Робин Хобб - Возвращение домой

• Название: Возвращение домой
• Автор: Робин Хобб
• Жанр: Фэнтези

Приквел к трилогии о живых кораблях.

Высокообразованная аристократка из Джамелии вынуждена отправиться в путешествие, конечный пункт которого — Дождевые Чащобы. В дороге она ведёт дневник. Ей предстоит столкнуться со множеством трудностей, но самое тяжелое испытание ещё впереди.

---

Этот город не похож на разорённый завоевателями, скорее он напоминает заброшенный храм, который следует уважать как обитель неведомого бога. Не все ли боги — воплощения единого Са? Но эти слова пришли ко мне слишком поздно, чтобы поделиться ими с остальными. Меня уже не услышат. Я ощущаю страшное предчувствие, что последствия этой грабительской вакханалии ещё проявят себя.

Моя древесная платформа сегодня днём была почти пуста. Люди словно заразились лихорадочной жаждой сокровищ, и большинство из них ушло в подземелье. В деревне остались только больные да женщины с маленькими детьми. Я смотрела по сторонам, и печаль переполняла сердце, ибо я видела смерть своих мечтаний. Должна ли я усвоить урок, сказать, что многому научилась? Нет. Я чувствую только горькое разочарование, и я к нему не готова.

Мне трудно бороться с этими чувствами. Я долго не решалась написать, потому что слова останутся на бумаге и мне будет стыдно за них позже. Тем не менее, искусство прежде всего должно быть искренним, а я, в первую очередь художник, а уже потом жена, мать и женщина. Так что я буду писать. Сейчас рядом со мной не тот мужчина, которого я хотела бы видеть своим мужем. Я открыто это признаю. Меня не волнует, что Ритайо простой матрос, что он на семь лет меня младше, без образования или родословной, которые обеспечили бы его карьеру. Не то, кем он родился, а то, каким он стал, обратило в его сторону мои глаза и моё сердце. Я бы позвала его к себе в постель сегодня ночью, если бы это не навлекало риск на будущее моих сыновей. Так что я пишу об этом твёрдой рукой. Есть ли хоть какой-то стыд в том, что я сравниваю его и своего мужа, когда последний явно показал, что ему ценнее отношение любых других людей, нежели любовь своей жены?

Нет. Мое сердце в тот день разбилось потому, что возвращение моего мужа, сокровища в подземном городе и разговоры о корабле из Джамелии — всё это уничтожило жизнь, которую я строила здесь. Горько это понимать. Тяжело думать о возвращении. Когда я успела так сильно измениться? Жизнь чащоб сурова и трудна. Красота этой страны подобна красоте греющейся на солнце змеи — манит и пугает одновременно. Мне приятно думать, что я могу справиться с ней, выражая искреннее уважение. Я начала гордиться своей способностью к выживанию, мириться с дикостью, даже не осознавая того. И я показала другим, как это сделать. То, что я создавала, имело значение для всех.

Теперь всё позади. Я снова стала женой лорда Джетана Кэррока. Моя осторожность опять значит не больше, чем глупый женский страх, а мои мечты о прекрасной обители, построенной среди деревьев, считаются простой причудой.

Возможно, он прав. Нет, я знаю, что он прав. Но каким-то образом, меня больше не заботит, что считается правильным и мудрым. Я оставила позади жизнь, где создавала картины, которыми восхищались люди. Теперь моё искусство — это то, как я живу, и только это ежедневно поддерживает меня.

Я не думаю, что смогу остаться в стороне. Не вынесу необходимости бросить все свои начинания здесь. И ради чего? Чтобы вернуться в его мир, где я не более чем забавная птичка в золотой клетке.

Сегодня мы сидели с Марти, и Челли пришла попросить моего сына помочь ей в поисках Опли. Петрас даже не взглянул на неё. Челли снова попросила, и Петрас заткнул уши. Она умоляла его, потом расплакалась и в отчаянии крикнула, что он не готов сделать ради друга того, что делал ради сокровищ города. Она подняла руку, чтобы ударить моего мальчика, и я бросилась вперёд, отталкивая её. Она упала, и дочери подняли её и вывели наружу.

— Идём домой, мама, — говорили они, — идём домой.

Когда я обернулась, Марти уже не было.

Уже стемнело, и я сижу на ветке, что растёт над моим домиком, а внизу спят мои мальчики. Мне стыдно. Но мои сыновья — это всё, что у меня есть. Разве это неправильно — заботиться об их безопасности? Что хорошего в том, чтобы спасти её сына, жертвуя своим? Мы можем потерять их обоих.

