Элизабет Лейрд - Тайны "Бесстрашного"

• Название: Тайны "Бесстрашного"
• Автор: Элизабет Лейрд
• Издательство: Эгмонт Россия Лтд.
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9539-2258-6

«Тайны „Бесстрашного“» — невероятно захватывающий приключенческий роман, повествующий о временах наполеоновских войн в Европе.

Трагические события, внезапно обрушившиеся на юного Джона, круто меняют жизнь мальчика — он лишается отца, дома и попадает на флот, где его преследуют странные люди. И это еще далеко не всё! Подросток оказывается втянутым в темный и зловещий мир морского шпионажа. Джону и его лучшему другу Киту поручают практически невыполнимое задание — высадиться на французской территории и разоблачить шпионскую сеть, действующую против Англии.

Оставшись без поддержки взрослых, постоянно пребывая на краю разоблачения и гибели, ребята блестяще выполняют возложенное на них поручение. А как им это удалось, вы узнаете, прочитав замечательную книгу Элизабет Лейрд.

---

Часть V

Декабрь 1808 г.

Корунья

Глава 35

Пришла зима. Дни становились короче, ветра — злее и холоднее. Непогода в Бискайском заливе изрядно потрепала «Бесстрашный». Шквалы и бури так рвали паруса и оснастку, что даже бывалые моряки зеленели от морской болезни, когда корабль переваливался на волнах, разворачиваясь то к северу, то к югу в осточертевшем бесконечном патрулировании устья Жиронды.

К концу декабря от скуки и томительного однообразия команда «Бесстрашного» начала роптать. Средь матросов всё чаще вспыхивали ссоры и драки. Недовольный рокот грозил со дня на день вылиться в открытое неповиновение. Капитан Баннерман, вообще-то человек не злой, всё чаще вынужден был крепить дисциплину показательными порками, так что обычно вполне дружественные отношения между офицерами и простыми матросами изрядно испортились.

Четыре месяца, прошедшие с тех пор, как Джон снова попал на корабль, стали едва ли не самым тяжелым временем в его жизни. Он скучал по Джейбезу и Горацио, мистеру Таусу, Тому и Дейви — и всякий раз испытывал мучительную неловкость, когда они обращались к нему почтительно и величали сэром. Он пару раз навестил старое место службы, но из всех его старых друзей при мистере Таусе остался лишь Дейви — Том присоединился к марсовым, команде избранных, которым доверяли работу на самых высоких мачтах, и оказался очень способным учеником. Иной раз Джон видел его где-нибудь на самой верхотуре, когда Том стремился перещеголять всех прочих лихостью и бесстрашием и, оправдывая честь носить алый жилет, бросал вызов самым лютым ветрам и самому ледяному холоду.

Новые товарищи Джона, гардемарины в возрасте от тринадцати до тридцати лет, сперва обращались с ним пренебрежительно, а один-другой даже взяли манеру на каждом шагу задирать его. Однако Джон неизменно давал отпор и теперь уже более или менее влился в их шумную и буйную компанию, но близких друзей себе не завел и держался всё больше в сторонке. Он понимал — подобная нелюдимость не придает ему популярности, но ничего не мог с собой поделать.

Он отчаянно скучал по Кит. По двадцать раз на день он ловил себя на желании немедленно поделиться какой-то пришедшей в голову мыслью, пересказать чью-нибудь смешную шутку, которая непременно понравилась бы и ей, или же, наоборот, вместе с ней осудить какую-то явную несправедливость. Время от времени друзьям удавалось встречаться, ускользнув вечером на полубак — но возможность предоставлялась удручающе редко. Мистер Кэтскилл бдительно следил за Кит и не выпускал ее из лазарета, где к тому же наступило очень напряженное время: на корабле вспыхнула лихорадка, так что лазарет наполнился стонущими и мечущимися в бреду моряками. Каждый вечер Джон в одиночестве мерил шагами палубу и, когда свистали отбой, возвращался в отсек гардемаринов вконец озябший и в самом скверном расположении духа.

И Джону, и всем остальным членам истосковавшейся измученной команды уже казалось, что они так навек и останутся курсировать взад-вперед по французским прибрежным водам, пока по Европе гремит великая война, а другие корабли королевского флота бороздят моря, сражаются в славных битвах, завоевывают трофеи и покрывают себя славой.

Но одним холодным ветреным утром в начале января всё вдруг переменилось.

— Вижу корабль! — закричал впередсмотрящий на мачте.

Джон, который в тот миг передавал поручение мистеру Эрскину на нижней палубе, услышал, как на верхней всё заходило ходуном — команда разом ринулась к борту, чтобы посмотреть собственными глазами. К тому времени, когда он наконец смог подняться, кругом всё словно гудело от слухов и догадок. На горизонте насчитывался уже не один парус, не три и не пять, а целых тридцать! И то и дело появлялись новые. Капитан Баннерман, припав к подзорной трубе, вышагивал взад-вперед по полуюту.

— Да это ж целый флот, — промолвил рядом с Джоном один из матросов, закрывая глаза от солнца покрытой татуировками рукой. — Знать бы еще, кто его послал. — Господь Бог или сам дьявол? Если это лягушатники, то уже к вечеру мы все будем распевать вместе с русалками гимны морскому царю.

