Лэйни Тейлор - Дни Крови и Звездного Света

• Название: Дни Крови и Звездного Света
• Автор: Лэйни Тейлор
• Издательство: СамИздат
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2013

Давным-давно, ангел и демон полюбили друг друга, и посмели мечтать о мире, свободном от войны и кровопролития. Это не тот мир. Художница и ученица монстров Кару наконец-то получила те ответы, которые так стремилась узнать. Кару знает кто она — и что она. Но с этим знанием приходит и иная правда, и девушка отдала бы все, чтобы изменить ее: она полюбила врага, и он предал ее, а мир пострадал из-за этого. В этом потрясающем сиквеле высоко оцененной книги «Дочь дыма и костей» Кару должна решить, как далеко она зайдет в стремлении отомстить за свой народ. Полные горя и красоты, тайн и сложных решений, Дни Крови и Звездного Света расставят Кару и Акиву по разные стороны баррикад, а старая как мир война вернется к жизни. Пока Кару и ее союзники собирают армию из монстров в стране пыли и звездного света, Акива готовиться к битве иного рода: битве за спасение. За надежду. Но может ли надежда возродиться из пепла их разбитой мечты?  

---

Это было иррациональное желание. Денежное пособие охранника лучше (оно уходило на содержание его семьи) и шансы на выживание значительно выше, чем в армии, но в отличие от большинства гвардейцев из Серебряного меча, Нево был в первую очередь солдатом и понимал в чем отличие, а отличий — бездна.

За Астраем, в этих землях и дальних, солдаты держали зверье в страхе на протяжении столетий, сражались и умирали, но в итоге побеждали. Это было честью, это даже было гордостью, однако Нево отказался бы от славы и почестей, ради одной только чести — чтобы только чувствовать свою нужность днем и ночью, только ради того, чтобы что-нибудь делать...

Безусловно, теперь это было гораздо сложнее. Химерова война завершилась, а новая только назревала, но было трудно почувствовать обыкновенную правильность, как это было всегда в борьбе со зверьем.

Стелианцы были серафимами. Кроме этого он ничего о них не знал. Никто не знал. Далекие острова, торговавшие солнцами и лунами с Империей, были в буквальном смысле по ту сторону земного шара. Там, в свою очередь, никогда не разделяли день или ночь, или другое какое время дня; если они и были обижены Империей в какой-то степени, то простой люд ничего подобного не чувствовал, и не испытывал враждебности к своим далеким, загадочным кузенам. Нево знал настрой своей семьи, поэтому хорошо представлял, какие толки начнутся, объяви Иорам войну.

— Кому? — спросил бы требовательно его отец, оцепенев. — Народу короля, имя которого он даже не знает?

— Если есть король. — Это его мать. — Я слыхала, что у них там правит королева.

— О, и ты туда же. И что воздушные элементали — ее шпионы?

— В самом деле. И она может убивать взглядом. А еще она варит в большом котле бури и штормы, чтобы отправить их бушевать в морях, — она непременно ухмыльнется. Его мать бы посмеялась (а она любила смеяться над глупостями), а отец бы рассмеялся в ответ, но морщинка беспокойства не покинула бы его лица.

— За что он собирается сражаться, — представил себе Нево его возмущение. — Это как забрасывать камни в пещеру и ждать, чтобы посмотреть какие оттуда выкатятся.

И Нево ждал. Посланники с объявлением были отправлены Иорамом еще две недели назад и пока не вернулись, во всяком случае, он пока не слышал об их возвращении. Что это значит? Возможно, они заплутали на Дальних островах и не доставили свиток до места назначения. Спасены от войны, благодаря плохой ориентации на местности?

Желаемое за действительное.

Он подавил зевок. Наконец-то, настало утро или почти настало. Скоро он вздохнет с облегчением...

Ворота Алеф с грохотом распахнулись.

Нево подпрыгнул. Хаос вылился наружу. Шум и крылья, искры и спешка, крики и... что говорил протокол в таких случаях? Он защищал ворота извне. Что он должен делать, когда хаос вырывается изнутри? Никогда никто не говорил, что такое случалось? Ни слуги, ни рабы, ни горстка гвардейцев Серебряного меча.

— Что случилось? — рявкнул Нево, но никто не расслышал его из-за рева, идущего изнутри.

Рева и воплей ярости.

Иорам.

«Девушка», — подумал Нево. И пока слуги с рабами толкаясь, пытались убежать, чтобы не попадаться на пути разъяренному Императору, он решительно стал проталкиваться внутрь. Врата Бейт были заперты; куда запропастился Решеф? И он решил спасаться бегством? Неужели убежал? Невероятно.

Нево ринулся еще дальше, через дверь, туда, в святая святых, где прежде никогда не бывал. Он не знал дороги, но неистовство Иорама было рекой, по течению которой он следовал. Когда он сворачивал не туда, то быстро возвращался назад и находил верную дорогу. Минуты потеряны в стеклянном лабиринте. Сейчас голос Иорама то становился громче, то затихал. Ор сменился на нечто, напоминающее слова, хотя Нево и не мог уловить их смысла.

Врата Джамель, Далет, Хэй, Вав, все без охраны; гвардейцы меча бросились либо внутрь, либо наружу, покинув свои посты. В смятении первой мыслью Нево было — нарушение субординации, но потом он осознал, что и сам покинул пост, и он начал испытывать страх. Это был единственный раз, когда он колебался; он все еще может вернуться, возможно, во всеобщем безумии его проступок не будет замечен.

