Юрий Рышков - Капитан Быстрова

• Название: Капитан Быстрова
• Автор: Юрий Рышков
• Издательство: Военное издательство
• Жанр: О войне
• Год: 1968

Повесть «Капитан Быстрова» рассказывает о боевой жизни летчиков полка истребительной авиации в годы Великой Отечественной войны.

Главная героиня повести — гвардии капитан Наташа Быстрова. В ее образе сливаются замечательные качества мужественного воина, летчика-истребителя и скромной девушки, человека доброй и благородной души.

Строгая и сдержанная, Наташа по велению сердца беззаветно полюбила морского офицера Игоря Сазонова. Война надолго разлучает молодых людей, но, верные своей чистой, ничем не запятнанной любви, они смело бьются с врагом, защищая Родину, и завоевывают себе счастливое будущее.

---

Когда двухместный Як-7 с синхронным управлением выруливал на старт, у Наташи так сильно билось сердце, словно ей впервые предстояло вести машину.

И вот стрелка высотомера показывала уже три тысячи метров.

— Перехожу на фигуры, — передала она Мегрелишвили.

— Не рано?

— Нет!

— Ну давай… Если что, буду подправлять!..

Выполнив несколько глубоких виражей, Наташа сделала перевороты через крыло в обе стороны и перешла на петли Нестерова, затем последовали восходящие бочки, иммельманы, наконец, она перевела самолет в штопор и, выйдя из него, развернулась на посадку.

«Подправлять» не пришлось.

Отлично посадив машину, Наташа с разрешения Мегрелишвили пересела на одноместный Як-3 и опять поднялась в зону. В течение двух часов она выжгла весь бензин, отрабатывая технику и чистоту выполнения фигур высшего пилотажа.

— Пойдет. Ей как с гуся вода! — заключил Мегрелишвили, наблюдая за полетом Быстровой.

Смирнов разрешил Наташе летать столько, сколько сочтет нужным, и она в течение недели широко использовала данное ей командиром полка право. По два-три раза в день заправляли ее самолет. Она избороздила все небо над городом и окрестностями, выделывая головокружительные фигуры высшего пилотажа.

— В полной летной форме, — доложил Мегрелишвили командиру полка. — Легко вернулась в строй. Очень легко. Сразу видно, крепка характером!..

Прошло два дня. Перед вылетом на новую базу Наташа встала пораньше. Еще до рассвета уложила в маленький чемоданчик все необходимое ей на первые два-три дня, а остальные вещи запрятала в большой дорожный чемодан и вещевой мешок.

Часов в семь к ней зашел Кузьмин и предложил отнести «барахлишко» на транспортный самолет. Усадив Кузьмина за стол, Наташа поднесла ему полстакана коньяку, оставшегося от ужина в день ее приезда, и, угощая своего механика всякой всячиной, уселась и сама попить чаю.

Она искренне любила Кузьмина и знала, что машина в его руках всегда будет в образцовом порядке и боевой готовности.

Выпив коньяк, Кузьмин стал словоохотливым.

— Вы пойдете на новенькой машине, — говорил он. — Уже приказано. Ту, что тренировались, здесь сдадим, в бой не годится. Списывают…

— А новая хороша?

— Золото! Позавчера ее принял… И номер-то какой! Ровно тысяча! Раза три перекопал… Война, сложности, а как добротно поделано! Нового номерного завода.

— Заправлена?

— Полные баки.

— Боекомплект?

— То же самое. Машина отрегулирована как часы!

— Ты сам-то сегодня улетаешь?

— В тринадцать часов, на транспортном. Нас девятнадцать человек техсостава летит. Врачи и сестричка Настенька тоже с нами. Вас проводим и сами отправимся… Пойдем в обход Кубани, в случае чего — не к немцам падать. Горюновское хозяйство везем.

— Понятно.

После завтрака, наскоро вымыв посуду и уложив в чемодан, Наташа отдала его вместе с вещевым мешком Кузьмину. Когда механик ушел, она осмотрела свою крохотную комнатку, взяла маленький, спортивный чемодан и отправилась на стоянку.

Там ей встретились Смирнов и Станицын.

— Решили мы, — сказал Смирнов, — предоставить тебе право идти ведущим. Ведомыми пойдем мы…

— Почему так? — удивилась Наташа. — Не много ли мне чести?

— Как раз впору! — пошутил Смирнов. — До Ростова мгла будет, — продолжал он, — не заблудиться бы!..

Командир разрешил Наташе идти ведущей звена, намереваясь прикрыть ее во время полета над оккупированной врагом Кубанью.

— Как прикажете, товарищ полковник, — сказала польщенная Наташа.

— Так вот и приказываю! — весело ответил Смирнов, направляясь дальше.

Он по-хозяйски осмотрел все помещения аэродрома, отдал последние приказания, в парашютном складе кого-то распек и пообещал десять суток ареста.

Перед тем как сесть в машину и запустить мотор, Наташа подошла к командиру полка узнать, нет ли каких-нибудь дополнительных приказаний.

