Сергей Лукьяненко - Застава

• Название: Застава
• Автор: Сергей Лукьяненко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-081784-9

Центрум.

Центральный мир вселенной, окруженный лепестками других миров, среди которых и наша Земля.

Когда-то Центрум был велик и силен, но катастрофа отбросила его в прошлое.

Здесь, на перекрестке тысяч и тысяч цивилизаций, несет свою вахту Корпус пограничной стражи, охраняющий границы между мирами…

Выбор у землянина, случайно оказавшегося в Центруме, невелик: стать контрабандистом или пограничником. А отличия между этими профессиями порой тоже невелики…

Но рано или поздно приходится решать – что такое для тебя пограничная служба. Потому что Земле грозит беда, когда-то пришедшая в Центрум…

---

Старик нашел меня через трое суток. Мы как раз отыграли «Гимн восходящему солнцу» – получалось уже неплохо. Публика одобрительно пошумела, песня второй день была хитом в «Кремне и льне», но обошедший зал со шляпой Реис вернулся с кислым лицом и поставил гитару в углу сцены. Так что я вышел из-за барабанов, Боргейр зачехлил флейту, а Стутгар крутанулся на стуле и встал из-за клавесина. Стутгар, на мой взгляд, был музыкантом близким к гениальности – на клавесине, точнее, его центрумском аналоге, он выделывал совершенно невозможные вещи. Мы дружно двинулись в зал, за отведенный нам хозяином столик.

– Жлобы, – сказал Реис. – Жадные жлобы.

Он был самым старым из нас, ему было хорошо за сорок, и на жизнь он смотрел с цинизмом музыканта, когда-то мечтавшего стать великим. На лысой голове Реиса поблескивали капли пота – он не был особенно толстым, но потел ужасно.

– Еще не вечер, мало народа собралось, – пожал плечами Боргейр. То ли по причине молодости – флейтисту не исполнилось и двадцати, – то ли из-за флегматичности характера он ничего не принимал близко к сердцу.

Стутгар молча выпил пива и пожал плечами.

– Будут плохие сборы – уйдем в «Королевский плащ».

На этом дискуссия и окончилась – Стутгар, маленький и неприметный человечек (еще чуть-чуть ниже рост – его можно было бы назвать карликом, а так он был просто коротышкой), являлся неофициальным, но бесспорным лидером нашей группы.

– Я вспомнил еще одну хорошую песнь, – сказал я, тоже делая глоток пива.

– Песню, – поправил Стутгар.

– Песню, – кивнул я. – Ее пел певец по прозвищу Жало. Она говорит о человеке, живущем в чужой стране. Ему очень одиноко. Ему тут все непривычно.

– Очень хорошо, – кивнул Стутгар. – Расскажи текст подробно.

Он извлек из кармана короткого твидового пиджака блокнот, карандашик и приготовился записывать.

– Не пью я… – я задумался на миг. – Не пью я глоф, лучше бы выпил чай, милая…

– Ха, – сказал желчно Реис. – Я бы тоже выпил чай. Земной чай. Золотой талер за фунт! Ха!

Стутгар шикнул на него, продолжая быстро писать.

Люблю поджаренный на сковороде хлеб,
Ты слышишь мой странный акцент —
Я землянин в Центруме…
Смотри – я иду по Диагональной улице
На мне синие земные штаны,
Я ношу их всегда не снимая,
Я – землянин в Центруме.
Я землянин.
Я законопослушный землянин.
Я землянин в Центруме.

Стутгар кивнул:

– Да, ничего так… Вот это я бы сделал припевом и повторил два раза.

– А так и есть! – обрадовался я.

– Про штаны не очень, – Стутгар почесал переносицу карандашом. – Эти… джинсы… у нас ведь тоже делают похожие. Как было в оригинале?

– Про тросточку. Там человек ходил с тросточкой, но для нас не годится, это как раз норма в Антарии.

– Тогда сделаем перевертыш, – решил Стутгар. – Смотри – я иду по Диагональной улице, тросточки нет у меня, я не беру ее даже на променад, я – землянин в Центруме. А?

– Прекрасно, – сказал я искренне.

– Неправильно это все, – пробурчал Реис. – Берем чужие песни и переделываем. Стутгар, ты же свои писал прекрасно! А? Помнишь? Про убийцу? «Я наемник-убийца, я рядом с тобой, я наемник-убийца, я заберу твою жизнь…» Или «Обратно в Центрум»?

– Или «Вчера»? – предположил я.

Стутгар косо посмотрел на меня. А вот Реис иронии не понял:

– О, и ты слышал? «День назад все проблемы были далеки…»

Стутгар посмотрел на Реиса волком.

– У нас тоже это было распространено, – сказал я успокаивающе. – Ну, не из другого мира – из других стран. Брали песни, переделывали. Они становились известными.

– Это неправильно, – сказал Стутгар, хмуро глядя в блокнот. – Реис прав, надо писать свои песни…

– Так мне продолжать? – уточнил я.

