Константин Сергиенко - Дом на горе

• Название: Дом на горе
• Автор: Константин Сергиенко
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детская проза
• Год: 1986

Повесть посвящена детям с трудной судьбой. Они живут в интернате. Одни ребята совсем не знают своих родителей, другие встречаются с ними редко.

---

Я чувствовал себя Геком Финном. Я отправился в далекое путешествие. Я свободен и весел. Передо мной величаво катится Миссисипи. Скоро по ней прошлепает колесный пароход, и мне помашут оттуда белыми панамами.

Я отломил две ветки и сделал из них подобие томагавка. Крадучись, я прошел по кустам, высматривая, не вторгся ли чужеземец в мои владения.

Кругом простирался вольный простор. Небольшие холмы, поросшие сосной и елью. Заплетенные кустарником перепады, Я обнаружил родник, облаченный в трубу и сочащий хрустальную воду. Это кстати. Колодец в деревне заброшен, завален хламом.

Я бродил по окрестностям целый день. Срезал удочку, набрал букет голубеньких цветиков и воткнул их в каркас ходиков. Кувшин получился оригинальный. Беда в том, что у меня не было свечки. Я не мог почитать на ночь. Впрочем, я так устал, что в наступающих сумерках завалился на свое ложе, укрывшись ватником. Перед тем, как уснуть, я вспомнил Гору и своих друзей. Лупатов в белом коконе из бинтов слабо помахал мне из, быстро темнеющей дали. Я погрузился в тяжелую дремоту…

Ночь была неспокойна. Мне снились кошмары. Вдруг кто-то черный, безмолвный появлялся в дверях. Я вскакивал, пытался бежать и ударялся в стенку. Подстилка оказалась жесткой и колкой, а ночь не такой уж теплой. Я замерзал. Промасленный ватник грел плохо. Я закапывался в сено, но и оно не давало тепла.

Утром я проснулся с ломотой во всем теле, тяжелой головой. Свет в избе показался мне ядовито-сиреневым. Я попытался сделать зарядку, но совершил несколько неуклюжих прыжков, и голова отозвалась тупой болью. Где хлеб? Я отрезал тоненький ломоть и с удивлением отметил, что хлеб стал сладким. Я понюхал его, разломил и откусил еще раз. Не хлеб, а торт. Я терпеть не могу сладостей. От хлеба, обратившегося в пирожное, меня просто тошнило. Придется варить картошку. Нет, лучше пойду-ка на рыбную ловлю. Здесь водятся полутораметровые судаки и, как я слышал, киты. Китовое мясо тоже лакомство. Однажды я видел китовое мясо в магазине «Наеко». Тяжелые ломти, ничем не отличающиеся от говядины. Хорошо бы поймать кита средней величины. В нем должно быть не меньше тонны веса. Я прикинул, что тонны мяса мне хватит на целую зиму, надо только устроить холодильник. Нет ничего проще. Обложу льдом соседнюю избу, и холодильник готов. Где моя удочка, где гарпун? На простую удочку кита не поймаешь. Его надо добивать гарпуном.

Я деловито собрался и отправился к морю. Однако, ну и погодка сегодня! Штормит. Ветер так и валит с ног. Но бывалому китобою все нипочем.

Я подошел к берегу Миссисипи и, приложив ладонь козырьком, обозрел окрестности. Вдали послышались звуки божественной музыки. На середине залива появился белоснежный корабль. Ага, плантаторы гуляют. Эта беспечная публика что-то мне кричала и размахивала платками. Пароход прошел мимо.

Мне дела нет до праздных людей. Я пришел на рыбную ловлю. Я подтащил к берегу камень, забросил удочку и сел в ожидании, когда клюнет хотя бы крошечный павлин.

Так я сидел очень долго, пока ко мне не приблизился белобрысый юнец в подвернутых джинсах. Джинсы одежда ковбоев Запада, это очень прочная одежда, в которой угадываются признаки костюма Возрождения.

Ромео очень долго смотрел на меня и, видно, не понимал, сколь важным делом я занят. Наконец он спросил:

— Рыбу ловишь?

Я усмехнулся и пожал плечами. Еще неизвестно, что я ловлю.

— А как же ты ловишь, если у тебя ни крючка, ни лески?

— Послушайте, Ромео, — сказал я, — вы зря на меня уставились. Я вовсе не из рода Монтекки.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — изумился юнец.

— Это написано в любой хрестоматии, — ответил я. — Монтекки враждовали с Капулетти. А в результате пострадала Джульетта.

— Джулька — это моя сестра, — сообщил Ромео.

— Ошибаетесь, мой юный друг, — сказал я. — Она не состоит с вами в родстве. Иначе зачем бы вам было лазить к ней на балкон?

Юнец смотрел на меня с нескрываемым интересом.

— А ты-то кто? — спросил он.

— Я Гекльберри Финн, бежавший от своего незабвенного папаши в камышовые заросли реки Миссисипи, Кстати, ты не видал здесь китов? Я намерен засолить кита на зиму.

Он подошел и уселся со мной рядом.

— Слушай, — сказал он, — у тебя лицо красное и язык заплетается. Ты, случайно, не пьяный?

