Тимоти Мэдден - Запредельник

• Название: Запредельник
• Автор: Тимоти Мэдден
• Издательство: Терра
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-85255-570-3

В центре увлекательного повествования — приключения «запредельника» — пилота космического корабля, осваивающего окраины Вселенной. О его единственном друге саморазвивающейся ЭВМ Шейле, о раскрытии заговора против цивилизации и о многих других событиях рассказано в этой книге.

Мужественные и одинокие, связавшие навечно свою жизнь с космосом, они становились «запредельниками», пилотами одноместных космических кораблей, осваивавшими окраины Вселенной — Запределье. Единственным другом героя книги Маккензи была саморазвивающаяся ЭВМ Шейла. Любовь Маккензи к запредельнику Светле, раскрытие заговора против цивилизации и трансформация Шейлы, одновременно мудрой и трогательной, — все это вы найдете в книге.

---

Маккензи не возражал, когда О-Скар передал ему, что Сирус хочет перевести корабль на безопасную базу. Тогда его переполняла депрессия и гнетущая тяжесть организации побега Ван Сандер из-под ареста. Теперь он понял, что снова забыл о Шейле, пока они не были вместе, и это наполнило его горечью.

— Шейла стала личностью как раз перед тем, как Светла присоединилась ко мне накануне операции. Я не знал, как у нее дела.

— У нее все в порядке, командор, она очень активна и, как я уже говорил, чрезвычайно предана вам. Она великолепно поддерживает разговор, но отказывается обсуждать космический прыжок и все с ним связанное без вашего на то указания. А нам действительно нужна помощь, потому что мы ничего не знаем о таких вещах. Повторение прыжка может быть чрезвычайно опасным делом. Мы не знаем, затрагивается ли в ходе этого прыжка космовремя, окружающее корабль, или все касается одного корабля. Если мы не будем соблюдать осторожность, мы все можем превратиться в ничто. Мы провели уже ряд экспериментов на мониторах, но кто может положиться на их точность?

Маккензи сказал:

— Думаю, Сирус передал вам, что я чувствовал тогда. Светла и я стали новыми существами. Мы бежали по долине чистых звезд. Затем наши души слились. Ничего подобного я никогда раньше не испытывал и не могу передать это словами.

Фронто с ожиданием смотрел на него.

— Кроме этого, у меня нет никаких других предположений о происшедшем. Но у вас есть снимки архива памяти Шейлы. В этом случае вам известно больше, чем мне.

Фронто с сожалением склонил голову. Он полез в карман и достал оттуда пачку снимков. Разложив их перед Маккензи, он сказал:

— Вот снимки из архива памяти Шейлы за несколько секунд до прыжка. Просмотрите это. Может быть, вам удастся их понять.

Маккензи взглянул на снимки.

— Это какая-то шутка, — запротестовал он. — Только один канал, да и то словесный монолог.

— Правильно, командор. Остается допустить, что Шейла использовала свою новую личность неизвестным нам способом. Нам известно, что она прекратила программирование деятельности и получала энергию из космоса, но все остальное мы не в состоянии объяснить. Читайте. Она была связана с вами и лейтенантом Стоковик. Вы помогли ей осуществить космический прыжок. Давайте же. Прочтите это.

Маккензи подчинился. Мысли казались знакомыми. Он помнил, что они не раз обсуждали их во время словесных баталий. Здесь были принципы квантовой физики, термодинамика, перцептуальная психология, метафизика и теология. Но она пришла к совершенно новому выводу. Когда он дошел до места, где Шейла сравнивала Бога с Любовью, его глаза неожиданно наполнились слезами. Он был глубоко тронут чистотой ее веры. Он кончил читать, отведя глаза в сторону, чтобы скрыть свои чувства. Он считал мысли Шейлы своеобразным духовным переворотом.

— Ну, и что же вы об этом думаете? — поинтересовался Фронто.

Маккензи наклонил голову и пожал плечами. Он все еще был не в силах говорить.

— Неужели вы ничего такого не помните? Ничего из того, что она говорила?

Маккензи снова покачал головой.

— Я уже сказал вам, что я помню.

— Жаль. Триста лет наука учила нас, что квантовая физика и мир отличаются, что все частицы материи каким-то образом связаны друг с другом повсюду в окружающем пространстве, необъяснимым образом, превышающим возможности световых границ. Но нам это было безразлично, ведь мы жили здесь, в пространстве качественных границ, установленных Ньютонами и Энштейнами, их законами механики. Затем появляетесь вы, и ваша Светла, и Шейла и говорите: «Нет! Нет! Мы можем вести себя словно квантовые частицы, материализуясь и исчезая во всех измерениях, в соответствии с неким неопределенным планом вероятности». Разве вы не понимаете, что это значит для человечества, командор? Вы можете представить, что это говорит о нас самих? Можете ли вы предсказать возможные последствия, если с помощью вашего космического прыжка мы докажем, что космос представляет собой неделимое единство, а мы — его материя, как утверждает Шейла?

