Юлия Друнина - Стихотворения (1942–1969)

• Название: Стихотворения (1942–1969)
• Автор: Юлия Друнина
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1981

...«Добавлю еще, что помимо нелегкого жизненного опыта очень важно — не менее важно! — наличие художественного чутья, счастливого прозрения, позволяющих бесстрашно отсечь и отбросить все лишнее.

Каждый истинный художник приходит в искусство со своей „темой“, да что там темой — со своей жизнью, и только этим он и интересен, при условии, если его жизнь до боли интересна другим. Если она, выделяясь своей индивидуальностью, все-таки совпадает с великим множеством их жизней.

Поэтому стихи о войне разных поэтов не мешают друг другу, не повторяют друг друга, а может быть, лишь дополняют. А тут еще особая судьба — „шагаем и мы — девчата, похожие на парней“. Сандружинницы, санинструкторы, медицинские сестры. Вчерашние школьницы, выносящие раненых под огнем с поля боя. Всеобщее чувство и благодарности к ним и вины перед ними.

Вот о них, о их жизни и смерти на войне, о их судьбе после войны, а, проще говоря, о себе — лирические стихи Юлии Друниной.

Конечно, она пишет не только о войне. У нее есть стихи о любви, о природе. Она бывала и на Курилах, и в Братске, и в тундре, и в тайге, и на Урале, и в Полесье. У нее немало стихов о дорогом ее сердцу восточном Крыме. Разнообразные строки, навеянные заграничными поездками и впечатлениями. Но все эти, в том числе самые мирные, спокойные, стихи, словно озарены тем огнем — огнем скупого костра, сплющенной гильзы-коптилки, снарядного разрыва, прифронтового пожара. Никуда не деться от грозного отсвета»...

---

1962

ПАРИЖАНКИ

Все брожу, все глазами трогаю —
Вот, Париж, нам и встретиться довелось…
Ах, француженок воинство длинноногое
В гордых шлемах высоких волос!

Не про тех я, кто юность продал
По хорошей цене кому-то:
О простых дочерях народа,
В чьих артериях — кровь Коммуны.

Ходят хрупкие да лукавые,
Но они же, как век назад,
Если надо, умрут со славою
Под обломками баррикад!

1962

СВЕРСТНИЦАМ

Нине Новосельновой — солдату и поэту

Где ж вы, одноклассницы-девчонки?
Через годы все гляжу вам вслед —
Стираные старые юбчонки
Треплет ветер предвоенных лет.
Кофточки, блестящие от глажки,
Тапочки, чиненные сто раз…
С полным основанием стиляжки
Посчитали б чучелами нас!
Было трудно. Всякое бывало.
Но остались мы освещены
Заревом отцовских идеалов,
Духу Революции верны.
Потому, когда, гремя в набаты,
Вдруг война к нам в детство ворвалась,
Так летели вы в военкоматы,
Тапочки, чиненные сто раз!
Помнишь Люську, Люську-заводилу:
Нос — картошкой, а ресницы — лен?
Нашу Люську в братскую могилу
Проводил стрелковый батальон…
А Наташа? Робкая походка,
Первая тихоня из тихонь —
Бросилась к подбитой самоходке,
Бросилась к товарищам в огонь…
Не звенят солдатские медали,
Много лет, не просыпаясь, спят
Те, кто Сталинграда не отдали,
Те, кто отстояли Ленинград.
Вы поймите, стильные девчонки,
Я не пожалею никогда,
Что носила старые юбчонки,
Что мужала в горькие года!

1962

КАК ОБЪЯСНИТЬ?.

Как объяснить слепому,
Слепому, как ночь, с рожденья,
Буйство весенних красок,
Радуги наважденье?

Как объяснить глухому,
С рожденья, как ночь, глухому,
Нежность виолончели
Или угрозу грома?

Как объяснить бедняге,
Рожденному с рыбьей кровью,
Тайну земного чуда,
Названного Любовью?

1962

«Актрису чествует столица…»

Актрису чествует столица,
Актрисе воздают сторицей,
Цветов и адресов — гора.
Смотрю почтительно и пристально,
Как прибывает к тихой пристани
Еще один большой корабль.
И всеми лаврами увенчана,
Скорей легенда ты — не женщина,
И ореолом — седина.
Свершились все твои мечтания,
Вот век, достойный подражания,
И аплодирует страна.
…А ты завидуешь красивой,
С растрепанной по моде гривой,
Как пень бездарной, инженю —
Одной из тех пустышек славненьких,
Что с детских лет на крыльях слабеньких
Торопятся к огню.
Знать, всеми лаврами увенчана,
Ты не легенда — просто женщина…

1962

МОЛОДАЯ ЖЕНА

Он живет, как в юности,
В комнатке одной
С худенькой застенчивой
Молодой женой.
В этой крошке-комнате
Не всегда уют,
Но всегда в той комнате
По утрам поют.
А в дворце трехкомнатном
Царствует одна
Видная, завидная первая жена.
Там в хвастливой горке
Чванится хрусталь…
Девочка в каморке
Жадно смотрит вдаль,
Там летят составы,
Там бушуют травы,
Исступленно пляшут
На ветру дубравы.
Нет, не спится девочке
Душной ночью долгой,
Раскладушка кажется
Ей вагонной полкой.
И она любимому
Скажет утром рано:
— Может, подадимся мы
В степи Казахстана? —
Он посмотрит преданно
И махнет рукой:
— Где уж тут соскучиться
Мне с такой?