Пятый день Города Первый год Дождевых Чащоб

Я боюсь, мы прошли через многие испытания и невзгоды, только чтобы пасть от собственной жадности. Прошлой ночью умерли трое мужчин. Никто не говорит от чего; они просто принесли в лагерь три тела без каких-либо повреждений. Некоторые считают, что их постигло безумие, другие твердят о злой магии. После этого ужасного происшествия семнадцать человек объединились и заявили, что немедленно уходят. Мы отдали им верёвки и плетеные подстилки, а также всё, чем ещё могли поделиться, и пожелали удачи. Надеюсь, они доберутся до другого поселения, и однажды кто-нибудь из Джамелии услышит о нашей судьбе. Марти умоляла их подождать хотя бы несколько дней, прежде чем идти к побережью, так как в ближайшее время они с мужем собираются последовать за ними.

Я не видела Ритайо с тех пор, как мой муж вернулся. Не думаю, что он ушёл бы за сокровищами в город, но, должно быть, так и случилось. Я уже привыкла к жизни без Джетана. У Ритайо нет обязательств передо мной, и всё же я скучаю по нему больше, чем по мужу.

Снова я была у Марти. Она стала ещё бледнее и страдает от сыпи. Её кожа сухая, как у ящерицы, а тяжёлый живот мешает двигаться. Но она убеждённо рассуждала о том, что её муж нашёл огромное богатство, и что они ещё покажут всем тем, кто изгнал нас. Она представляла, как птица отнесёт сообщение в Джамелию, и Сатрап пришлёт быстрый корабль, который заберёт нас всех обратно — туда, где её ребёнок родится в достатке и безопасности. Её муж ненадолго вернулся из города, прихватив небольшую шкатулку с украшениями — теперь её длинные волосы были убраны под сетку, украшенную камнями, а на худых запястьях болтались сверкающие браслеты. Я стараюсь избегать её, иначе не выдержу и скажу, что думаю. Она не глупа, но сейчас ведёт себя просто невыносимо. Я же ненавижу это богатство — его нельзя ни съесть, ни выпить, и все только морят себя голодом, собирая сокровища вместо ягод.

Оставшаяся компания в настоящее время поделена на фракции. Мужчины переформировали совет и поделили город на отдельные территории. Всё началось ссорой из-за клада, одни обвиняли других в воровстве. Вскоре сложились своеобразные союзы — некоторые охраняли сокровища, а остальные опустошали город. Люди, вооружённые дубинками и ножами, стали часовыми в коридорах, чтобы защитить нас, как они утверждали. Но город представляет собой заброшенный лабиринт, и мужчины дерутся только ради грабежа.

Мы с моими сыновьями по-прежнему остаёмся с немощными, пожилыми, самыми молодыми и беременными здесь, на Платформе. Мы сформировали союз ради самих себя, и пока мужчины поглощены грабежами друг у друга, мы собираем еду. Лучники, охотившиеся за мясом, сейчас ищут сокровища. Мужчины, расставлявшие силки на кроликов, сейчас ловят друг друга. Джетан вернулся в хижину, съел всё, что осталось от наших запасов, и снова ушёл. Он посмеялся над моим гневом, сказав, что я волнуюсь о корнях и семенах, вместо того, чтобы собирать драгоценные камни и монеты. Я была рада, когда он вернулся обратно в город. Пусть он пропадёт там! Теперь любую еду, которую я нахожу, мы немедленно съедаем. Если я придумаю тайник, буду хранить излишки там.

Петрасу запретили появляться в городе, и он вернулся к своим обязанностям в лагере. Сегодня он вернулся с камышом, как те крестьяне, которых мы видели на мозаиках в городе. Он сказал мне, что горожане выращивали его, и мы тоже должны это делать. Когда он сказал, будто помнит, что начался сезон уборки, меня испугало это и расстроило. Когда я ответила, что он не может помнить такие вещи, он лишь покачал головой и пробормотал что-то о «городе воспоминаний».

Надеюсь, что влияние этого странного места исчезнет со временем.

Сыпь у Карлмина ухудшилась, распространившись на щёки до бровей. Я сделала ему припарки в надежде облегчить симптомы. Мой младший сын в тот день и двух слов не сказал, и я боюсь того, о чём он думает.

Жизнь превратилась в сплошное ожидание. В любое время мой муж может вернуться из города и сообщить, что нам пора отправиться вниз по реке. Ничто из построенного мною здесь, не может быть достаточным утешение, когда я думаю о том, что нам скоро придётся всё бросить.

Опли так и не нашли, и Петрас винит во всём себя. Челли на грани сумасшествия от горя. Я наблюдаю со стороны, потому что больше она со мной не разговаривает. Она встречает каждого мужчину, возвращающегося из города, расспрашивает о своём сыне. Большинство из них пожимают плечами, другие — злятся. Я знаю, чего она боится, потому что тоже боюсь. Думаю, Опли вернулся в город. Он чувствовал, что у него тоже есть право на сокровища, но у него не было знатного отца, не было никого. Могли ли его убить другие охотники? Я бы многое отдала, чтобы не чувствовать вину из-за Опли. Что я могла сделать? Ничего. Почему же тогда я чувствую себя так плохо? Сколько горя принёс тот первый поход в город? Разве этого не достаточно?