Эндрю Робертс - Смерч войны

• Название: Смерч войны
• Автор: Эндрю Робертс
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Военная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-07I616-6 «ACT»), 978-5-271-36874-5 («Астрель»)

Книга известного военного историка Эндрю Робертса, изобилует деталями и подробностями, показывающими в новом свете характеры и логику поведения главных действующих лиц мировой войны с обеих сторон конфликта.

Автор, используя уникальные, ранее не публиковавшиеся документы, рассказывает о малоизвестных героях, на поле боя определявших исход сражений, о доблести, отваге и мужестве одних, о подлости и низости других, об ужасах и изуверствах, сделавших эту войну самой кровавой в истории человечества.

---

«Отступление феноменальное, — писал командующий австралийскими войсками генерал Гордон Беннетт на пути в Сингапур. — За 55 дней 550 миль; мы бежим от япошек, которые едут за нами на краденых велосипедах и без артиллерии. Это была война дозорных отрядов. Дело в том, что они высылали патрули вне зон нашей обороны и поджидали нас на дорогах. Боясь, что нас окружают, мы отступали… Никогда я еще не чувствовал себя так скверно. Не нахожу слов»[452]. За всю кампанию японцы потеряли 9824 человека. По всему миру разошлась фотография Персиваля и других британских офицеров, идущих в шортах, длинных носках, с закатанными рукавами и стальными шлемами на голове сдаваться генералу Ямасите: их сопровождают два японских офицера, у одного через плечо перекинут белый флаг, у другого в руках поникший «Юнион Джек». Действительно, все поведение войск Содружества напоминало этот сникший символ Соединенного Королевства. Персиваль не разгадал блеф генерала Ямаситы, который оторвался от линий снабжения и вряд ли выдержал бы решительный контрудар вдвое превосходящих сил союзников, но войска были настолько деморализованы, что их разворот в обратную сторону совершенно исключался. (Если бы они знали, что их ожидает, то, возможно, хотя бы попробовали это сделать.) Конечно, не только британцы проявили слабость. Австралийский историк писал: «Беннетт и (бригадир Д.С.) Максуэлл продемонстрировали свою полную несостоятельность. Австралия и другие доминионы любят критиковать роль британского генералитета в обеих мировых войнах, но сами так и не произвели на свет лучшего командующего»[453].

Потери Персиваля составили всего 7500 человек, однако, капитулировав перед гораздо меньшими силами генерала Ямаситы, он утратил уважение японцев, посчитавших и его самого, и его солдат трусами. Возможно, японцы отнеслись бы к ним с презрением и в том случае, если бы они продержались подольше. Жизни миллиона островитян оказались под угрозой, когда японцы захватили резервуары с водой. В планах кампании, которые японский генштаб начал разрабатывать только в январе 1941 года, довольно низко оценивались оборонительные качества острова-крепости. По расчетам германского генерального штаба, для захвата Сингапура требовалось пять с половиной дивизий и восемнадцать месяцев, Ямасита взял его двумя дивизиями и менее чем за два месяца. 10 февраля в Лондоне Черчилль, признавая вероятность падения Сингапура, говорил военному кабинету: «Для нас наступили тяжелые времена — Сокрушительные удары — Но нас не сломить — Никакого уныния и упадничества… Затянем туже ремни — Достанем домашние припасы — Армия дома должна крепить свои силы»[454]. И все же Сингапур не стал вторым Ленинградом.

Кривоногий и близорукий, в представлении западного человека, карлик-азиат вдруг превратился в грозного и непобедимого супермена. Конечно, расовые стереотипы неверны и недолговечны, но новый миф еще больше укрепили дальнейшие события на Филиппинах и в Малайе, хотя 130-тысячное воинство генерала Дугласа Макартура сражалось жестче и отважнее, чем армия Персиваля. Колонии, американские, британские, голландские, португальские и австралийские, не были подготовлены к тому, чтобы вести современную войну против мощной индустриальной державы, имевшей к тому же десятилетний опыт боевых действий. Они привыкли полагаться на силу метрополий и обходиться минимальными военными расходами и мизерными бюджетами и даже кичились своим зависимым положением. В то же время протяженность и ненадежность линий коммуникаций с метрополиями, множество открытых пляжей и борьба местных националистов за независимость делали эти страны уязвимыми для агрессии. Их в любой момент могла поглотить мощная милитаристская нация, насчитывавшая семьдесят три миллиона человек и уже располагавшая базами на Формозе (теперьТайвань) и в Индокитае. Хотя, конечно, у этого колосса — Японской империи — имелся один серьезный изъян, который самым курьезным образом проявился в ноябре 1943 года на совещании генерала Тодзио с премьер-министрами марионеточных государств, входивших в так называемый Великий регион общего процветания стран Восточной Азии. Премьеры по очереди восхваляли свободу, обещанную Японией, от западных империалистов, но им всем пришлось изъясняться на одном и том же языке — английском[455].

