Марианна Колосова - Вспомнить, нельзя забыть

• Название: Вспомнить, нельзя забыть
• Автор: Марианна Колосова
• Издательство: Алтайский дом печати
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-98550-188-9

Книга представляет собой единственное на данный момент собрание стихотворений поэтессы «первой волны» русской эмиграции Марианны Колосовой (1903–1964). Из пяти сборников, вышедших при жизни М. Колосовой, полностью представлен пятый сборник — «Медный гул». Остальные сборники: «Армия песен», «Господи, спаси Россию», «Не покорюсь!», «На звон мечей» публикуются с разной степенью полноты.

В книгу также вошли воспоминания современников, письма поэтессы и другие материалы.

Данное издание — 2-е (существующее только в электронном варианте). По сравнению с первым значительно расширено и дополнено.

Орфография и пунктуация в основном приведены в соответствие с нормами современного русского языка.

Примечание: Благодарю В.А. Суманосова (составителя книги) за предоставленную возможность ознакомиться с материалами 2-го издания.

---

БЕССТРАШНЫЕ ЛЮДИ

Посвящаю людям разных убеждений, но в час опасности

для России оказавшимся прежде всего Русскими:

А. Н. Покровскому, Д. Н. Долматову и Н. Н. Горчакову.

(Аресты Русских в Маньчжуго в 1935 г.)

Нынче я, волнуясь и тоскуя,
Запрещаю сердцу говорить,
Потому что надо жизнь плохую
Перестроить и перекроить.

Только разум жесткий и холодный
Все пути пройденные сочтет.
Враг чужой и враг неблагородный
В нас любовь к России не убьет!

День за днем к чудесной нашей цели:
К Родине, к победе и мечте.
Каждый час у злобы на прицеле —
В бедности, в работе, в простоте.

Обыск. Арест. Все обыкновенно.
Так же, как у красных в те года…
В Харбине в те дни нас незабвенно
Породнила русская беда.

На допрос японский злобный «кто ты?»
Их ответы: (что найдешь ясней?)
«Не чужой страны мы патриоты,
Патриоты Родины СВОЕЙ!»

Их ответ (не красных и не белых)
Русских героических людей:
«Мы не станем помогать разделу
НЕДЕЛИМОЙ Родины своей».

Рождаются тьмой и тревогой они,
Бесстрашные люди в трусливые дни.
Когда забиваются в норы кроты.
Когда часовые бросают посты,

Когда побежденный врагом офицер
В плену победившим сдает револьвер, —
Тогда нашу гордость спасают они,
Бесстрашные люди в трусливые дни!

Приходят они, чтоб узлы развязать,
Упрямое, смелое слово сказать;
Слова у них прежние, гордые есть:
«Достоинство, долг, самолюбие, честь!»

А дума их краше и песен и слов:
«За верность России на гибель готов»…
Мужчины и воины! Их имена
В историю подвигов впишет страна!

И о том, что есть такие люди
С русской неподкупною душой,
Женщина взволнованная будет
Говорить потом Стране большой:

«От Камчатки и до Петрограда
О героях слушай, молодежь!..
Как они, любить Россию надо,
Для которой ты сейчас растешь»,

Женщина, удерживая слезы,
Скажет, вспомнив бывшее давно:
«Верным быть России… под угрозой…
Это, ведь, не каждому дано».

Пусть потом больной и старой буду
(Всякому болезнь и смерть грозят),
Но об этих людях на забуду,
Потому что их забыть
Нельзя!

18 января 1936 г.

С ЭШАФОТА (В японской тюрьме)

«День меркнет, приходит ночная пора,
Скрипят у застенка ворота…
Заплечные входят опять мастера,
Опять началася работа»…

А. Толстой.

Никем не защищенную — колоть,
Ничем не огражденную — ударить!
Живую душу, душу, а не плоть
Пытаются унизить и состарить…

В их лица, заостренные враждой,
Смотрю недоуменно и устало.
Враги, я так пришиблена бедой,
Что даже плакать нынче перестала.

И под осенним ветром и дождем,
Все так же прямо, к той же самой цели, —
Иду! Еще немного подождем,
Не все еще мы здесь перетерпели.

Друзья, нас мало. Тяжко нынче нам.
Но нарастает, крепнет возмущенье…
Молчу и удивляюсь этим дням
И моему не — женскому мученью.

