Андрей Константинов - Гоблины. Пиррова победа

• Название: Гоблины. Пиррова победа
• Автор: Андрей Константинов
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-073832-8

Начальник подразделения по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, Андрей Мешечко пребывает в тяжелейшем кризисе: его устоявшаяся система координат «свой-чужой» начинает давать сбой, рушится семья, уходит любимая, милицейское руководство грозит всевозможными карами и репрессиями. В довершение ко всему его сотрудникам буквально каким-то чудом удается избежать смертоносной ловушки, раставленной преступниками со спецназовским прошлым. В таком вот «полу разобранном» душевном состоянии Мешечко вступает в решающую схватку с неуловимым киллером Зечей. В конечном итоге та становится проверкой на прочность не только для Андрея, но и для всей команды «гоблинов». Победа достается столь дорогой ценой, что Мешечко не в состоянии решить сам для себя: кто же на самом деле победил в этом затяжном противостоянии? Читайте заключительную часть трилогии Андрея Константинова «Гоблины».

---

Народу в актовый зал здания ГУВД с каждой минутой прибывало. Сегодня ожидался аншлаг почище чем на массовых сеансах выступающего в примерно схожем жанре Кашпировского.

Входили и рассаживались долго, подталкивая друг-друга погонами. Назначенные распорядителями бала двое штабных майоров со знанием дела фильтровали поток, распределяя зрителей по сортам и категориям: высокие чины направлялись в первые ряды, сошки помельче, но в форме — заполняли серединку. Наконец, тоже сошки, но по каким-то причинам не успевшие переодеться в мундиры и нацепить эполеты, беспощадно ссылались на галерку. Последние, впрочем, ничуть не возражали.

В зале стояли легкий гомон, нервное покашливание и шебуршение, характерные для театральной паузы между вторым и третьим звонками. Собравшиеся листали потрепанные громадные записные книжки и блокноты, символизирующие рабочие тетради, и оживленно переговаривались с соседями. А со стороны анархистской галерки периодически и вовсе доносились внеуставные смешки, а то и откровенный гогот. Ничего не поделаешь — всюду жизнь! Опять же, «не так часто мы собираемся».

Сидящий в предпоследнем ряду важняк третьего (агентурного) отдела УУР дядя Коля Ходченков, в узких профессиональных кругах известный под прозвищем Юнга Хокинс, наугад раскрыл свою служебно-секретную папку и, к немалому удивлению, наткнулся в ней на записку от жены следующего содержания: «Свинья, хоть кусок колбасы притащи в дом. Люба». Быстро захлопнув папку, Ходченков с тревогой покосился на сидящего по правую руку соседа — замначальника ОБМГ[7], майора Юру Волчанского: не успел ли тот срисовать текст? Но Волчанский в данный момент был погружен в задумчивое созерцание большой глянцевой порнографической открытки, служившей закладкой на страничке плана оперативных материалов. Ходченков тут же протянул к ней руку, но майор предостерегающе выдохнул: «Вещдок! Невыносной!» — и шустро захлопнул тетрадь.

В свободное по левую руку от дядя Коли кресло с шумом опустился Мешок. У его рабочей тетради листы вообще склеились чем-то липким, и теперь он судорожно разрывал их карандашом. Вплоть до той секунды, пока та, наконец, с треском не лопнула в самом незапланированном месте.

— И где штабная культура? — не смог удержаться от замечания Ходченков.

— Офицер начинается с сапог! — возразил «гоблин». И тут же задал встречный вопрос: — Слышь, Хокинс! Ходят слухи, ты на днях самого Афоню захомутал?

— Вестимо так, — с достоинством кивнул важняк.

— Почто ж ты, изверг рода человеческого, вора в законе, человека авторитетного, за каких-то три грамма герыча в СИЗО прописал? Несолидно, ей-богу несолидно. Я понимаю, если бы грамм триста, а то…

— Видимо, это всё, что они смогли наскрести по отделу, — понимающе хохотнул прислушавшийся к их разговору Волчанский.

— Но-но! Ты мне контрреволюцию не шей! Мы работаем чисто, без подстав.

— Ну и как Афоня на то отреагировал?

— Как подходим, он — хлоп на жопу и верещит: «Ментовский беспредел!» Как потом доволокли — даже не помню! Он же как куль с салом! Да еще и по ходу всё продолжал вопить. Я ему: «Что ж ты, Афоня, меня не задушишь?! Честь свою спасай!» Он мне: «Время придет — задушит кто надо!»

— А ты? — заинтересованно спросил Волчанский.

— А я ему сказал, что воры мочой опускают. Так вот лично я ему на рожу насру!

— Толково! — уважительно отозвался Мешок.

Ближе всех сидящий к двери полковник МОБ с тревожной фамилией Паникин взвился со своего места и голосом мажордома провозгласил: «Господа офицеры!» Под залпы хлопающих сидений в зал величаво вплыл московский гость в сопровождении многочисленной питерской свиты и важно прошествовал вместе с оной в президиум. Те офицеры, которые уже успели получить свою порцию удовольствия от инспекторских наездов генерал-майора Ширяева, разочарованно выдохнули. Ибо генерал материализовался без своей фигуристой спутницы-референтши. А значит, в ближайшие несколько часов отдохнуть глазу будет решительно не на чем. Ведь далеко не у всех присутствующих имелись под рукой такие вещдоки, как у Волчанского.