После (знать это было в некотором смысле утешением), он осознал, что это не имело никакого значения. Но теперь все, что бы он ни сказал и ни сделал, не было значимым. Все было кончено и решено задолго до того, как он со всего разбегу влетел в императорские покои.

Всплески воды в фонтане, орхидеи, болтовня, клекот и пронзительный крик птиц в клетках. Потолок, казалось, тянулся не меньше лиги в высоту — весь из переливающегося стекла, словно созвездия огней создавали иллюзию ночных небес. А посреди всего этого великолепия, на возвышении стояла кровать, словно некий монумент мужской удали. Которая была пуста.

Иорам стоял в центре комнаты, уперев руки в бедра. Он был мощным, слегка толстоватым для своего возраста, но при этом жестким, отмеченным шрамами, полученными в давнишних баталиях. Челюсть у него квадратная, лицо покраснело от ярости и преисполнено презрением. Он был одет в халат, который открывал треугольник груди, и отчего-то это казалось вульгарным.

Здесь же оказалась и горстка охранников, которые стояли и озирались (как показалось Нево) глупо и взволнованно. Элияв был одним из них. Капитан отряда Серебряные мечи сам стоял на Вратах Самех, и первым бы оказался на месте событий — Намаис и Мизориас, разумеется, личные телохранители Иорама, которые по очереди спали в передней. И вот они стояли в двух шагах от своего повелителя, лица их казались вырезанными из дерева. Бион, главный из них, тяжело опирался на трость, его недуг был заметен больше, чем когда либо.

— То есть ты туда ничего не ставил? — требовательно спросил Иорам старого серафима.

— Нет, милорд. Разумеется, я бы сразу же Вас разбудил. Ради такого...

— Корзина с фруктами? — Иорам был недоверчив, а затем — Корзина с фруктами! — гнев его вернулся и мелькнул в комнате вспышкой жара и света.

Нево сделал шаг назад. Он внимательно посмотрел на девушку. Он, похоже, не очень ясно мыслил или, вообще, ни о чем не думал; он даже не вспомнил о ней до того момента, пока не увидел ее без всего того вороха одежды, и, конечно, он не ожидал, увидеть ее грудь, как и грудь Иорама... обнаженной. Как только он заметил ее краем глаза — отдаленное размытое пятно у противоположной стороны помоста — то осознал, что все происходит на самом деле, и его инстинкты говорили ему не смотреть, не поворачиваться к ней, а скорее развернуться к двери и убраться подальше отсюда.

— Объясни мне, каким образом она оказалась здесь. — Ярость Иорама обернулась ледяным спокойствием. — Минуя такое количество охраняемых дверей, чтобы оказаться у подножья моей кровати.

Ее неподвижность заставила Нево повернуть голову.

Он оказался прав — она была юна. И она была раздета. Обнажена. Личико казалось совсем девичьим, но грудь была полной и в ней не было никакой детскости. Ее спутанные волосы были рыжими, а глаза карими. Она сидела, привалившись к стене, не предпринимая никаких усилий, чтобы прикрыться. Сидела, уставившись на него — на него! — без всякого выражения на лице.

Без движения.

Почти сразу же, как только Нево перевел на нее взгляд, она медленно наклонилась в бок. Наблюдая за этим, он вспоминал, как медленно она шла по небесному мосту. Вот именно точно так, пытался подсказать ему его разум, именно так. Но затем: едва уловимая вибрация воздуха, неловкое движение руками, и она упала на пол, браслеты со звоном рассыпались по полу и затихли. Огонь ее крыльев померк. Умерла. На стене позади нее, на уровне ее глаз, виднелась кровавая линия, которая приводила к красному пятну на стекле.

След остался там, где была ее голова.

Ее отбросило.

Нево тошнило, бросало и в жар, и в холод. Он думал об Оживших Тенях — инстинкты подсказывали винить во всем зверье, и он знал, что мифические убийцы снова на свободе, каким-то образом оставаясь все еще живыми — но он знал, как они убивают. Тени перерезают глотки.

И, конечно, он знал, кто это сделал. Его глаза дико озирались по роскошной комнате, когда до него долетали обрывки разговора, приводящие его в сильное смятение. Он знал кто, но не знал причины.

— Всех стражей, кто был на дежурстве, — услышал он приказ Иорама.

Элияв в ужасе:

— Милорд! Всех...?

— Да, капитан. Каждого. Стража. Считаете, что после такой оплошности, вы смогли бы жить?

— Милорд, не было никакой оплошности. Дверь в Ваши покои не открывалась, клянусь. Это какое-то колдовство...

— Намаис? — сказал Иорам. — Мизориас?

— Сир?

Иорам сказал:

— Проследите, чтобы все было закончено еще до того, как проснется город!

И стражи ответил:

— Разумеется.

Император что-то пнул, корзину, та опрокинулась, и из нее выкатились розовые шары, и один ударился о платформу, на которой высилась кровать, и взорвался, издав звук, с которым, возможно, череп девушки ударился о стену. Нево снова посмотрел на нее. Он ничего не мог с собой поделать. Видеть ее там, мертвой, и никто, кажется, этого даже не замечал, было похоже на то, что это была просто галлюцинация, не более. Но, разумеется, это было не так. Все это было взаправду, наяву, и он понял с такой неопровержимой ясностью, что его собираются повесить.