И, как Остап, когда свершалась казнь,
Кричал отцу: «ты слышишь?» — так же ныне
Кричим и мы. Не боль и не боязнь,
А гордость и призыв звенит в пустыне!

А эти строки, как сквозь зубы стон,
Как тихий крик прощальный с эшафота…
Палач подходит ближе…
Нынче он
Похвастает
Отчетливой работой.

Покатится немая голова
Под восклицанья зрителей глухие.
С губ остывающих
Предсмертные слова,
Остапа крик:
«Ты слышишь ли, Россия»?

14 октября 1935 г. Харбин

ОДИН ИЗ РУССКИХ

Оцепили и дом и ограду.
И, неслышно взойдя на крыльцо,
В дверь стучали ружейным прикладом
К человеку с упрямым лицом.

Человека искали, который
Будет ночью сегодня убит.
В окнах спущены белые шторы,
Дом, как будто бы, накрепко спит.

В темном доме бесшумна тревога…
Сиплым голосом гибель кричит:
— Не твоя ли там смерть у порога
В дверь ружейным прикладом стучит? —
Дом, как будто бы, накрепко спит…

Ветер выл над заброшенным садом.
Дверь взломали! Под грохот стрельбы
Человек, не искавший пощады,
Шел путем одинокой борьбы.

Он прорвался. И трупы лежали
На земле перед старым крыльцом.
Упустили. Ушел. Не догнали
Человека с упрямым лицом!

Улыбнусь темноте и крыльцу:
Бог помог храбрецу!..

1935 г.

БЕГСТВО ИЗ «МАНЬЧЖУГО»

Из железных пут, из плена,
Из страны, где жжет измена
Верных Родине людей,
Из тюрьмы — бежать! Скорей!

Хорошо на пароходе
Плыть из сумрака к свободе
В край, который называем
Вольным городом Шанхаем.
Здравствуй, эмигрантский рай,
Гордый каменный Шанхай!

Вспомнив черные минуты,
Улыбаюсь я кому-то
Ободряюще и нежно.
Море милое безбрежно, —
Словно боль моя в груди,
Словно воля впереди!

Неизвестность не пугает.
Будет жизнь совсем другая,
Может быть, еще труднее,
Может быть, еще больнее;
Все же будет труд не тот,
Все же эта боль пройдет.

За кормой полоска пены…
От шпионов, от измены —
Вдаль на белом пароход?
К русской верности, к свободе!..

3 января 1936. «Дайрен-Мару».

СВИДАНЬЕ

«Глухие гитары,
Высокая речь,
Чего им бояться,
И что им беречь?»

Н. Асеев.

Старый друг мой, сядем здесь, покурим
Пусть пока спокойно дышит грудь.
От советских и маньчжурских тюрем
Мы имеем право отдохнуть!

От тебя сейчас скрывать не стану, —
Я устал немного и притих…
Улыбаюсь каждому платану
На Шанхайских улицах чужих.

Улыбаюсь потому, что радо
Сердце жизни! Нам с тобою, друг,
Не нужна дешевая бравада,
От которой гул гудит вокруг.

Посидим подольше и покурим.
И проверим прошлый грустный путь.
От советских и маньчжурских тюрем
Мы имеем право отдохнуть!

Издалека голос нежной скрипки
Нам поет про девичью любовь…
Вспоминаем грозные ошибки
И напрасно пролитую кровь…

Наша встреча снова не случайна.
Чувствую, что скоро снова в бой.
Наша встреча — это чья-то тайна,
Нас навек связавшая с тобой.

Завтра утром встретимся чужими, —
Нам нельзя друг друга узнавать.
Завтра я твое «забуду» имя,
Чтоб тебя случайно не предать.

И часами тянется беседа,
За ночь надо многое решить.
Два врага… И далека победа…
Но должны мы, все же, победить!

Говорим и торопливо курим.
Новый план и новые пути,
На которых мы советских тюрем
Снова не сумеем обойти.

Говорим. И понимаем оба,
Что ничьи нам тюрьмы не страшны;
Что ничья не опрокинет злоба
Нас за то, что Родине верны.

Попрощались просто: «до-свиданья!»
Глядя вслед, задумавшись, стою.
Старый друг, до нового страданья…
Встреча под знаменами, в бою!

2 июня 1936 г.

НАЦИОНАЛ-ОБОРОНЦЫ