Элоиза Джеймс - Париж в любви

• Название: Париж в любви
• Автор: Элоиза Джеймс
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-68371-0

Что такое Париж? Переливы аккордеона и прогулки по набережной Сены? Или блестящие витрины модных универмагов и силуэт Эйфелевой башни? А может, маленькие рынки и старинные готические соборы? Для Элоизы Джеймс Париж — это всё и сразу. Променяв нью-йоркскую суету на суету парижскую, она провела в этом городе со своей семьей целый год. Ее впечатления и воспоминания сложились в калейдоскоп, за пестротой которого трудно не угадать неуловимый и многогранный образ самого Парижа.

---

Я открыла по крайней мере один секрет худобы француженок. Вчера мы провели вечер в ресторане, где за соседним столиком сидела шикарная семья. Принесли хлеб, и тощая девочка-подросток потянулась за ним. Не моргнув глазом, maman[15] схватила корзинку и поставила на книжную полку рядом со столиком. Из сочувствия я налегла на хлеб.

* * *

Алессандро ходил за покупками, а вернувшись, сказал:

— Я собирался купить тебе цветы из-за того, что мы вчера повздорили.

Я взглянула на его пустые руки, и он пожал плечами.

— Выбор был слишком велик.

Эйфелева башня

Как-то раз в октябре мы забрали Анну и ее новую подружку Эрику после занятий и пошли с ними к Эйфелевой башне. Девочки бежали впереди, высоко подпрыгивая и выписывая виражи, как подвыпившие летчики-истребители, которым хочется покрасоваться. Мы с Алессандро недоумевали, почему французы собирались демонтировать башню после Всемирной выставки в 1889 году. Ведь она так красива, что разрушить ее — все равно что замазать краской Мону Лизу из-за ее длинного носа.

Как говорится в моем путеводителе, на Сене, почти у самого подножия Эйфелевой башни, пришвартованы маленькие bateaux mouches, или туристские катера. Мы шли под железными кружевами, а девочки с плеском неслись по воде, вскрикивая, как чайки. На берегу мы заплатили за дешевые билеты — без блинчиков и шампанского. Поскольку нужно было ждать двадцать минут, мы отправились к карусели, стоявшей у реки. Полная женщина с трудом умещалась в маленькой кассе, отгораживавшей ее от туристов и дождя — правда, ни того ни другого пока не наблюдалось.

Анна и Эрика забрались наверх, но механик ждал, очевидно, надеясь, что двое детей привлекут других. Девочки напряженно сидели на своих ярко раскрашенных лошадках, и их тощие ноги казались слишком длинными. Скоро эти десятилетние девчушки будут стесняться таких детских развлечений, но пока это время еще не пришло.

Наконец заиграла музыка, и лошадки дернулись вперед. Карусель в солнечный день — это мелькание детских улыбок и подпрыгивающих попок. Но когда девочки скрылись из виду и нам осталось лишь любоваться лошадками без всадников, я осознала, что пустая карусель в пасмурный день утрачивает свое неистовое веселье. Исчезает впечатление, будто лошадки несутся к какой-то радостной финишной черте.

Тех, на которых сидели девочки, словно нашли на свалке. У лошади Анны не было половины передней ноги.

Они выгибали шеи, как боевые кони, покрытые шрамами и печальные, которые перебираются через Альпы во время военного похода. Каждая выбоина от детских пяток была четко видна на золотой краске.

Поскольку механику некуда было идти и нечего делать, он все катал и катал девочек. Но наконец музыка замедлилась, и в воздухе повисли последние нестройные ноты.

Я решила, что нет более грустного зрелища, чем французская карусель в дождливый день, и подумала, что уж лучше бы мы заплатили за шампанское и блинчики.

* * *

По дороге в школу, в метро, Анна изображала свою учительницу, которая в ярости топала ногами и кричала: «Заткнитесь! Сядьте! Маленькие кретины!» Весь вагон хохотал, хотя Анна совершенно не подозревала о своей очарованной и восторженной публике.

* * *

Алессандро принес домой на редкость удачный презент, компенсируя вчерашнюю неудачу с цветами: сыр в форме сердечка, сорт камамбера/бри, жирный, как масло, но в два раза вкуснее. Мы ели его с хрустящим хлебом и с простым салатом из оранжевых перцев, а на десерт — киви.

* * *

Я только что наткнулась на список, который набросал Лука на листе бумаги. Сверху он написал (курсивом): «Конец». Список озаглавлен «Несколько проблем».

— Не умею писать курсивом.

— Не умею писать по-итальянски.

— Не думаю, что правильно записал домашнее задание по математике.

— Нужно написать эссе по-французски к понедельнику.

— Нужны мои книги к завтрашнему дню.

Я чувствовала себя ужасно. Что мы наделали, притащив его сюда! У меня будет язва от одного только чтения этого списка.

