Джеральд Мартин - Габриэль Гарсиа Маркес. Биография

• Название: Габриэль Гарсиа Маркес. Биография
• Автор: Джеральд Мартин
• Издательство: СЛОВО
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-387-00279-3

Джеральд Мартин, профессор Питтсбургского университета и эксперт латиноамериканской литературы, потратил 17 лет своей жизни на то, чтобы создать биографию одного из величайших писателей современности — Габриэля Гарсиа Маркеса. В 2006 г. Маркес объявил мировой прессе, что Мартин его «официальный» биограф. Как пишет сам профессор: «Наверно, можно считать, что я — его единственный официально „не запрещенный“ биограф. Это высокая честь».

Много часов Мартин провел в беседах с самим писателем, его родными, переводчиками и ближайшими друзьями, в том числе с Фиделем Кастро. В общей сложности он взял около трехсот интервью. Самым трудоемким, по словам биографа, было разобраться в хитросплетениях многочисленных мифов, которыми окружил себя писатель, ведь «почти каждое значимое событие в своей жизни Маркес описывал то так, то эдак», прибегая к «мистификации и наглому интриганству, чтобы пустить журналистов или литературоведов по ложному следу».

Биография Маркеса дана на фоне истории Латинской Америки, которая представляет для читателя самостоятельный интерес.

---

Хотя Хувеналь Урбино — это частично Энрике де ла Вега, частично полковник и частично Габриэль Элихио — «врач», все в нем говорит о том, что он принадлежит к высшим слоям общества, к кругу людей, которые вызывали у Гарсиа Маркеса зависть, восхищение, возмущение и презрение. Это — правящая элита Боготы и Картахены, в восприятии писателя смешавшаяся за последние двадцать пять лет. Боготская элита, как считал Гарсиа Маркес, отвергла его, картахенская — отвергла и его, и его отца. Тем не менее примечательно, что эта книга ни в коем случае не о конфликте или соперничестве между мужчинами, а об отношениях между разными мужчинами и женщинами.

В эпиграф вынесены слова из песни слепого исполнителя вальенато Леандро Диаса: «Эти селенья уже обрели свою коронованную богиню». В одной этой сложной по содержанию строке, вызывающей в воображении картины Древней Греции, величественной испанской монархии и колумбийских народных гуляний, блестяще отражены конфликты культур, рассматриваемые в романе. Название книги, на первый взгляд наименее удачное из всех придуманных Гарсиа Маркесом для своих произведений, завоевало любовь и восхищение читателей. Оно говорит и о любви, и о времени: о любви, которая зачастую предстает в книгах Гарсиа Маркеса как непреоборимая болезнь, хворь; о времени как о необратимом течении истории и самой худшей из болезней, пожирающей всех и вся. И все же повествование завершается на радостной ноте: время, пусть и ненадолго, побеждено.

Как уже говорилось, по приближении к порогу старости Гарсиа Маркес, ныне умопомрачительно популярный писатель, примирился со многим, что прежде считал неприемлемым, в том числе — пусть в пародийном и постмодернистском смысле — и с самим буржуазным романом, и даже с буржуазным правящим классом Колумбии, хоть он его высмеивал и критиковал. Конечно, он писал не совсем в стиле Стендаля, Флобера или Бальзака (скорее в духе Дюма или Ларбо, разумеется пародируя их[1130]). Но этот роман «знает» о них всех и обо всем том и ведет совершенно иную игру. Вся книга с самой первой строчки пронизана особыми ароматами, уносящими нас в прошлое и неизбежно напоминающими нам о безответной любви. Произведение изобилует элементами, присущими дешевым любовным романам или даже «мыльной опере» и латиноамериканской народной музыке, как намекает автор. Но им противопоставляется традиционализм буржуазного брака, порой вызывающий taedium vitae[1131], и условности буржуазного общества. Здесь Гарсиа Маркес сильно рисковал своей творческой репутацией. В целом роман — это любопытная смесь безвкусицы и пошлостей с безжалостной реалистичностью и глубоким психологизмом. Он исследует самые известные клише, которые можно найти в письмах, адресованных в раздел газеты, дающей советы читателям по личным вопросам, и банальные трюизмы, обычно выдаваемые в ответ: «Чужая душа потемки. Не суди других. Некоторые способны менять свое поведение и до некоторой степени меняться сами; другие остаются неизменными до конца своих дней. Никогда не знаешь, что произойдет. Жизнь начинаешь понимать только тогда, когда уже слишком поздно — и даже тогда ты, возможно, пересмотришь свои взгляды, если проживешь еще какое-то время. Очень трудно морализировать на темы любви и секса. Очень трудно провести грань между любовью и сексом. Очень трудно отличить настоящую любовь от привычки, благодарности и своекорыстия. Можно любить сразу несколько человек. Есть много видов любви, и любить можно поразному. Невозможно определить, что лучше: холостяцкая жизнь или брак, богемность или традиционализм. Как невозможно сказать, что предпочтительнее: надежное благополучие или авантюризм; но за все нужно платить. С другой стороны, живешь только раз, второго шанса не дается. Жить никогда не поздно. И все же, и все же: и все же одна жизнь ничем не лучше другой». Все эти темы обозначены в первой части романа и затем переплетаются и всесторонне исследуются во второй.

