Чарльз Норрис - Зельда Марш

• Название: Зельда Марш
• Автор: Чарльз Норрис
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0106-0

Имя американского писателя Чарльза Норриса (1881 — 1945) вполне может быть знакомо читателям — в середине 20-х годов некоторые из его романов были опубликованы на русском языке. Среди них — «Филипп Болдуин» («Bross», 1921), «Кусок хлеба» («Bread», 1923) и «Зельда Марш» («Zelda Marsh», 1927).

«Зельда Марш» — жизненная, трогательная, немного романтическая и, несомненно, увлекательная история. Ее героине, молодой, неопытной, беспечной в начале романа, выпадает в жизни немало испытаний, прежде чем к ней приходит житейская и женская мудрость.

Роман представлен в новой редакции, сделанной по тексту издательства «Мысль», который был опубликован в Ленинграде в 1927 году.

---

— Ну, я надеюсь, что вам скоро повезет, — утешал Джон. — Профессия актера — самая неверная в мире. Человек всегда точно на качелях. То вы взлетаете вверх, то…

Они стояли у подъезда. Зельда возвращалась из безрезультатного обхода контор, Джон только что вышел из дома, по обыкновению, с большим черным чемоданом в руках. Зельду давно интересовало, что это Джон постоянно таскает из дома и в дом. Чемодан выглядел тяжелым. Сегодня она спросила его об этом — и он ужасно смутился и покраснел.

— Так, кое-какие старые книги, — пояснил он неохотно. — Своды законов… Я списываю кое-что для… для одного моего приятеля, адвоката.

Он принялся бессвязно излагать, в чем состоит его работа и как он получил ее. Но девушка не могла следить за этим пространным объяснением, оно действовало ей на нервы, приводило в нетерпение. Голова болела невыносимо, перед глазами все как-то странно кружилось. Она думала о чае, который приготовит себе, как только придет домой. Представляла как войдет, затопит печку, поставит чайник… как достанет чай в бумажке, как польется в чашку горячая струя… Вдруг ей почудился аромат чая, крепкого, горячего, восхитительного и…

Джон подхватил ее, иначе она бы упала. Глупо и смешно так распускаться! И на глазах у всех. А Джон, славный, уютный Джон уставился на нее с таким ужасом, как будто она в самом деле в обмороке.

— Мисс Зельда!.. Мисс Зельда!..

— Тсс, Джон, со мною ровно ничего. — Она говорила своим обычным веселым тоном. — Ну, чего вы всполошились? У меня попросту голова болит — вот и все.

— Вы… вы… вы…

— Тише! Вы обращаете на себя внимание.

— Можно мне пойти за доктором?

— Что за ерунда!

— Давайте, я отведу вас наверх. И побегу в аптеку. Нашатырный спирт или…

— Да со мною ровно ничего, повторяю вам!

— Неправда… вы… вы упали в обморок только что, у меня на глазах.

— Да глупости же! Я пойду к себе и лягу. Не валяйте дурака, Джон!

— Но, мисс Зельда…

— Ей богу, Джон, если я заболею — то только благодаря вам.

— Но я знаю…

— Что вы знаете?!

— Что вы… что вы…

Она ждала, все более раздражаясь. Оба с минуту пытливо смотрели друг другу в глаза. Затем Зельда ласково дотронулась до руки Джона.

— Джон, милый, — промолвила она. — Я, правда, немного устала, и голова у меня готова треснуть от боли… Хотите, пойдем куда-нибудь чай пить? Уже два часа, а я еще сегодня ничего не ела и голодна, как волк. Я думаю, оттого у меня и голова закружилась…

Было трогательно видеть действие ее слов на Джона.

Его лицо просветлело от радости. Она торопливо взяла его за руку.

— Так, пойдем, Джон, да? У вас есть время? Я хочу чаю, и ветчины, и сандвичей… о Джон, это будет чудесно! Оставьте свой чемодан дома и идем!

2

Джон дал ей взаймы денег, девять долларов. Она подозревала, что это был весь его наличный капитал. Этого хватило, чтобы уплатить за прошедшую неделю хозяйке и едва-едва прокормиться несколько дней. Ее платье и башмаки износились, она все еще ходила в соломенной шляпе. Она знала, какое впечатление это производит в конторах.

Однажды она решила быть благоразумной и, перейдя улицу, вошла в ресторан Маццини и спросила хозяина. Вышла его жена, широкобедрая, пышная особа. Она холодно, с недоброжелательностью осматривала Зельду, пока та предлагала свои услуги. Нет, она не нужна. Хозяйка повернулась к ней спиной.

В других ресторанах ей повезло не больше. Ей объяснили, что места предоставляются преимущественно мужчинам, окончившим школу поваров. Она может, если принесет рекомендации и если за нее поручатся два видных лица, поступить в кельнерши. Но сейчас как раз нет свободных мест.

Она просматривала объявления в газетах. Кухарки требовались все больше в частные дома. Но уезжать отсюда ей не хотелось. Портнихи… мастерицы… Она знает, что это такое: гнуть спину с утра до ночи над машинкой на чердаке, в мастерских готового платья…

«Что же делать в Нью-Йорке девушке без денег и без друзей? — спрашивала себя Зельда. — Никто ведь не умирает от голода.» В газетах и журналах усердно обсуждали волновавший ее вопрос: может ли девушка жить на пять-шесть долларов в неделю и не сбиться с пути? Хм, это она увидит позже, сначала надо найти пять-шесть долларов!