4

8 декабря, в день нападения Японии на Филиппины, в распоряжении генерала Макартура, харизматичного командующего, бывшего начальника штаба, имелось девяносто истребителей, тридцать пять бомбардировщиков Б-17 «летающая крепость», около сотни танков и армия, более многочисленная, но состоявшая в основном из необученных и плохо вооруженных филиппинцев, многие из которых сбежали в свои барриос (деревни), как только появились японцы. Макартур планировал встретить японцев на пляжах северного Лусона и бухты Лингаен, но они опередили его, разбомбив военно-воздушную базу Кларк-Филд (находилась севернее Манилы). Известия о налете на Пёрл-Харбор поступили на Кларк-Филд в 2.30, японцы уже атаковали другие базы на Филиппинах, и командующий американскими ВВС генерал Генри «Хэп» Арнольд по телефону предупредил генерал-майора Льюиса X. Бреретона, командующего Дальневосточными военно-воздушными силами США, об угрозе нападения. Однако американские самолеты 8 декабря в 12.15 все еще находились на земле, когда в небе появились 108 японских двухмоторных бомбардировщиков и 34 истребителя, прилетевших с Формозы. Американские пилоты стояли в очереди в столовой, когда началась бомбежка. Японцы одним ударом уничтожили восемнадцать бомбардировщиков Б-17 и пятьдесят шесть истребителей, потеряв только семь своих самолетов[456].[457] Потом говорили, что виной всему была неразбериха в командовании. Так или иначе, на восьмой день кампании у генерала Макартура осталось всего лишь пятьдесят самолетов, и он лишился воздушного превосходства, что уже превратилось в пагубную традицию, неоднократно повторялось и приводило к поражениям во Второй мировой войне. Макартур, поняв, что не сможет удержать Манилу, 23 декабря отступил в джунгли, горы и болота Батаанского полуострова, а затем и на остров Коррехидор, где еще сохранились фортификационные сооружения XVII века (он перегораживал вход в Манильскую бухту). Здесь 22 400 американских солдат и регулярные филиппинские войска должны были дать отпор японской армии численностью 200 000 человек.

Не имея достаточной воздушной поддержки, адмирал Томас Ч. Харт отвел американский Азиатский флот в Яванское море, где он воссоединился с союзниками. Первоначально планировалось, что Макартур продержится на Филиппинах до тех пор, пока к нему на помощь не придет Тихоокеанский флот. После разгрома Пёрл-Харбора рухнул и этот план. Захватив аэродромы, Япония смогла значительно нарастить силы вторжения, высадившиеся 10 и 22 декабря. Генерал Макартур, заблокированный японским флотом на Батаане и Коррехидоре, уже уступал японцам по численности войск в соотношении один к четырем, и президент Рузвельт лично ему приказал уйти с Филиппин, что он и сделал, едва не погибнув. 11 марта его торпедный катер проскользнул чуть ли не под бортом японского линкора[458]. «Я ушел, — сказал он, прибыв в Австралию, — но я вернусь».

Батаан капитулировал 9 апреля. Японцы взяли в плен 78 000 голодных и изможденных американских и филиппинских солдат и офицеров, заставив их совершить злосчастный 65-мильный «батаанский марш смерти» к месту заключения. Двухтысячный гарнизон Коррехидора держался еще двадцать семь дней, несмотря на непрекращающиеся воздушные налеты: командный пункт и госпиталь, упрятанные в пещеры, японцы бомбили пятьдесят три раза. «Последний кавалерийский полк американской армии забил своих боевых коней, чтобы накормить голодных солдат, — писал историк. — Так закончилась эра конницы — не звоном сабель, а стуком кухонных ножей»[459]. Голод, малярия и нехватка пресной воды вынудили гарнизон 6 мая капитулировать. Защищая Филиппины, Соединенные Штаты потеряли две тысячи американцев убитыми и ранеными и 11 500 пленными; потери японцев составили 4000 человек. Японцы зверски расправлялись с филиппинцами, которые в отличие от других колониальных народов Азии проявили верность метрополии. «Использование пленных, как военнослужащих, так и гражданских лиц, для отработки штыковых ударов и множество других варварских актов, — констатировал историк, — самым отвратительным образом показали истинное лицо бусидо — японского воина»[460].

Оккупировав Малайю и Филиппины и лишив союзников баз для контрнаступления, японцы теперь могли приступить к реализации второй фазы своей стратегии. К середине февраля они захватили Суматру и богатый нефтью Борнео; в конце месяца пал Тимор. Яву защищала союзная флотилия под командованием голландского адмирала Карела Доормана, находившегося на флагманском корабле «Де Рейтер». В его эскадре было пять крейсеров и десять эсминцев. Не имея тактического замысла и не обеспечив взаимодействие и связь между кораблями, Доорман все-таки атаковал более современную, быстроходную и маневренную эскадру японского контр-адмирала Такэо Такаги, состоявшую из четырех крейсеров и тринадцати эсминцев[461]. Бой, завязавшийся 27 февраля в Яванском море, длился семь часов и вошел в историю как самое крупное после Ютландской битвы (1916) морское сражение. В ходе этой схватки, которая эпизодически возобновлялась еще двое суток, союзники потерпели сокрушительное поражение, потеряв все крейсеры и сумев оттянуть высадку японцев лишь на один день. Японцы тогда одержали последнюю значительную морскую победу во Второй мировой войне. Этого, конечно, в то время никто не знал, и 8 марта голландцы, британцы, американцы и австралийцы, защищавшие Яву, капитулировали; в тот же день японцы высадились на северо-восточном побережье Новой Гвинеи и захватили Рангун в Бирме. Двумя днями раньше пала Батавия, столица Голландской Ост-Индии (ныне Индонезия), не оказав практически никакого сопротивления, и около 100 000 пленных голландцев своих ходом отправились в заточение[462]. Так же легко японцы завладели островами Адмиралтейства, Северными Соломоновыми островами и 23 января 1942 года взяли Рабаул, великолепную военно-морскую базу в архипелаге Бисмарка, обеспечив себе южный пояс безопасности и создав возможности для нападения на Австралию.