Елена Майорова - Женщины в эпоху Крестовых походов

• Название: Женщины в эпоху Крестовых походов
• Автор: Елена Майорова
• Издательство: М.: Вече, 2012. — 384 с.: ил.
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-5546-9

Время крестоносцев — в большой степени история военных экспедиций, трудных походов, изнурительных осад, дерзких вылазок. Об этом написано множество трудов и научных исследований. Автора данной книги интересует другая сторона жизни крестоносцев, которая существовала наряду с битвами и кровью и делала возможными все эти военные подвиги: мирная, гражданская, в которой большое место занимали женщины. Жизнь крестоносцев была бы невозможна без их верных спутниц. В данной книге автор показывает роль женщин в эпоху Крестовых походов, их участие в боевых действиях и многое другое. Книга издается в авторской редакции.

---

Из сыновей Манфреда выжили только двое — Фридрих и Энцио. Они томились в клетках и застенках почти 40 лет и вышли на свободу уже сломленными, нежизнеспособными, ослепшими.

Казалось, род Гогеншауфенов уничтожен.

КОРОЛЕВА АРАГОНСКАЯ И СИЦИЛИЙСКАЯ

Однако торжествующему победителю уже готовилось поражение.

В счастливейшем уголке Европы, прекрасной Барселоне, городе, щедро награжденном природой прелестным климатом и близостью к морю, украшенном веем блеском римской цивилизации и утонченностью жизни, подрастала девочка, которой было суждено стать мстительницей за гибель дома Гогенштауфенов.

Находясь в зените власти, Манфред обручил свою старшую дочь Констанцу от Беатрисы Савойской с инфантом Педро, сыном и наследником короля Хайме I Арагонского. Помолвка состоялась 28 июля 1258 г. в Барселоне, а само бракосочетание 4 года спустя — 13 июня 1262 г.

И если ее прабабка, другая Констанца, из рода Готтвиль, почти 100 лет назад навлекла на свою родину нашествие иноземцев, правнучке, Констанце Гогеншауфен, выпало на долю освободить Сицилию от власти ненавистных завоевателей.

Французский двор отнесся к идее этого союза крайне негативно: Людовик IX промедлил 2 года, прежде чем позволил своему стар-тему сыну вступить в брак с арагонской припцсссой. Арагонское королевство в то время еще не было тем провинциальным государством, каким оно станет позже. Уния с Барселоной подняла его престиж; барселонская династия украсила сонм правителей личностями незаурядными. Хайме Арагонский, великий государь, истинный рыцарь, человек благородный и бесстрашный, заложил основы расцвета Арагона, отвоевал у мусульман Валенсию и Мурсию, усмирил непокорную арагонскую знать.

Когда Манфред пал в битве, Шарль Анжуйский обрек смерти Конрадина и мужское потомство императора Фридриха пресеклось, наследницей Гогенштауфенов в Италии стала Констанца. В ней текла кровь благородных предков, определяя королевскую стать и повадку; ее способности правительницы, взвешенность ее решений и спокойная уверенность в своем праве на Сицилию придавали действиям королевы законность и последовательность.

Констанца оказалась достойна своего предназначения.

Единственная из принцесс этого дома она была счастлива в браке. Всецело преданный ей муж гордился ее происхождением. При арагонском дворе Констанца получила титул сицилийской королевы еще за несколько лет до того, как Педро взошел на трон своего отца.

Пока ее свекор Хайме, лелеющий множество разнообразных внутригосударственных планов, был жив, Констанца немногое могла сделать для того, чтобы заявить реальные притязания на свой титул. Но она не только не рассталась с мыслью возвратить себе и своим сыновьям Сицилийское королевство, но воодушевила этими грандиозными планами супруга.

После поражения Конрадина инфанта Констанца сделала свой двор в Барселоне пристанищем множества высокопоставленных беженцев, родственников и сторонников Штауфенов. С гневом и возмущением следили они за небывалым возвышением их гонителя.

Завоеванием Королевства Обеих Сицилий его честолюбие не ограничивалось. Мечтая о великом походе на Константинополь, он заставил бывшего латинского императора Балдуина де Куртене подтвердить право Карла на приданое королевы Елены, жены Манфреда, согласиться уступить ему сюзеренитет над Ахейским княжеством и предоставить полную автономию на всех островах Эгейского моря. Сын и наследник Балдуина Филипп должен был взять в жены дочь Карла Беатрису, с тем условием, что если юноша умрет бездетным, его права на империю перейдут тестю. Права дочери Балдуина Елены, королевы Сербии, похоже, в расчет не принимались. Через несколько дней после свадьбы Филиппа де Куртене и Беатрисы Анжу-Сицилийской Балдуин II умер, и Филипп заявил свои права на императорский титул. Но это означало лишь то, что этими правами завладел Карл. Он принял титул императора константинопольского.

