Василий Юнкер - Путешествия по Африке

• Название: Путешествия по Африке
• Автор: Василий Юнкер
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2006
• ISBN: 5-358-00636-2

Путешественник по призванию, медик по образованию, Василий Васильевич Юнкер на собственные средства в 70-80-е годы XIX века организовал хорошо подготовленные экспедиции в Центральную Африку, к этому моменту еще недостаточно изученную. Путешествия в 1877–1878 и 1879–1886 годах в Центральную Африку позволили исследователю-энтузиасту ликвидировать некоторые «белые пятна» на карте мира. Об этом подробный рассказ-повествование самого В. В. Юнкера, интересный для каждого, стремящегося узнать, как человек познавал Землю.

---

Так как из беседы с Рингио я заключил, что путь на север проходим, то надеялся еще достичь своей цели. Но если бы мне не удалось получить от Анзеа, вождя племени абака, никаких удовлетворительных сведений, то я в этом случае ограничился бы пеленгованием Джебель Зилеи.

В руках одного из слуг Рингио я увидел толстый, блестящий клинок красиво отделанного большого ножа, по форме напоминающего нож, который король Мунза на портрете Швейнфурта держит в руке. Тотчас же во мне пробудилась страсть, свойственная каждому коллекционеру, и я вспомнил, что мне говорили о том, что в одной из своих хижин Рингио хранит настоящий музей «Антика».

«Антика» и у египтян, и у нубийцев, а за ними и у негров называют все то, что собирается путешественниками: чучело птицы, череп, заспиртованный жук — так же «антика», как древняя египетская мумия или старая дощечка для письма.

Будучи любопытным, я очень хотел бы посмотреть эти вещи. Но на мои вопросы об этом предмете Рингио дал весьма уклончивые ответы. Я больше не настаивал. И для меня остались скрытыми чудеса мангбатту, азанде, бомбе и др. Я был вознагражден подарком красивой шкуры леопарда, нового щита бомбе и плаща из лыковой ткани мангбатту.

Чтобы достичь главного объекта своей экскурсии в область Макарака, я хотел начать возможно скорее новую поездку, которая должна была меня привести к Джебель Багинзе. Предстоящее дождливое время заставляло торопиться.

Поскольку я узнал, однако, что майор Проут, губернатор Ладо, отправил в здешние места на разведку египетского офицера для съемки пути и инспекции зериб и что он уже должен быть в Ванди, я решил подождать его прибытия в Кабаенди. Пока что я переписал начисто описание своей первой круговой поездки, произвел некоторые расчеты и занялся составлением карты.

Моя работа была прервана повторяющимися приступами лихорадки, удержавшей меня на ангаребе пленником в хижине.

Весьма однообразная жизнь в эти дни несколько скрашивалась посещением квартировавшего здесь офицера регулярных войск, старого турка, живущего уже пять лет в Судане. Благодаря общению с ним я с каждым днем стал все более бегло разговаривать на нубийском языке.

Его личное домашнее хозяйство было одним из лучших в этой местности. Кухня была превосходна. Только у Ах-мет-Атруша в Ванди был такой же хороший стол. Его сад был прекрасно возделан. Я дал ему часть моих семян и вскоре имел удовольствие видеть, как они принялись и дали прекрасные всходы. Кочанный салат и цветная капуста были исключительно большие. До моей первой поездки высеянные семена дали спустя двадцать дней красную редиску величиной с грецкий орех. Она мне казалась очень вкусной.

Офицер рассказал мне многое о все еще практикующейся торговле рабами, которую мудир Багит-ага не только терпел, но и ревностно поддерживал. Так, во время последней поездки в Ладо он взял с собой сорок юношей-негров и трех красивых рабынь, которые там же были проданы за наличный расчет. К нам, европейцам, он старался подлаживаться, и так как ему было известно, что мы находимся в прямой связи со страшным пашой, бесстыдно лицемерил.

Для пополнения своей прислуги я нуждался еще в нескольких негритянских юношах, которые были мне необходимы в пути для выполнения разных небольших поручений. С другой стороны, я большее число слуг оставил Коппу, который меня больше не должен был сопровождать в моих поездках.

Копп, задачей которого был сбор зоологических коллекций, мог работать только при более длительном пребывании на одном месте. На переходах и на однодневных большей частью остановках у негритянских вождей он был для меня бесполезным и только отягощал дальнейшее движение, так как часто страдал от лихорадки, а в последнее время также и дизентерией. Поэтому он должен был остаться в Кабаенди, охотиться в окрестностях и заниматься сбором коллекции.