— Возможно, возможно, — ответил я. — Рюмочка виски, стакан мартини и кувшин самогона «Дедушка крякнул».

— А ты правда сбежал из дома?

— Да, — горько сказал я, — папаша гонялся за мной с топором.

— А где ты живешь?

— Купил себе деревеньку, часть лагуны… — Я повел рукой, — Места хватает. Может еще прикуплю палаццо в Вероне. Будем соседями.

Внезапно он схватил меня рукой за голову. Рука его была холодна как лед.

— Ты больной! — воскликнул он. — У тебя жар! Все сорок градусов!

— Ноль семьдесят пять, — заверил я, — ноль семьдесят пять по Фаренгейту.

— Тебе надо в постель, — сказал он. — Слушай, поедем ко мне. Я один на даче. Народы вернутся только в субботу. Видел, мы мимо на лодке прошли? Правда, Джулька приедет, но она не помеха. Джулька хороший парень, добряк. Тебе надо принять лекарство.

— Вы приглашаете меня в свое имение? — спросил я.

— Приглашаю! У нас много комнат, а вокруг ни души. Поехали, Гек. Тем более если ты сбежал из дома. Я тоже один раз сбежал, но меня сразу поймали.

Почтительно поддерживая под руку, он проводил меня к белой ладье и помог вступить на борт. Пушки грохнули приветственный салют, и стопушечный бриг легко заскользил по нестерпимо блестящей воде. Вдали на высоком холме обозначился контур белого замка…

Но где же, где же она? Тут множество комнат, и каждую охраняет чудище. Вампиры, упыри, вурдалаки. Химеры, чудовища с головой льва и телом дракона. Безобразные жабы с огнедышащей пастью. Железные птицы со стеклянными глазами. Зловонные циклопы и липкие змеи. Чтобы проникнуть в комнату, приходится вступать в борьбу с тварями, отпихивать их, гнать пал — кой, кричать страшным голосом. Они отступают неохотно, шипят и плюются, показывают клыки. Одна тварь схватила меня костистой лапой. Я вынужден был уда-рать ее ногой, отчего она разлетелась на множество дребезжащих осколков. Тварь была стеклянной. Но где же прячут ее? Где дверь в эту комнату? От тлетворных запахов у меня кружится голова. Я решаю открыть окно и глотнуть свежего воздуха. Окно закрашено черной краской. Я толкаю раму, окно распахивается. Поток солнечного света врывается в замок…

Свет лежит на полу жарким квадратом. Легкий ветер колышет прозрачную занавеску. Меж веток сосен вставлена ярко-синяя глыба неба…

— Ну что, Гек, получше?

Передо мной сидит мальчик в расстегнутой, завязанной снизу узлом рубашке, засученных по колено джинсах. Лицо загорелое, волосы белобрысые, уши чуть оттопыренные, горящие красным фонарным светом против солнечного окна.

Я напряг память:

— Как я сюда попал?

— Как, как. Горячку схватил. Я тебя вылечил! — Гордо сказал мальчик. — У меня ударный метод. Сразу по четыре таблетки аспирина и анальгина. Давай знакомиться. Роман.

Он протянул мне руку.

— Дмитрий Суханов. Митя, — ответил я.

— Ты был почти без памяти. Молол бог знает что. Про замки, баронов, красную машину. — Он налил мне стакан крепкого чая… — Выпей… Я перешел в седьмой класс. А ты?

— В восьмой.

— Я так и думал. Телепаюсь на даче. Скука смертная. Рядом дач нет, деревня далеко. Я лишен общества.

— А что это за дача?

— В прошлом дом лесника. Перестроен, конечно. Купили по случаю. Мои в городе, наезжают в основном на уик-энд. Я под присмотром Юльки, моей сестры. Но это еще тот присмотр. Все время шастает в город. Сварит суп — и адью. Ничего, скоро все понаедут: к Джульетте подруга, к моим родственники. Но пока свободно. Ты правда сбежал из дома?

— Правда, — ответил я.

— Большие расхождения с предками?

— Немалые.

— Я тоже бегал, но неудачно, Я понимаю. Как дальше думаешь жить?

— Не знаю, — ответил я.

— Пока можешь остаться здесь. Я представлю тебя как товарища… ну, скажем, по лагерю. В прошлом году я в лагере был. Ты не думай, у нас демократия. А то мне скучно, Гек. Будем с тобой по лесам бродить. Тут один оригинал настоящий вигвам построил. Оставайся, Гек. Кроме того, ты еще нездоров.

— Но… — пробормотал я.

— Одежды я тебе подкину, — заторопился Роман, — ты ведь немного больше меня. Почти такой же. У меня целый шкаф шмоток, одних джинсов четыре пары.

— Не знаю… — сказал я.

— Чего там знать! Жизнь есть жизнь. Се ла ви, так сказать. Ты какой учишь язык?

— Английский.

— А я сразу два! Я вундеркинд. Но это в прошлом. Ныне я превратился в обыкновенную посредственность. Нет ничего хуже, мон шер, чем быть вундеркинд дом. Это я тебе говорю. Мука и смертная скука. Все от тебя чего-то хотят. Бесконечные конкурсы, интервью и прочая лабуда. А ты случаем не вундеркинд?