Г. Севастьянов - Хрестоматия альтернативного разрешения споров

• Название: Хрестоматия альтернативного разрешения споров
• Автор: Г. Севастьянов
• Издательство: Автономная некоммерческая организация «Редакция журнала «Третейский Суд»
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-903692-02-6

«Хрестоматия альтернативного разрешения споров» — первый в России сборник систематизированных материалов по методике преподавания и практического применения альтернативного разрешения споров (в целом) и его отдельных способов — третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража и посредничества (медиации).

Издание подготовлено на основе апробированных знаний и опыта как отдельных специалистов, так и российских юридических вузов и факультетов, а также выработанных в рамках Первой Всероссийской (международной) научно-методической конференции «Альтернативное разрешение споров в программах высшего и дополнительного профессионального образования» модельных программ преподавания способов АРС в качестве дисциплин (курсов).

Модельные образовательные программы могут быть использованы непосредственно для преподавания, а также в качестве основы для авторских курсов в области АРС. Учебно-методический комплекс удачно дополняется практическими рекомендациями и примерами использования указанных способов АРС.

Издание предназначено, в первую очередь, для преподавателей юридических вузов и факультетов, а также может быть успешно использовано для выработки программ дополнительного образования и повышения квалификации.

---

После формирования состава арбитров и передачи ему дела обычно проводится процессуальное слушание или телефонная конференция с целью определения дальнейшего процессуального графика. Так, Регламент Арбитражного Института Торговой Палаты Стокгольма (далее — SCC) указывает (ст. 23):

«После передачи дела составу арбитража, состав арбитража должен незамедлительно проконсультироваться со сторонами и определить предварительный график проведения арбитража. Предварительный график должен предоставляться сторонам и Секретариату».

Согласно Арбитражному Регламенту Международной Торговой Палаты (далее — ICC) (п. 1 ст. 18):

«Сразу же после получения дела из Секретариата состав арбитража составляет на основе документов или в присутствии сторон и в свете их последних заявлений документ, определяющий его полномочия по данному делу. Этот документ должен содержать следующие детали:

а) полное наименование и описание сторон;

б) адреса сторон, по которым должны направляться уведомления или сообщения, возникающие в ходе арбитражного разбирательства;

в) краткое изложение соответствующих требований сторон и решений, которые они желают получить с указанием, по возможности, сумм, требуемых по основному или встречному иску;

г) перечень вопросов, подлежащих разрешению, если только состав арбитража не сочтет это ненужным;

д) полное имя, должность и адрес арбитров;

е) место арбитражного разбирательства; и

ж) детали относительно применяемых процессуальных правил и, в зависимости от характера дела, ссылку на полномочия состава арбитража действовать в качестве дружественного посредника или решать спор ex aequo et bono».

Обязательное наличие «Акта о полномочиях арбитров»[39] является специфической особенностью Арбитражного Регламента ICC. Подобную норму вряд ли можно встретить в регламенте любого иного арбитражного института.

По своей сути данный документ является некоей трансформацией соглашения об арбитраже. Это связано с тем, что ранее законодательство Франции[40] признавало действительным только лишь соглашение об арбитраже, которое заключено после возникновения спора.[41] Акт о полномочиях арбитров и являлся таким арбитражным соглашением, которое определяло возникший между сторонами спор, а также наделяло состав арбитров полномочиями по его рассмотрению. И хотя законодательство Франции уже давно содержит положение, признающее действительным арбитражное соглашение, заключенное в отношении не только существующего, но и будущего спора, Акт о полномочиях арбитров остался в качестве традиционного инструмента, применяемого при рассмотрении споров по Регламенту ICC. При этом Международный арбитражный суд ICC считает данный документ не только очень важным, но и полезным. Так, согласно мнению Секретариата ICC существенное число дел заканчивается мировым соглашением до момента утверждения Акта о полномочиях арбитров. То есть достаточно часто стороны после того, как окончательно сформулируют свои претензии друг к другу, понимают, что эти претензии не являются неразрешимыми и могут быть урегулированы посредством мирового соглашения.

Следует иметь в виду, что сторона вправе заявить в арбитраже новые требования после подписания Акта о полномочиях арбитров только в том случае, если арбитры придут к выводу, что более позднее заявление требований не вызовет необоснованной задержки (ст. 19 Арбитражного Регламента ICC).

Процессуальный график, который обычно согласовывается между сторонами, включает в себя сроки обмена состязательными бумагами (обычно это исковое заявление, отзыв на исковое заявление, комментарий на отзыв и комментарий на комментарий[42] и даты устных слушаний. Иногда стороны также договариваются об обмене состязательными бумагами после окончания слушаний.[43]

Важным в международном арбитражном разбирательстве является правило «никаких сюрпризов», в соответствии с которым при установлении процессуального графика определяется дата, после которой никакие новые доказательства не могут быть представлены, поскольку сторона должна иметь достаточно времени, чтобы дать оценку данному доказательству.

