Эйми Уоллес - Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

• Название: Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой
• Автор: Эйми Уоллес
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-029678-9

Поразительное произведение, в котором эзотерические и мистические мотивы соседствуют с воспоминаниями о жизни Эйми Уоллес рядом с Кастанедой — и попыткой логического осмысления потаенных глубин его учения и поиска высшей истины в мифе, подлинного осознания — в легенде о мастере «расширения сознания».

---

Принесла ли магия хоть кому-то из нас пользу? Я много размышляла над непростой историей Пуны, которая была очень мне дорога. Она рассказывала слушателям в Колорадо, что, когда маги нашли ее, у нее была «аллергия на все». Пуна перенесла необычную болезнь, после которой у нее появилась аллергия практически на себя. Ей приходилось жить в гипоаллергенной среде под постоянным контролем, ожидая ранней смерти. Карлос из баловства написал ей шпаргалку, и она говорила в аудитории: «Я могла носить нижнее белье только из кашемира и есть шарики риса с кусочком огурца внутри». Она, как и Гвидо, клялась мне, что мир магии спас ей жизнь. Пуна, по ее словам, смогла говорить о родителях, потому что отошла на то расстояние, которое ей было необходимо. Я верю, что мир Карлоса спас Пуне жизнь или, по крайней мере, рассудок.

Когда Карлос издевается над Гвидо и Пуной, впрочем, как и надо мной, смотреть на это было просто ужасно. Для тех, кто получал подобные травмы в семье от родителей, диктаторы так же привычны, как пара старых ботинок, может Карлос и в самом деле спас им жизнь. К жестокости можно привыкнуть, это хорошо известно, тем более, если она напоминает семью и таким образом как-то упорядочивает жизнь «жертвы». Я выросла в замечательной семье, хотя супружеские отношения моих родителей ухудшились и моя мать долгое время находилась в депрессии из-за проблем с отцом.

Семья рушилась, несмотря на все усилия моих родителей ее сохранить, — это было единственное, что они пытались сделать как партнеры и как родители. После того как репортеры «Лайф» или фотографы «Пипл» сворачивались и уходили, начиналась реальная домашняя жизнь, которая иногда бывала чрезвычайно бурной. По этой причине мне не составляло труда представить себя на месте Гвидо или Пуны, я могла поверить, что жестокость Карлоса нужна была для нашего же «собственного блага». Некоторым членам группы казалось важным поддерживать видимость стабильности, они очень нуждались в такой семье, где не только существуют тайны и ложь, — они освящены, как мистическая практика. Какое облегчение, когда вместо вины и позора за ложь, чувствуешь себя особенной («нечеловеческой»)!

Те, кого вводили во внутренний круг только для того, чтобы потом жестоко вышвырнуть, демонстрировали разнообразие реакций. Некоторые быстро восстанавливались и двигались дальше, у других это происходило постепенно. Некоторые сломались, их жизнь не сложилась: без работы, семьи, без друзей. Были и такие, которые прожили десяток лет, безуспешно цепляясь за «Клеаргрин». Это придавало смысл их жизни, как поиск Грааля.

Я всегда восхищалась меньшинством — теми, кто забирал свои шарики и уходил домой, поняв, что его ожидает жизнь полная репрессий. Самыми умными были те, кто набирал всего понемногу здесь чуть-чуть философии, там несколько техник — их приводили в восторг изумительные ораторы в период расцвета лекционной деятельности и они никогда не требовали большего. Это те самые, кто не разрушил гармонию жизни и, кажется, извлек самую большую выгоду для себя. Неудивительно, что семинары спровоцировали множество разводов среди слушателей. Некоторые, как мне показалось, поступили мудро: магия дала устоявшейся паре шанс измениться, другие утверждали, что для них семейная жизнь стала обузой.

Посвятив много лет эзотерическим учениям и чтению арканов, мой друг Билл пришел к выводу о том, что наиболее духовно продвинутые учителя пытаются сбить ученика с ног, чтобы забрать его энергию себе. Они блокируют «двери», то есть те выходы, которые мы используем, чтобы устранить дискомфорт, и получить скрытую энергию. Одна последовательница назвала их «дверьми компенсации», и Карлос был знаком с учителями, которые создавали это учение. Дверей в мире — легион. Это секс, наркотики, рок-н-ролл, телевизор, насилие, переедание и пьянство, депрессия, одержимое коллекционирование, строгое сидение на диете и фанатичное выполнение физических упражнений или, как любят в Америке, сверхурочная работа до изнеможения. И конечно, есть двери ухаживания, романтики и любви.

Гедонизм или пуританизм, Аполлон или Дионис, не имеет значения — все это способы выпустить пар. Давление нарастает быстро, когда мы медитируем, занимаемся рекапитуляцией, тенсегрити или боевыми искусствами. Когда кто-то исследует себя при очень ярком свете и слишком быстро, или когда лидер группы слишком торопится, то это ведет или к распаковке печенья в полночь, или к анорексии.