Ключом к осуществлению планов Карла по завоеванию греческих земель было Ахейское княжество (Морся). Его основал в 1209 г. Жоффруа Вильгардуэн вместе с уроженцем Шампани Гильомом Шамплитом. Жоффруа наследовал Гильом Вильгардуэн, его сын или племянник. Первые две женитьбы не дали ему потомства, лишь от третьего брака с греческой царевной, племянницей императора Михаила Анной, он имел дочерей: Изабеллу, родившуюся в 1261 г., и Маргариту. Согласно феодальным обычаям они последовательно наследовали ему. На руку старшей дочери Изабеллы претендовали сын Михаила VIII Андроник Палеолог и сын Карла I Филипп. Если бы Изабелла вышла за Андроника, союзника Арагонского дома, вся история Греции и Южной Италии могла сложиться по-другому. Но Карл потребовал наследницу для своего сына, и ахейские бароны предпочли греку француза. Гильом объявил себя вассалом неаполитанского короля и по его настоянию заключил с ним такой же договор, как ранее император Балдуин: Гильом завещал власть своему зятю с тем, чтобы в случае его смерти без потомства престол перешел к самому Карлу. Это означало лишить власти законную наследницу в обход всей феодальной иерархии. Действительно, Филипп умер на гад раньше тестя (1277). А Гильом на смертном одре отрекся от старого завещания, составив новое тайное в пользу дочери Маргариты.

Это пс помешало Карлу прибавить к своей титулатуре достоинство князя Ахейского.

А что же Святая земля? Занятая внутренними распрями, Европа не делала больше попыток помочь сирийским христианам, которые уже не стремились к завоеваниям, а лишь пытались сохранить имеющееся достояние, ведя активную торговлю.

Смерть Конрадина, прямого потомка Иоланты де Бриенн, все изменила и привела к новым династическим распрям.

В Сирии престолы кипрский и иерусалимский фактически объединились, но, несмотря на это, великому роду Гогенштауфенов еще долго приписывался иерусалимский королевский титул. Конрад IV и даже юный Конрадин именовались королями иерусалимскими, между тем как их современники Гуго I и Гуго II Кипрские назывались лишь правителями или регентами Иерусалима.

На Гуго II прервался род Лузиньянов по мужской линии, и ему наследовал Гуго III, до тех пор бывший принцем Антиохийским. Его матерью была Изабелла Лузиньянская, сестра Анри I Кипрского, а отцом — Анри, брат князя Боэмунда VI. Будучи с отцовской стороны представителем Антиохийского княжеского дома, он считал себя истым Лузиньяном и принял фамилию матери.

Гуго III несколько лет до своего вступления на престол был регентом Кипра и Иерусалима за своего несовершеннолетнего родственника. Кончина Гуго II и почти одновременно катастрофа с Конрадином позволили ему быть признанным настоящим господином страны. Законность его подтверждалась происхождением: он был правнуком Изабеллы Анжуйской через ее старшую дочь Алису.

Иерусалимское королевство со стольным городом Акрой в это время занимало прибрежную полосу длиной около 100 и шириной не более 10 миль. Второе христианское государство, графство Триполи, было менее протяженным в длину, но несколько более широким.

Неожиданно свои права как наследницы Конрадина выдвинула принцесса Мария Антиохийская. Она объявила о своих притязаниях на совете баронов Иерусалимского королевства — заседании Высшей курии. Но юристы Палестины, наконец-то получившие вполне легитимного деятельного молодого короля, предпочли его пожилой деве и решили дело в пользу Гуго. Женское правление, бич Святой земли, уходило в прошлое. Марию поддержали только тамплиеры. Но принцесса, двоюродная бабушка короля Гуго, но прекращении рода настоящих Лузиньянов имела такое же юридическое право на иерусалимский престол, как и молодой кипрский король. В сознании собственной правоты она отправилась в Рим к папе Григорию, который хотя и объявил в это время Крестовый поход против Сицилии, желал поскорее покончить с непокорными островитянами, чтобы воззвать христиан к новому отвоеванию Гроба Господня.

Положение обязывало святого отца быть знатоком генеалогии, и он с пониманием рассмотрел изложенное Марией обоснование своих наследственных прав. Гуго Кипрский был внуком старшей сводной сестры королевы Марии Иерусалимской, а принцесса — дочерью младшей сводной сестры прабабушки Конрадина, той же Марии Иерусалимской. Претендентка считала себя более близкой родственницей династии, чем поддерживаемый всеми сословиями король Гуго Кипрский.

Григорий оказался в сложном положении. Признавая справедливость притязаний престарелой принцессы и сочувствуя ей лично, он не мог позволить себе идти против приговора Высшей курии Святой Земли. Да и в таком ли правителе нуждалась зажатая со всех сторон мусульманами Палестина?

В этом сложном случае папа нашел соломоново решение. Он выразил Марии Антиохийской свое одобрение и убедил, что разумнее будет продать право на иерусалимский престол богатому и сильному властителю — Шарлю Анжуйскому. Это было совершенно незаконно, поскольку наследственные права нельзя было ни продавать, ни покупать. Но зато таким способом Григорий надеялся заинтересовать Шарля в отвоевании Святой земли.