В романе «Сто лет одиночества» читатели выясняют, что комната Мелькиадеса функционирует как само литературное пространство и что историю, которую мы читаем, Мелькиадес написал за сто лет до этого. В конце романа «Любовь во время чумы» Флорентино Ариса пишет длинное письмо Фермине Даса, которое само по себе mise en abyme[1132]: это не любовное письмо как таковое, а «пространное размышление о жизни, основанное на его личном опыте отношений между мужчиной и женщиной»[1133], которое она восприняла как «размышления о жизни, о любви, о старости, о смерти»[1134]. Масштабность данного произведения вкупе с его поразительной доступностью для читателя означает, что в некоторых отношениях эта книга — продолжение романа «Сто лет одиночества», которым так и не стал роман «Осень патриарха».

Гарсиа Маркес закончил книгу фразой «Всю жизнь» и отослал рукопись в Барранкилью Альфонсо Фуэнмайору, чтобы тот прочитал ее вместе с Херманом Варгасом. Кармен Балсельс получила экземпляр рукописи в Лондоне и, как говорят, два дня, читая роман, лила слезы. Гарсиа Маркесу нужно было встретиться со своим агентом, чтобы обсудить деловые вопросы, но он решил заехать в Нью-Йорк по пути в Европу. Его давний друг Гильермо Ангуло находился в Нью-Йорке в качестве колумбийского консула; там же был и фотограф Эрнан Диас. Гарсиа Маркеса переполняло волнение: мало того что он только что закончил очередной роман, который служил для него новой отправной точкой, он еще и осваивал компьютер на заре компьютерной эры. Ты сделал резервное копирование? А дискеты надежные? Как их уберечь от порчи и хищения? Он остро сознавал, что он один из первых всемирно известных писателей — возможно, первый, — написавший крупное произведение на компьютере. В сопровождении Мерседес, Гонсало и племянницы Алехандры Барча он вылетел в Нью-Йорк. Дискеты, на которых хранился его роман, он повесил на шею — ни дать ни взять Мелькиадес, нашедший философский камень, с которым он не в силах расстаться ни на минуту[1135].

Гарсиа Маркес повел младшего сына в «Скрибнерс» — один из самых известных нью-йоркских книжных магазинов, мимо которого в 1961 г. он каждый день ходил на работу. Эрнан Диас был в шоке, не увидев в магазине романов его знаменитого друга но, как выяснилось, они все стояли в отделе классики. Работники магазина, сообразив, кем является тщедушный человечек в клетчатом пиджаке, бросились к нему за автографами. На улице прохожие подходили к нему, пока он с наслаждением ел под оком фотографа традиционный нью-йоркский хот-дог. Потом он пошел в специализированный магазин, где за несколько минут распечатал на принтере первые шесть экземпляров своей книги — и это привело его полное изумление, как будто впервые в жизни увидел лед[1136].

Таким образом, осенью 1985 г. с дискетами на шее Гарсиа Маркес прилетел в Барселону и отдал лично в руки свою рукопись Кармен Балсельс. Писатель остановился в гостинице «Принцесса София». Как он и опасался, его номер взломали и обворовали, но журналистам он сказал, что, по его мнению, грабители охотились не за рукописью романа «Любовь во время чумы».

Гарсиа Маркес все еще находился за пределами Колумбии, когда там наступил один из определяющих политических моментов в ее истории XX в. Нарастала напряженность в отношениях между правительством и Движением 19 апреля. 3 июля группировка М-19 заявила о прекращении перемирия, которое заключил с герильей Бетанкур, и над страной нависла угроза катастрофы. (Многие повстанцы считали, что Бетанкур не стремится к длительному мирному процессу, а заманивает их в историческую ловушку.) 9 августа Гарсиа Маркес сам сказал, что министр обороны, Мигель Вега Урибе, должен подать в отставку из-за обвинений в применении пыток. 28 августа полиция убила нового лидера М-19 Ивана Марино Оспину, возглавившего движение недавно, после гибели друга Гарсиа Маркеса, Хайме Батемана. Наконец, 6 ноября боевики М-19 захватили Дворец правосудия в Боготе, в котором размещался верховный суд, тем самым дав толчок череде событий, которые ужаснут телезрителей по всему миру, наблюдающих за развитием драмы на телеэкранах. Несчастный брат президента, Хайме, недавно ставший жертвой похищения, снова оказался на виду. Колумбийская армия ввела в город танки и тяжелую артиллерию, положив конец двадцатисемичасовой осаде, за которой в оцепенении наблюдал весь мир. Во время штурма погибли до ста человек, в том числе председатель верховного суда Альфонсо Рейес Эчандиа. Судье Умберто Мурсиа, когда он пытался бежать прострелили ногу, после чего он отбросил эту ногу — она оказалась деревянной — и убежал из объятого пожаром внутреннего двора. Наряду со многими другими были убиты и лидеры повстанческого отряда в частности Андрес Альмаралес. Ходили упорные слухи, что не Бетанкур, а военные стояли во главе этих событий — споры по этому поводу не утихают и по сей день, — и позже Бетанкур сказал мне, что молчание Гарсиа Маркеса он расценивает как «дружественный акт»[1137]. А неделю спустя Колумбию встряхнуло еще одно бедствие — извержение вулкана Невадо-дель-Руис, в результате которого был погребен под потоком грязи, снега и пирокластических веществ город Армеро и погибли как минимум двадцать пять тысяч человек.