Моя прислуга насчитывала четырех человек. Со времени увольнения повара Мухаммеда во главе слуг стал нубиец Ахмет. Нужных мне еще двух слуг я мог получить, либо купив их, либо, что в известной степени равносильно, получив их в виде подарка. И в том, и в другом случае это были рабы, переходившие в мое владение. О найме за плату в здешних условиях нечего было и думать. Я поговорил об этом с Ба-гит-агой и сообщил ему о своем пожелании, но опасение, что из-за меня может быть обращено внимание правительства на официально запрещенную торговлю рабами в его мудирии, заставило его отнестись отрицательно к моей просьбе. Этим он думал показать мне, что у него руки чисты. Но он неправильно рассчитал. Скоро я убедился, что Багит, если не хуже, то, во всяком случае, не лучше в этом отношении, чем его коллеги офицеры и чиновники.

Когда через несколько дней присланный сюда из Ладо офицер Магомед-эфенди Магир после короткой остановки поехал из Кабаенди дальше для инспекции мудирии Макара-ка, я также ускорил свои приготовления к новой экскурсии по зерибам Роля.

С 8 по 28 апреля 1877 г. я совершил вторую поездку — к бомбе и абака. Мой караван состоял из десяти носильщиков, о которых позаботился исполняющий обязанности управляющего Риган-ага, и из моих слуг Джадейна, Абу Гомара и другого юноши, которого так же, как и двух рабынь, готовивших лепешки кисра в доме отсутствующего Фадл’Аллы, я взял временно. Копп остался с Ахметом и маленьким Морджаном.

Я хотел проехать через область Бомбе к шейху Анзеа и оттуда к Багинзе и другим путем затем назад в Кабаенди.

Вначале мы следовали изгибами хора Мензе, затем пересекли низкую и редкую кустарниковую заросль и поросшее папирусом болото Минди, после чего вскоре пришли к первым деревушкам бомбе. Деревушки были расположены на небольшом расстоянии одна от другой.

Мы сделали привал у шейха Гундо и остались на ночлег. Шейха не было. Однако для меня построили рекубу, в которой я мог после обеда работать. К вечеру надвинулась гроза и заставила меня перейти в убежище, в более прочный тукль. В него я приказал перенести также мои вещи.

В то время как снаружи гремел гром, сверкала молния и дождь лил ручьями, я поддерживал в хижине огонь и писал свой дневник при свете фонаря. Я чувствовал бы себя уютно, если бы бесчисленные крысы не нарушали тишину самым бесстыдным образом.

Я не взял с собой повара и поэтому должен был сам заботиться о приготовлении пищи. Макароны, рис и белые бобы вместе с полученными у негров курами составляли меню в период всей поездки. Мы получили много кур у шейха Гундо и в каждой деревушке доставали по одной-две штуки. Таким образом, запас птицы в конце концов стал весьма значительным.

Бомбе жили здесь скученно. Мы видели их деревушки на всем протяжении пути. Они состояли из немногих хижин, часто похожих на хижины азанде. На их постройку было затрачено больше труда, чем у других восточных негритянских племен.

В качестве фундамента для своих тукулей бомбе и макарака используют твердые, как камень, постройки термитов. Из материала последних они делают довольно большие, правильной формы кирпичи, которые, будучи уложены слоями на фут один от другого, образуют фундамент для стен хижины и ограждают от дождя. Потребность бомбе в украшении жилищ видна из того, что они орнаментируют внутренние стены искусной штриховкой.

Я наблюдал у мужчин бомбе исключительное пристрастие к красному цвету. Лицо и грудь были многократно окрашены красной краской. Свои красиво сплетенные щиты и копья они всегда носили в руках или вместо них так называемые пинга, диковинной формы метательные ножи. Они имели воинственный вид. Искусные прически, которые мне приходилось видеть у людей Рингио, в Кабаенди, здесь мне не встречались. Бомбе носят длинные волосы, разделенные на красиво свешивающиеся пряди с пробором.

Мужчины одеты в грубые ткани, изготовленные из лыка растения Urostigma, женщины же носят только передники из листвы. Они обвешаны по возможности большим количеством железных колец и другими украшениями. Как женщины, так и мужчины носят большие голубые стеклянные бусы. Мужчины носят шкуру Antilope scripta, а также обезьяны ко-лобус в качестве охотничьих трофеев. Первая свешивается с плеч, а красивая шкурка обезьяны завязана вокруг бедер.

Заслуживает внимания украшение, состоящее из рогов антилопы мадоква, привязанных ко лбу полоской кожи. Это украшение придает странный вид его владельцу. Деревни бомбе охвачены поясом вскопанных гряд, шириной в метр, которые прерываются только тропинками, ведущими к хижинам. На грядах выращивают табак, маис, тыквы и различные овощи.

10 апреля мы пересекли небольшой хор Эндубили и поднялись на возвышенность, покрытую кустарником и высокой травой. Здесь я нашел первые деревушки абака, окруженные полями дурры и маиса, и получил неприятное сообщение, что мы отклонились от прямого пути в Анзеа, взяв неверное направление.

Один из абака служил проводником; у него отняли оружие, чтобы помешать ему внезапно исчезнуть по дороге, после чего мы отправились назад, на северо-восток.