В процессуальном законодательстве бывшего Советского Союза подобного правила не существовало, поэтому сторона могла представить какой-либо важный документ даже на заключительной стадии устных слушаний и суд обязан был рассматривать подобное доказательство.

В новую редакцию Арбитражного процессуального кодекса РФ, принятую в 2002 году, внесена норма, согласно которой стороны должны представлять доказательства по делу до начала слушания, а сторона вправе ссылаться только на те доказательства, с которыми другие лица были ознакомлены заблаговременно.[44] Вместе с тем сложно припомнить случаи, когда на практике суд исключил из дела доказательства в связи с несвоевременностью их представления. В случае представления существенных доказательств на поздней стадии разбирательства и при наличии возражения стороны суд обычно объявляет перерыв для того, чтобы сторона смогла ознакомиться с этими доказательствами.

Неудивительно, что некоторые российские адвокаты считают признаком особого профессионализма «умение» придержать главный аргумент или доказательство до самого последнего момента, чтобы «ошарашить» противную сторону и не дать ей времени опомниться. Таким образом удается в процессе совершить неожиданный для противника процессуальный ход, и подобное «хулиганство», как правило, остается безнаказанным со стороны суда.

Вместе с тем правовые традиции западно-европейских стран диктуют совершенно противоположное. В процессе арбитражного разбирательства не должно быть никаких сюрпризов. Это обусловлено, прежде всего, тем, что если сторона поставлена перед новыми доказательствами или аргументами и не имеет достаточно времени, чтобы на них отреагировать, она, по сути, лишена процессуальной возможности надлежащим образом представить свою позицию. Вынесенное в таком арбитражном разбирательстве решение может быть предметом обжалования. Кроме того, наши западные коллеги считают неэтичным не предоставить адвокату противоположной стороны достаточно времени, чтобы ознакомиться с аргументами второй стороны и подготовить свою позицию.

Вот почему регламенты многих арбитражных институтов содержат правило о том, что после определенного этапа арбитражного разбирательства новые доказательства сторон не должны приниматься (напр., ст. 22 Арбитражного Регламента ICC). Часто такая дата устанавливается также в процессуальном приказе арбитров.

Правила и стандарты доказывания

Практически универсальным принципом, который сегодня применяется в правилах гражданского процесса во всем мире, является принцип, согласно которому каждая из сторон несет бремя доказывания своей позиции, хотя интересно, что Типовой закон ЮНСИТРАЛ не содержит соответствующей нормы. При обсуждении проекта Типового Закона делегации США и СССР предложили дополнить ст. 19 («Определение правил процедуры») положением о том, что каждая из сторон несет бремя доказывания фактических обстоятельств, на которых она основывает свою позицию. Это предложение не было поддержано, однако не потому, что Комиссия посчитала его неправильным. Напротив, в документе Комиссии указывается: «Понятно, что в соответствии с общепризнанным принципом ссылка стороны на какой-либо факт в поддержку своего иска или защиты требует от стороны доказательства данного факта»[45]. Одним из аргументов против включения такого положения в окончательный текст Типового закона было то, что некоторые вопросы распределения бремени доказывания (хотя это и кажется процессуальным вопросом) регулируются материальным правом.[46] Таким образом, если бы указанное положение было включено в Типовой закон ЮНСИТРАЛ, это могло бы вступить в противоречие с нормами материального права, подлежащими применению третейским судом в соответствии со ст. 28 Закона.

Вместе с тем правило о том, что каждая из сторон несет бремя доказывания своей позиции, закреплено в Регламенте ЮНСИТРАЛ (п. 1 ст. 24), а также в регламентах иных арбитражных институтов (например, п. 1 § 31 Регламента МКАС при ТПП РФ).

К сожалению, российская правовая доктрина недостаточно внимания уделяет содержанию указанного принципа, в частности, определению того стандарта доказывания, который уместно применить в конкретном случае.

Считается, что в международном арбитраже должен применяться стандарт «баланс вероятностей»[47] в отличие от «вне всяких разумных сомнений»[48], который применяется при доказывании вины в уголовных процессах в Англии и США[49]. Существует также мнение, что в случае, если позиция одной из сторон в международном арбитраже строится на заявлении о совершении второй стороной мошеннических действий или на том, что имел место подкуп или иные факты коррупции, подобные обстоятельства должны доказываться с учетом более жесткого стандарта доказывания (т. е. «вне всяких разумных сомнений»), однако данное мнение не является преобладающим.