Ширяев обвел собравшихся строгим орлиным взглядом, после чего дал отмашку садиться, и народ с грохотом возвратил свои пятые точки в исходное положение.

— Товарищи офицеры! — прокашлявшись, запустил динамо-машину начальник ГУВД. — Прошу полной тишины! Совещание начинаем без традиционного вступления. Слово предоставляется заместителю начальника организационно-инспекторского департамента МВД РФ, генерал-майору Ширяеву Леониду Степановичу.

Неприятно удивленный отсутствием аплодисментов, московский гость пододвинул к себе микрофон.

— Ну, держись, — шепнул Ходченкову Мешок. — Щас начнется бла-бла про мучительные поиски «оптимальных организационно-правовых форм противодействия».

— Часика на полтора. Больше, я думаю, не нужно, — согласился Юнга Хокинс.

— Товарищи офицеры! Как известно, Министерство внутренних дел Российской Федерации имеет славную, более чем двухсотлетнюю историю. Оно было образовано в 1802 году по инициативе императора Александра<N>I. Значительный вклад в разработку и проведение государственных реформ был сделан такими выдающимися руководителями министерства, как Ланской, Валуев, Лорис-Меликов, Плеве, Столыпин…

— …Лоскутов, Пониделко, Ваничкин, — вполголоса продолжил список славных имен Волчанский.

— …и другие. История министерства свидетельствует о том, что ему всегда принадлежала важная роль в выполнении государственных, хозяйственных и общественных функций и обеспечении социальной и политической стабильности, защите прав, свобод и интересов граждан…

— Издаля заходит! — уважительно прокомментировал дядя Коля.

— Угу, сразу видно — циклопедист!

— …Нет необходимости скрывать, что события последнего времени, многие отклики и оценки этих событий в СМИ, на телевидении и в сети Интернет вызывают проявление недоверия к людям в милицейских погонах, неверие в возможность улучшения ситуации…

— Чистая правда — а ведь как запятнала! — изумился Волчанский.

— …Дошло до того, что в печати стали появляться голословные заявления о том, что у нас не осталось честных милиционеров. Однако я, со всей ответственностью, заявляю: в России честные милиционеры — есть!

— И мы друг-друга знаем! — подтвердил Мешок.

— …Именно поэтому ситуация требует прямого, непосредственного диалога между МВД России, его руководством и обществом в целом. А теперь перейдем к нашим насущным задачам, некоторым итогам и перспективам…

С трудом подавив зевок, Мешечко закинул ногу на ногу и поерзал в кресле в поисках оптимальной для релакса и медитации позы…

…Юнга Хокинс не угадал — в полтора часа не уложились: сеанс групповой терапии продолжался два часа с хвостиком. Но всё когда-нибудь, да заканчивается. Как когда-то пророчески написал классик отечественной литературы: «…несмотря на то что врачи лечили Пьера, он всё-таки выжил».

«Вылечившиеся» облегченно покидали актовый зал. Ретивее других выскакивали те, кому уже совсем невмоготу было «облегчиться». А в кулуарах, стихийно образовавшихся возле стола президиума, тем временем продолжали увлеченно решать организационные вопросы генерал-майор Ширяев и начальник ГУВД Пиотровский.

— …Столик давно заказан, так что минут через десять можно будет выдвигаться. Нам ведь еще нужно Аллу Борисовну в гостинице подхватить?

— В такой гостинице можно много чего… подхватить, — игриво скаламбурил московский гость.

Пиотровский усердно засмеялся, но уже в следующий момент, выцепив зорким глазом пробирающегося на выход полковника Жмыха, перевел праздный разговор в практическую плоскость:

— Павел Андреевич, подойдите к нам, пожалуйста, — зычно пригласил он, и начальнику «гоблинов» ничего не оставалось, как взобраться на сцену. — Вот, Леонид Степанович, хочу вам представить полковника Жмыха. Начальника специального подразделения при ГУВД по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите. Смею напомнить — это одно из первых в системе МВД подразделений такого рода. Экспериментальная, можно сказать, модель.

— Очень приятно, — дежурно кивнул Ширяев и благосклонно протянул руку. — Ну и как ваша модель? Работает?

— Я бы сказал: с переменным успехом, — пожал руководящую длань Жмых.

— А успех и не может быть постоянным. От постоянства — два шага до стагнации. Не так ли?

— Так точно, Леонид Степанович, — натужно улыбаясь, подтвердил Пиотровский.

— А разве прежняя формулировка «стабильность — признак мастерства» уже отменена? — хмуро испортил всю малину Жмых.

Теперь московский гость посмотрел на него с интересом:

— А вы, Пал Андреич, я смотрю, колючий… Владислав Юрьевич, по плану проверка у нас завершается послезавтра. Если найдется свободное окошко, запишите, пожалуйста, что я хотел бы лично ознакомиться с хозяйством полковника Жмыха…