* * *

Моя сестра упомянула перед нашим отъездом во Францию, что родственник с материнской стороны опубликовал мемуары о своей жизни в Париже. Я никогда не слышала о Клоде К. Уошбэрне, который был одним из братьев бабушки и умер еще до моего рождения. Сегодня пришли по почте «Страницы из книги о Париже», опубликованной в 1910 году. Насколько мне известно, Клод родился в Дулуте, штат Миннесота, и переехал в Европу после получения диплома. Жил во Франции и в Италии. Проведя в Париже около года, он женился на женщине с необычным именем Иве. Я только начала читать его книгу, но пока что он характеризует брак как «постыдный институт» и похваляется своей «все усиливающейся экзальтацией» по поводу того, что остается холостяком, осторожно ведя судно мимо «матримониальных скал, которые являются преградой на пути к ранним успехам, — в открытое море холостой жизни». Должно быть, Иве потопила его судно, прежде чем он успел обойти ее скалы.

* * *

Когда мы обедали вне дома, внезапно разразился ливень, такой сильный, что над тротуаром поднимался белый туман от дождя. Мы бежали всю дорогу до дома, шлепая по лужам, мимо парижан с зонтиками и туристов, сделавших треуголки из газет. Вода стекала нам за воротник, и на протяжении всех восьми кварталов нас сопровождал неумолчный вой Анны.

* * *

Сегодня я пошла к своему игриво настроенному мяснику и указала на сосиски. Он свернул кольцом семь футов сосисок и положил на весы со словами: «Мужчине, который на вас женат, нужно есть много сосисок». Одна из проблем с моим французским заключается в том, что мне требуется время, чтобы обдумать ответ. В результате я очутилась на улице с избытком сосисок и весь следующий час безуспешно пыталась придумать ответ на французском, который смогла бы использовать в своей следующей жизни. В той жизни, в которой я буду свободно изъясняться на нескольких языках и мне никогда не придется лезть за словом в карман.

* * *

Вчера Анну дважды ставили у стенки в течение одного урока. Я спросила, за что ее наказали, и она ответила, что не помнит. Во всяком случае, мальчишки ведут себя еще хуже, сказала она. Я не могу дождаться встречи родителей с учителями. «Она плохая американка» прокручивается в моей голове на мотив «Она очень хорошенькая дев-в-вочка…»

* * *

Из многочисленных мостов Парижа мой любимый — мост Александра III, а моя самая любимая из статуй — смеющийся мальчик с трезубцем в руке, который сидит верхом на рыбе. Хотя это ребенок, он больше меня. И все же это еще совсем маленький мальчик с простодушной улыбкой, который еще незнаком с печалями и обманами мира. На дальнем конце моста Александра III, напротив морского мальчика, сидит его сестра-близнец. По-видимому, она только что вышла из воды. В одной руке у нее пучок водорослей, в другой — раковина, которую она поднесла к уху. Девочка вглядывается в даль, напряженно слушая. Мне кажется, что она прислушивается к рокоту волн, к звукам дома.

* * *

У каждого Питера Пэна есть свой Крюк,[16] у Гарри Поттера — свой Малфой… Немезида Анны — Домитилла, юная леди, которая ее ударила на площадке для игр. Домитилла — болтливая итальянка, которая жаждет всегда быть в центре внимания (это почетное место Анна не собирается никому уступать). «Она — дьявольское отродье», — совершенно серьезно сказала мне сегодня утром Анна по пути в школу.

* * *

— Нам бы хотелось белого вина, — говорит Алессандро нашему виноторговцу, месье Жюно.

— Что вы будете есть? — осведомляется месье Жюно.

— Палтус с мятой и лимоном, — отвечаю я.

— А гарнир?

— Картофель.

— Мелкий или крупный? — продолжает расспросы месье. Кто же знал, что это имеет значение?

— Мелкий.

Наше меню в устах месье Жюно звучит, как carte du jour[17] в ресторане с мишленовскими звездами.

— Вино для вас, — говорит он, любовно выбирая бутылку. Дома оказывается, что рыба совершенно несъедобна, зато вино — просто чудо.

* * *

Лука подцепил вирус и сегодня утром жалобно заявил, что в мире есть только одна вещь, которую он мог бы заставить себя съесть: «Фрут Лупс»[18] (завтрак «Фруктовые колечки»). Когда я забрала Анну из школы, мы, сделав крюк, зашли в маленький магазин под названием «Настоящая Маккой»,[19] который поставляет провизию для американских эмигрантов, страдающих ностальгией. Нам повезло! Мы купили желтый сахарный песок, маршмеллоу[20] и «Фрут Лупс». Лука съел три миски.

* * *

Балерины выбегают из консерватории покурить. Они стоят стайкой у лестницы, и кости на бедрах так и выпирают. Сегодня две из них просто великолепны в розовых пачках, и они разминаются с отсутствующим видом.