И тут увидел Старика, целеустремленно пробирающегося через темный зал ресторанчика.

– Ударник! – радостно крикнул Старик. – Ты живой!

Я дождался, пока он подошел к столику. Укоризненно посмотрел ему в глаза. Старику хватило совести потупиться.

– Сволочь ты все-таки, – сказал я на клондальском.

Старик просиял.

– Вот! Вот видишь, самый лучший метод изучения языка – глубокое погружение!

– Это тот Иван, что тебя кинул одного? – спросил Стутгар с презрением.

– Я тот самый Иван, из-за которого ваша группа третий день гребет деньги лопатой, – ответил Старик, присаживаясь за столик.

Стутгар подумал мгновение, кивнул и подвинул Старику кружку пива. Тот с удовольствием приложился к ней.

– А если бы со мной что-то случилось? – спросил я.

– То ты не годился бы для путешествий между мирами, – с улыбкой сообщил Старик. – Считай это тестом на профпригодность.

– Все равно сволочь, – упрямо повторил я.

– Ударник! – Старик прижал руку к груди. – Клянусь, я не ожидал, что ты так хорошо потеряешься! Я был уверен, что найду тебя к вечеру! Но ты так… так легко влился в среду…

Я взял из рук Боргейра самокрутку, затянулся сладковатым дымом.

– Знаешь, среда музыкантов – она всюду одинакова. Как выяснилось.

Глава 7

Министерство иных миров, а попросту МИМ, располагалось в центре, в правительственном квартале. Оно занимало старинное, еще до пластиковой чумы построенное здание – высоченное, в пятнадцать этажей, отлитое из железобетона в только-только проклюнувшемся в ту пору стиле местного конструктивизма. Это значит, что не было в нем ни колонн, ни эркеров, ни балконов, ни затейливых башенок – ничего лишнего. С какого перепугу архитектор все же разместил на плоской крыше десяток исполинских статуй – трудно понять. Они тут казались совершенно неуместными, будто выбрались на крышу странно одетые исполины – и окаменели под взглядом Медузы Горгоны. Фигуры изображали разные отрасли науки и искусства, ибо поначалу в здании как раз и размещалось Министерство человеческих знаний (которые жители Центрума рассматривали в комплексе, противостояния физиков и лириков у них не случилось). Были среди фигур астроном с телескопом, два механика с шестеренками и гаечными ключами, врач со стетоскопом (совершенно земным на вид, содержание часто диктует форму), химик с каким-то стаканом в руке, математик в очках и с логарифмической линейкой, совершенно анекдотического вида философ в широкополой шляпе, художник с мольбертом, музыкант с чем-то вроде русских гуслей…

Вы, наверное, догадались, как эта скульптурная группа называлась всеми русскими, попадавшими в Антарию? Конечно же – «веселые человечки», а иногда просто «Незнайка и его друзья».

Увы, «высокомолекулярная чума» и последовавший за ней хаос очень сильно подорвал веру жителей Центрума в человеческие знания. Поэтов-писателей и прочих безобидных философов особо не тронули, а вот ученым досталось по полной программе. Разве что на кострах не жгли (да и то спасибо тем, кто взял на территории Клондала власть, в Оннели, с ее традиционно косным и туповатым сельским населением, говорят, доходило и до костров). В итоге Министерство знаний расформировали, научные изыскания стали проводить в закрытых от постороннего взгляда институтах, а новое Министерство науки обозвали успокоительно: «Комиссия по контролю за научными изысканиями». Для людей искусства огромное здание в центре Антарии оказалось слишком уж роскошным – и туда переехало Министерство иных миров. Центрум, в силу своего уникального положения, это учреждение имел давно. Но после чумы оно расширилось и набрало силу – слишком во многом теперь нуждались жители Центрума. Надо было обуздать межмировую контрабанду, сформировать рынок – причем интересный как местным, так и контрабандистам. Практически одновременно возник и наш Корпус пограничной стражи – вырос из остатков силовых структур при активной (скажем прямо – подавляющей) помощи землян, обрела независимость и экстерриториальность. С МИМом Клондала и аналогичными структурами на других территориях пограничники сотрудничали (не без конфликтов, разумеется), но все-таки интересы у нас были разные. Министерство старалось загрести все под себя – технологии, которые можно было приспособить к местным условиям, товары, информацию вообще (кто бы мог подумать, что земная беллетристика, причем самого незамысловатого пошиба, будет пользоваться в Клондале бешеным успехом?). А мы, пограничники, старались направить торговлю в цивилизованное русло и запрещали провозить опасные вещи и технологии. В этом, конечно, и крылся наш основной вялотекущий конфликт – Клондал с удовольствием покупал бы и продавал бы те вещи, которыми мы торговать запрещали.

Но в целом мы жили дружно. Особенно на местном уровне. Главный штаб далеко, Антария рядом. Порой мы на что-то закрывали глаза, порой МИМ не замечал наших шалостей. Может, в этом и была причина того неожиданного интереса, что вдруг проявил к нашей заставе Главный штаб?