— Договор такой, — ответил полковник, — если в воздухе обнаружим или встретим врага, немедленно нападаем. Первая посадка под Ростовом, Где указано… А там — двинем дальше…

Принесли парашюты. Смирнов взглянул на часы:

— Давайте выруливать!

Вскоре машины стали треугольником на взлетно-посадочной полосе. Впереди — Наташа, справа — Смирнов, слева — Станицын.

Дежурный по аэродрому просигналил флажком. Наташин «як» взревел мотором и побежал вперед. Следом двинулись машины Смирнова и Станицына. По бетонной дорожке полетели сухие былинки и легкая пыль.

Оторвавшись от земли, самолеты набрали высоту и описали над аэродромом прощальный круг.

Безветренный облачный день благоприятствовал полету. От разомлевшей под теплым солнцем земли поднимались испарения. Дымка и облака застлали горизонт, а с высоты трех тысяч метров землю вообще нельзя было различить.

Поглядывая на приборы и карту, Наташа уверенно вела звено.

Предстояло пересечь горы — северо-западную часть Главного Кавказского хребта. Самолеты шли по прямой на высоте около пяти тысяч метров.

Справа, окутанная облаками, торчала сахарная двуглавая вершина далекого Эльбруса. Правее и ближе возвышались характерные рога Ушбы и легко поднимался остроконечный Тетнульд — два вековечных стража Сванетии.

Горы манили и звали к себе, приковывали восторженный взгляд Наташи. Их громады волновали сердце непорочной белизной снегов, крутыми розово-фиолетовыми отвесами оголенных скал, всем своим непоколебимым царственным видом. Их немое гордое величие в то же время заставляло грустить и думать, думать обо всем…

Глядя на проплывающие мимо самолета вершины, Наташа прощалась с Кавказом. Вспомнились тяжелые бои осенью сорок второго года, зимние сражения над морем… Потом — ранение, таран, авария… Госпиталь и вручение ордена на корабле. А еще… — тихая, добрая семья Бокерия, последняя встреча с Сазоновым…

В наушниках свистело, хрипело, потрескивало — сюда врывалось все, что угодно.

Оглянувшись направо назад, Быстрова качнула плоскостями: «Как, мол, дела, командир?» Смирнов ответил легким покачиванием машины. Наташа взглянула на Станицына. Тот тоже покачал свой самолет.

«Все в порядке», — сказала себе Наташа.

Звено, по расчетам, уже миновало не менее десятка наземных ориентиров, скрытых мглой и облаками. Горы остались позади. Впереди расстилались бесконечные просторы кубанской земли. Скоро Краснодар. Облака поредели, но земля, сплошь затянутая дымкой, по-прежнему была скрыта от глаз, и лишь высотомер говорил, что до нее четыре тысячи восемьсот метров. Самолеты еще и еще набирали высоту. Предстояло идти над территорией, занятой врагом, и его зенитки могли начать обстрел.

Кровь в висках пульсировала и стучала. Начинала побаливать голова. Пришлось надеть кислородную маску. Высотомер показывал шесть с половиной тысяч метров.

Пройдя над Краснодаром, звено взяло курс на Ростов. «Внизу гитлеровцы… Там фашисты!» — думала Наташа, разглядывая прояснившуюся бледно-голубую, испещренную квадратами полей землю, и вдруг ее взгляд остановился на одной точке. Кровь хлынула к лицу. Впереди, пересекая их курс, шел немецкий транспортный самолет Ю-52. Солнце светило прямо на него из-за спины Быстровой, играя переходящими с места на место искрами на винтах.

Наташа ринулась на врага, резко перейдя в крутое пике. Мотор взревел на предельных оборотах. Позиция истребителя была на редкость выгодной. Он шел со стороны солнца, и через мгновение ничего не подозревавший немецкий самолет уже попал в перекрестие прицела.

Меткой очередью Наташа поразила врага. Снаряды разнесли носовую часть «юнкерса». Вспыхнул и взорвался бензиновый бак, и окутанный черным дымом самолет закувыркался в воздухе.

Не сбавляя газа, Наташа вывела машину из пике. Ее прижало к сиденью так сильно, что голова и тело казались налитыми свинцом, а в глазах запрыгали цветные огоньки.

Соблюдая направление по курсу, Наташа оглядела голубые просторы, разыскивая своих ведомых.

Смирнов и Станицын, не успев сообразить, в чем дело, ринулись следом за Быстровой, но подоспели только к развязке и теперь, прибавив обороты, шли позади нее.

Полковник передал по радио: «Моряна», видим, подходим…» Потом добавил: «Ну разве можно так! Не доложила, сорвалась и пошла…»

«Турбина», алло, «Турбина»! Не было времени предупредить. Боялась упустить. И вы сами приказывали, если встретим…»

«Знаю, что приказывал! На месте вздую!» — ответил Смирнов.

Внизу тоненькими серебряными нитками протянулись разбитые железнодорожные пути Батайска, промелькнули рухнувшая водонапорная башня, светлые полоски улиц, а впереди, за бесчисленными ериками, расстилался по длинному холму Ростов, опоясанный с юга черной лентой широко разлившегося полой водой Дона.