Если мы останавливаем эти действия, тогда что? Путешествие к Бесконечному, как утверждал Карлос? Но как? Мы не знали. Карлос когда-то велел мне «отправляться в пустыню, и разогнаться до максимальной скорости. Как только скорость возрастет до предела, — тебя, машину и все вокруг поглотит Неизвестность». Есть что-то похожее на научную фантастику и в упражнениях по дримингу в «Искусстве дриминга».

Но я не смогла сделать ничего подобного. Некоторые сумели, но когда проснулись, — было все то же проклятое печенье. Или сигареты. Или телевизор. После смерти Карлоса Рамон поехал в Амстердам, снял гостиничный номер и принял большую дозу стимуляторов в надежде «соединиться с нагвалем навсегда». В результате он очнулся в том же Амстердаме в тяжелом похмелье.

Я думаю, надо пройти через все испытания, уготованные тебе жизнью. И не стоит закрывать все двери, которые помогают снять напряжение, — это было бы большой ошибкой. Возможно, неплохим вариантом стало бы сочетание философия Кастанеды с тихим домом отдыха, позволяющим немного расслабиться.

Я часто размышляю над тем, что никого из этих людей прежде не знала. Флоринда часто говорила:

«Ты думаешь, что „X“ сейчас плохой? Ты бы видела его в тот момент, когда он появился у нас! Он был просто невыносим!» Конечно, мне следовало бы услышать версию «X» перед тем, как составить свое мнение о нем. Но Карлос и ведьмы подчеркивали, что счастливые люди никогда не приходят в мир магов, они слишком заняты радостями жизни. Как сказала Муни, «сначала жизнь должна хорошенько трахнуть тебя по башке, чтобы ты оказалась здесь в числе первых. Иначе, кому захочется остаться, несмотря на все издевательства?» А как насчет «непресыщенных сексом», спрашивала я? «Они управляют корпорациями!» — таков был ответ. Большинство людей из внутреннего круга на тот момент, когда их принимали, были чем-то травмированы. Но нередко тонущие обломки принимают за проплывающий мимо роскошный лайнер. С любой точки зрения Кастанеда и его команда не считала себя «соломинкой для утопающего».

Я никогда не забуду слов Флоринды, которые я услышала на своей первой лекции в Беркли. Она отвечала женщине, которая хотела знать, как присоединиться к группе:

— Кто же захочет быть с нами добровольно? Я бы не пожелала этого и собаке! Нас выбрали.

В нашей повседневной жестокой действительности не было ни одного мгновения передышки. Такая правда была слишком страшна, чтобы поместить ее в мою книгу. И редактор заставил меня исключить реальные факты.

Женщина, задавшая этот вопрос была смущена, как и я. Такие особенные, такие очаровательные, избранные — и такие ужасные? И когда в тот же вечер ведьмы сели в свой лимузин, помахав мне приветливо рукой на прощание, я решила, что Флоринда лгала. Позже я узнала силу прерывистого подкрепления: вкус Небес, потом изоляция — цикл, повторяющийся множество раз. Адреналин выплескивается через край. Каждый день — между жизнью и смертью, только так Карлос и его команда считали своей обязанностью вбивать это в нас, иногда слишком рьяно, иногда для нашей же пользы.

ЭПИЛОГ

Жизнь, которой я живу, — это все, что у меня есть.

И эта жизнь, что есть у меня, — ваша.

Любовь, которая у меня есть к жизни, которая у меня есть, —

Твоя, твоя, твоя.

И тот сон, что будет у меня,

И тот покой, что наступит,

Ведь смерть — это только передышка.

Несколько мирных лет средь зеленых лугов.

Будет твоей, твоей, твоей.

Лео Маркс «Сборник стихов для французского Сопротивления»

Я последовала мудрому совету Карлоса и «выложила все карты на стол». Я пережила самые несчастные годы моей жизни. Потеряла семью, друзей и возлюбленных. Утратила веру в то, чем жила, мои мечты о будущем разбиты.

После смерти Карлоса у меня, также как и у многих членов внутреннего круга, начали появляться серьезные симптомы клинической депрессии. Я просыпалась с криком. Плакала целый день, плакала вечером и засыпала в слезах. Я перестала есть и принимала транквилизаторы. Я попала в автомобильную аварию, объедалась сладким. Устраивала «оргии стяжательства», скупая в магазинах все подряд. Я начала страдать агорафобией[52] и отказывалась выходить из дома неделями. У меня текли ручьями слезы, когда я слышала стихи про любовь. Я прекратила ходить в кино вообще, потому что фильмы напоминали мне о счастливых мгновениях, проведенных с ведьмами. Я не принимала никаких приглашений, потому что не могла встроиться в этот «социальный порядок» безболезненно. Я перестала мыть волосы и носить чистую одежду. Счета накапливались пачками, потому что я не могла собраться, чтобы оплатить их. Я выбрасывала чеки. У меня началась ушная и бронхиальная инфекция и мигрень, от нервного потрясения много месяцев не было менструации.