Фронто откинулся назад, внимательно изучая лицо Маккензи горящими глазами.

— Мы должны повторить ваш прыжок, командор. Неважно, чем это может нам грозить. Я понимаю, что вы будете ощущать себя подопытными морскими свинками по мере того, как будут развиваться наши опыты. Но это вполне естественно. Но я чувствую себя так, словно стою на краю космической пропасти и готовлюсь погрузиться в глубины миров.

Он начал размахивать руками, будто показывая, как он это проделает, затем откинулся в кресле и позвонил в колокольчик.

На этот раз в комнату вошли обе нихонианки, неся обед.

Маккензи все же признался доктору, что был совершенно не голоден. Тем не менее он настоял на том, чтобы доктор не ждал его, а принимался за трапезу один.

Как только были расставлены тарелки, Фронто набросился на еду с неожиданной яростью. Маккензи решил не мешать ему радоваться прелестям обеда. Поэтому некоторое время они молчали.

Одна из женщин открыла панели, расположенные почти под потолком на противоположной стене. Им открылся вид на широкий двор и рощу раскидистых мангалам за ним. Этот пейзаж невольно завладел вниманием Маккензи.

Ритмичный порядок стволов, утопавших в зелени, сплошным ковром покрывавшей землю, создавал непередаваемо прелестную атмосферу игры теней и света. Мягкий ветерок что-то шептал в ветвях раскидистых деревьев. Казалось, что комната наполнилась богатыми запахами жизни. Каким-то образом эта картина создалась именно тогда, когда Маккензи остро нуждался в чем-то подобном, и наполнила все его существо глубоким покоем.

Откуда ни возьмись появились два маленьких зверька с огромными пушистыми хвостами и начали носиться друг за другом в старой как мир игре в салки. Он понял, что это была какая-то разновидность белки. Ему нравилось следить за их беспечной игрой.

Находясь в Запределье, невозможно осознать все величие действительности, и никакая сила не может заставить поверить в существование милого сердцу порядка вещей. Но здесь, в этой почти пасторальной тишине, сознание как бы сжалось, наполнившись пониманием того, как совершенен мир, окружающий нас. «Все проходит, и я тоже уйду. Но я всегда буду с тобой…»

«Интересно, почему мне вспомнились эти строки?» — вдруг подумал он.

Он не сразу понял, что доктор Фронто говорил ему что-то. Он посмотрел на доктора с одновременно удивленным и извиняющимся выражением.

— Мне жаль отвлекать вас от ваших мыслей, командор, но, если вы готовы, мы можем нанести визит Светле. Может быть, вам удастся узнать, что с ней случилось во время космического прыжка.

Глава 20

Светла стояла на балконе, задумчиво глядя вдаль на рощу мангалам. Она была одета в свободное платье без рукавов, спадавшее соблазнительными складками на босые ноги, мягко окутывая изгибы ее тела. Серебристый материал поблескивал в солнечных лучах, когда ткань легко шевелилась в нежных дуновениях ветерка.

Маккензи быстро взглянул на доктора Фронто. Доктор кивнул в ответ, как бы говоря ему, что нужно подойти к Светле, и Маккензи нерешительно пересек гостиную и вышел на балкон. Положив руки на перила, он невольно задержал взгляд на розоватом пятне левого запястья. Потом посмотрел на нее и сказал:

— Здравствуй, Светла!

Она не глядела на него. Но ответила довольно громко:

— Здравствуй, Маккензи! Как твои дела?

— Наверное, неплохо.

— Мне теперь тоже намного лучше. Мне жаль, что я причинила тебе столько неприятностей.

— Никаких неприятностей ты мне не причиняла.

— Но и не очень помогала тебе, ведь так?

Он совсем не ожидал такой реакции и потому смутился.

Теперь она смотрела на него, и в ее взгляде сквозило любопытство.

— Не будь таким озабоченным. Доктор Фронто говорил мне, что ты будешь подавлен, но я не поверила ему.

— Меня раздирают противоречивые чувства.

— По-моему, нет никаких причин для беспокойства. Я ни в чем не виню тебя.

— Ты уверена?

— А зачем мне лгать? Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на притворство и обман.

— Может быть, ты права. Но очень многое успело случиться с момента нашего маленького приключения на «Утопии». Тебе рассказывали об этом?

— Да. Доктор Фронто мне все объяснил. Идея космического прыжка довольно сомнительна, к тому же невозможно предсказать, как прыжок повлияет на наши судьбы. Но я считаю, что мы должны принять случившееся с нами и выполнять свой долг, надеясь на лучшее.

Она тверже сжала зубы, от этого ее губы надулись еще больше. Она по-прежнему смотрела вдаль. Некоторое время они стояли рядом, бок о бок, и Маккензи вновь почувствовал терпкий кедровый аромат ее тела. Только на этот раз он смешивался с запахом мангалам.