1962

«Мы порой чужих пускаем в душу…»

Мы порой чужих пускаем в душу —
В дом, построенный с таким трудом…
Как легко чужим наш дом разрушить,
Как построить трудно новый дом!

1962

ЗАКОННЫЙ СУПРУГ

Соседка Лида — кандидат наук,
Хотя и двадцати шести ей нету.
Работает не покладая рук
И, говорят, хватает звезды с неба.
Но скалятся соседки: почему
Без загса муж живет в ее дому?
Пусть с Лидией на редкость он хорош,
На лирику соседок не возьмешь:
Мещанство мерит глубину сердец
Одним лишь лотом справок и колец…
Вот у Настасьи — загсовский супруг,
Известный тунеядец и пьянчужка,
Он бьет жену, он гадок, как паук,
Но та непритязательна, как чушка:
Не только не уйдет от паука, —
Еще глядит на Лиду свысока!
Она горда собою. Почему? —
Законный муж живет в ее дому!
Она поносит Лидию везде —
Законный гад живет в ее гнезде!
…Каким бывает жалким человек
В наш гордый
                        атомный
                                       надзвездный век!

1962

ЗАЯВЛЕНИЕ В СУД

Чьи-то «детки» на пятом —
Тут попробуй усни! —
Без родителей «хату»
Обживают одни.
И зазря в одеяло
Я ушла с головою:
Как подвыпивший дьявол,
Джонни Холидей воет.
Твист — не томное танго,
А чарльстон — не фокстрот:
Словно стадо мустангов
Через прерию прет,
Скачет, топая люто
Каблуками копыт,
И качаются люстры,
И полдома не спит.
В полутьме коридоров
И по лестничным клеткам
Слышен гул приговоров
Расшалившимся «деткам»:
— Ох, уж эти стиляги,
Скоро дом разнесут!.. —
Просит тетка бумаги:
— Мол, пожалуюсь в суд.
И клянусь головой
(Аж дрожат бигуди!)
Им прощаться с Москвой! —
Я в ответ: — Погоди!
А нельзя ль просто так.
Без суда, попросить их?
— Ох, просить у стиляг —
Что носить воду в сите!
Эти, как их там, «хаты» —
Лучше их обойти!
Эти юные хамы —
С ними ты не шути! —
…Я халат запахнула,
Мне бросаться сейчас
Под холодные дула
Настороженных глаз.
Может, скажут: — Привет!
Вы откудова, тетя?
Приглашали вас? Нет?
Так куда же вы прете? —
Неуверенно,
Медленно,
Робко,
Слегка
Нажимаю послушную кнопку
Звонка.
Но в ответ мне натужно,
Как будто в агонии,
Лишь хрипит он
Простуженно —
Холидей Джонни.
Разозлившись,
Я жму на проклятый звонок,
Как когда-то
В войну нажимала курок.
Вышли мальчик и девочка —
Стильные штучки.
Вот сейчас они,
Ручки засунувши в брючки,
Могут выдать мне что-нибудь
Вроде как:
— Тетя!
Приглашали вас?
Нет?
Так куда же вы прете? —
И увижу глаза,
Как холодные дула…
Но девчонка на часики,
Охнув, взглянула
И сказала растерянно:
— Сколько сейчас?
Мы, наверное,
Всех разбудили в районе!
Неужели четвертый?
Извините вы нас! —
И… заткнулся как миленький
Холидей Джонни.
А парнишка
(На вид ему двадцать,
Не более,
Хоть себе запустил он
Кубинскую бороду)
Очень тихо добавил:
— Прощаемся с городом,
Мы — геологи,
Завтра нам двигаться в поле.

Я поздравила
С «верным прогнозом» соседку,
Что взывала к суду
И клялась головой:
Тем «стилягам» и вправду
Прощаться с Москвой,
Потому что «стиляги»
Уходят в разведку!

1962

«Вновь одинока, словно остров…»

Вновь одинока, словно остров…
Опавших листьев шум сухой.
И боль из нестерпимо острой
Уже становится глухой.

Ах, остров, вспоминать не надо,
Что недоступен и велик,
Всегда он рядом и не рядом —
Твой материк, твой материк!

1962

ПОКЛОНИСЬ ИМ ПО-РУССКИ!

С ветхой крыши заброшенного сарая
Прямо к звездам мальчишка взлетает в «ракете».
Хорошо, что теперь в космонавтов играют,
А в войну не играют соседские дети.

Хорошо, что землянки зовут погребами,
Что не зарево в небе — заря,
И что девушки ходят теперь за грибами
В партизанские лагеря.

Хорошо… Но немые кричат обелиски.
Не сочтешь, не упомнишь солдатских могил…
Поклонись же по-русски им — низко-низко,
Тем, кто сердцем тебя заслонил.

1962