Джон, привыкший к пустынному простору морей, потрясенно следил, как весь день на горизонте точно из ниоткуда возникали корабль за кораблем — и плыли к ним. Очень скоро стало ясно, что флот английский, и все с замиранием сердца ждали команду поднять паруса и присоединиться к нему, но лишь с растущим отчаянием и досадой глядели, как корабли один за другим величественно проплывают мимо.

— Я видел две сотни грузовых судов, множество фрегатов и больше десятка больших линейных кораблей вроде нашего, — промолвил Джейбез мистеру Таусу, когда они стояли неподалеку от Джона на палубе, подняв воротники, чтобы защититься от резкого северо-восточного ветра. — Что вы по этому поводу думаете, мистер Таус?

— А думаю я, дружище Джейбез, что происходит что-то серьезное, и ежели корабельные наши пушечки окажутся не в наилучшем порядке, то полетят чьи-то головы, а наши с тобой в первую очередь.

— Это вы насчет генеральной инспекции пушек речь ведете, мистер Таус? — протянул Джейбез, пару минут обдумав слова командира.

— Именно что, Джейбез. Так что посади свою глупую птицу куда-нибудь от греха подальше и заставь-ка артиллерийскую прислугу попрыгать.

Над морем спускались ранние зимние сумерки, горизонт размылся, превратившись в смутную серую полосу, когда от огромного флота вдруг отделился один фрегат и проворно заскользил к «Бесстрашному». Часом позже на борт корабля поднялся молоденький лейтенант в новехонькой, с иголочки, форме и с грудой бумаг под мышкой. Он исчез в каюте капитана Баннермана, и следующие полчаса по палубам начали ходить самые безумные слухи.

Джон, поднявшийся наверх посмотреть, что происходит, заметил Кит, которая, улучив редкую минутку свободы, вышла подышать свежим воздухом.

— Что это? — спросила она, с изумлением глядя в последних лучах дневного света на белые паруса, заполонившие весь горизонт.

— Скоро узнаем. Вот с того фрегата на борт поднялся какой-то офицер. Он сейчас у капитана. Наверное, привез приказы.

Девочка поежилась.

— Похоже на начало большого наступления. Наверное, идут к Испании. Скоро будет большое дело.

— Думаешь? — Джон разулыбался от радости. — Надеюсь, и мы в стороне не останемся. А то, если мы тут проторчим еще недельку-другую, изнывая от безделья, команда взорвется как вулкан.

В ответ на этот энтузиазм Кит покачала головой, но всё же улыбнулась Джону.

— А ты отчего такая довольная? — спросил он.

— Сегодня мой день рождения.

— Твой день рождения? Уже сегодня?

— Да. Мне четырнадцать. Я своего добилась, Джон! Я всё это время пряталась, а теперь наконец свободна!

Я вырвалась из-под власти моего дяди. Мне больше незачем прятаться и таиться.

— Что ты имеешь в виду? Что ты задумала?

— Ты же прекрасно знаешь, что я должна сделать! — Она пылко поглядела на друга. — Мне надо придумать способ вернуться на берег. Отправиться в Бордо, в Жалиньяк — и предъявить свои права на наследство моего отца Я нужна там, Джон.

— Ты же не можешь вот так просто взять да покинуть корабль, — резко заявил Джон. — Как ты сойдешь на берег?

— О, не думаю, что с этим возникнут какие-то затруднения. Капитан Баннерман спит и видит сплавить меня. Он, конечно, терпел меня всё это время, но я-то видела, как он мрачнел всякий раз, как только я попадалась ему на глаза. Я хочу попытаться сегодня как-то переговорить с ним и попросить, чтобы он отправил меня на берег — но теперь, когда кругом такое творится, мне к нему и близко не подойти.

— Выходит, ты собиралась вот так сразу и уехать? А я-то думал, ты захочешь хотя бы попрощаться.

Голос Джона срывался от обиды.

Кит взяла его за руку, но тут же отодвинулась и огляделась, проверив, не заметил ли кто.

— Джон, я не видела тебя всю неделю. Постоянно пыталась улизнуть хоть на минуточку, но мистер Кэтскилл с меня глаз не сводил. Он охотится за мной, как кошка за мышкой. Я его просто ненавижу! Знал бы ты, что он за человек…

— Что ты имеешь в виду? Он не… не трогал тебя?

— Он постоянно подходит ко мне слишком близко, почти вплотную. И он такой плохой врач. На больных ему наплевать. Ты просто не представляешь себе, что это такое. — Никогда еще Джон не видел девочку настолько несчастной. Куда подевалась ее обычная жизнерадостность? Он не знал, что и сказать. — Это было… мне было… я бы сошла с ума, если бы хоть изредка не виделась с тобой.

Джон почувствовал, как краснеет, и ужасно смутился.

— Со мной то же самое! Если бы я только мог тебе рассказать! Кит, я знал, что ты должна рано или поздно вернуться домой, но, понимаю, что когда уедешь, Кит…