Надо, надо искать работу. Работы она никогда не боялась.

Набравшись храбрости, она пошла в одно, другое бюро… Но настойчивые расспросы и требования рекомендаций испугали ее.

По ночам в своей комнатушке под крышей она часами лежала без сна, прислушиваясь к ночным звукам в доме. Когда пустота в желудке начинала мучить слишком сильно, она пила холодную воду, чтобы заглушить ноющую боль.

3

Но вот в одно воскресное утро, когда в воздухе уже сильно чувствовалась осень, неожиданно возвратился Джордж Сельби.

— Мы провалились вчера в Атлантик-Сити, — рассказывал он. — Кинион, директор, — старый осел! Я предупреждал их, что так будет и что пора вернуться в Нью-Йорк, но они не видят дальше своего носа… Зель, деточка, в чем дело?.. У вас ужасный вид!

Было так приятно снова увидеть Джорджа! Когда Ронни, горничная, прокричала снизу, что пришел мистер Сельби, Зельда, не успев даже поправить волосы и напудрить нос, сбежала с лестницы и кинулась к нему на шею. Она и не думала, что так ему обрадуется.

Он рассказывал о своей поездке, не выпуская ее из объятий. И эти объятия были так крепки и успокоительны. Щека, к которой она прижималась своей щекой, — такая здоровая и прохладная. От него так приятно пахло, его губы целовали так нежно.

— О деточка, мне вас так недоставало!

— Правда, Джордж?

— О господи, что я говорю — недоставало! Я тосковал! Вы мне снились каждую ночь, а днем каждую минуту я думал о вас. Я умираю от любви к вам, Зель.

— Джордж!

— Я не могу без вас. В ту же минуту, как нам выдали расчет, я помчался в гостиницу, уложил чемодан и уехал к вам. Поедем в Клэрмонт завтракать, хорошо? Я нарочно прибежал так рано, чтобы вы не успели позавтракать одна. Вы еще не завтракали?

— Завтракала? — Она покачала головой и усмехнулась, но, посмотрев в его молодое, ласковое, красивое лицо, неожиданно разрыдалась.

— Зель?!

Она попыталась улыбнуться.

— Что случилось, котеночек?

— Ничего… Просто я рада, что вы вернулись.

— Значит, вы любите меня? Немножко, а, Зель? Ну, скажите же «да», скажите, что привязались ко мне немножко!

— Я не знаю, Джордж… я… не знаю. Но я, кажется, еще никогда никому не была так рада, как вам сейчас!

— Зельда!

Он чуть не раздавил ее в объятиях, прильнул губами к ее губам, и Зельда, охваченная порывом счастья, не сопротивлялась больше.

4

Ресторан был почти пуст, только кое-где по углам сидели за столиками несколько человек, да неподалеку от Джорджа и Зельды трое мужчин вполголоса вели какой-то деловой разговор. Столы сверкали хрусталем, серебром, белыми, как снег, салфетками. В высоких вазах увядали астры.

— О Джордж, здесь должно быть дорого? Не лучше ли…

— Ни-ни-ни! Я теперь богат, как Крез, котеночек! И для вас ничто не может быть слишком дорого…

Они заняли столик у окна, выходившего на реку. За голубой ее гладью, на Джерсейском берегу, пылали пышные краски осени — красные, бронзовые и золотые. По реке весело сновали плоскодонки, развевались флаги, палубы чернели от толп пассажиров. Во всем чувствовалось праздничное оживление.

— Дыню, Зель? Или предпочитаете виноград? — Джордж отдавал приказания лакею. — И коктейль прежде всего, да, Зель?

— Все равно, Джордж, как хотите.

Она не отводила глаз от залитой солнцем реки. Снова туман прошел перед ее глазами, Джордж, рассказывавший о последнем своем выступлении, вдруг остановился на полуслове:

— Что с тобой, деточка? Погляди на меня… Да ты плачешь!

Она торопливо отерла слезы и счастливо улыбнулась ему. Лакей только что поставил перед ним тарелку с булочками, и она потянулась за одной из них. Рука, державшая нож, когда она намазывала булочку маслом, сильно дрожала, и Джордж не отводил глаз от этой руки. Но на его заботливые расспросы она отвечала неохотно и уклончиво.

И он снова пустился в рассказы. Лакей между тем принес яйца и кофе, горячий, вкусный, подкрепляющий, живительный кофе, каждый глоток которого так чудесно согревал! Кофе, сливки, сахар — какое блаженство!

Ощущение спокойного благополучия охватило Зельду. Солнце играло на белой скатерти и так славно пригревало спину. А напротив за столом сидел Джордж, следя за дымом своей папиросы и оживленно повествуя о какой-то ссоре с антрепренером. Милый, красивый Джордж, щедрейший из людей, предмет зависти всех ее знакомых. Человек, кому необходимо только мягкое женское влияние, чтобы разбудить все хорошее в его натуре, — и тогда он далеко пойдет.