Роман Солнцев - Золотое дно. Книга 1

• Название: Золотое дно. Книга 1
• Автор: Роман Солнцев
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005

Роман посвящен сибирским гидростроителям и содержит летопись советского строителя «…о прекрасной этой жизни, о великих наших испытаниях и героических свершениях (зачеркнуто, надписано поверху:глупостях)… Чтобы вы, марсиане и сириусане, лучше представили колорит нашего времени».

Финалист «Русского Букера» за 2005 г.

---

Хрустов сам не понимал, на кого сердится, за что. В глазах слезы слоились. «Мне плохо было — не вспомнил. А сейчас и руку пожал. Небось, приспичило. „Братья и сестры!“ Может, бетонная наша каракатица зашаталась. Или метеорит сюда какой летит…»

Когда бригада собралась, Григорий Иванович пошире расстегнул романовский оранжевый полушубок и гаркнул:

— Здорово, молодцы! Не замерзли? — Он выдержал паузу, с лукавым видом добавил. — Кто работает, тому жарко, верно?

«Боже, как пошло! Как из кино начальник, — поморщился Хрустов. — Пряники бы еще раздавал».

Бывшие «майнашевцы», а нынче «туровцы» молча ждали. Интересно, что дальше? С чего это вдруг высокое начальство пошло по блокам, да еще с самим секретарем обкома? Понькин достал записную книжку, подозвал угрюмого Туровского.

— Сколько у тебя получилось за неделю? У меня правильно записано? — И Понькин оглянулся на остальных руководителей. — Они самые! Обскакали Валеваху… да что-то не верится. Объясните нам, как это вы всемером на блохе верхом? А седня чего стоите?! (Приписка черными чернилами: Как же я сегодня ненавижу эти кувшинные рыла! — Л.Х.)

— Так на вас смотрим! — подцепил его Хрустов.

Но Валерий не мог поддержать дерзкой фронды. Ни к чему. Он спокойно подступил к начальству и, тыча пальцем в записную книжку Понькина, стал тихо объяснять, почему бригада замерла. Прислали новых шоферов, а тех, с которыми уже сработались, почему-то услали на мраморный карьер.

— А этим мы еще не объяснили. Мы… из своего кармана платим.

— Товарищи, — растерялся Понькин, потер лоб расшитой цветочками варежкой. — Но это ж неправильно! Что они делают? Из своего кармана — чтобы работа шла?

— Чтобы лучше шла, — усмехнулся Валерий.

— Н-да? — удивился секретарь обкома. — Как это понять?

— Да шутят они! — грубовато рубанул Титов. — Веселые хлопцы! Разберемся. Идемте, товарищ… Эти не подходят!

— А почему это мы не подходим? — бледнея, весь дрожа от тоски и невнимания, вышел грудью вперед Хрустов. Голос его зазвенел. — И для чего это мы не подходим?

— Кто такой? — буркнул Григорий Иванович Васильеву.

Васильев хмуро кивнул.

— Хотел вас познакомить. Хрустов. Сварщик. Комсомолец.

Первый секретарь обкома, услышав фамилию, хотел что-то вспомнить, но так и не вспомнил.

— Лев меня зовут, — обиженно сказал Хрустов. — А не Вася. А что мы делимся с шоферами и машинистом крана… все равно потом больше получим, нежели по старинке. План удвояем… или удваиваем? И все довольны.

— Делу-то лучше! — поддержал из-за плеча Серега Никонов.

Титов, заметив некоторую заинтересованность секретаря обкома, сменил гнев на милость и деликатно расхохотался.

— Капитализм, образно говоря! Не использованы до конца рессурсы соцсоревнования. Да ведь вот какая закавыка. А как же другие? Ежели захотят хорошо работать — пусть тоже платят? А машин считаное число.

— И победит тот, кто больше заплатит шоферам, — усмехнулся Васильев. — Не знал, не знал. Моя ошибка, Григорий Иванович. Тут ни при чем Павел Иванович и Александр Михайлович. Хм. Над этой бригадой я взял личное шефство и упустил… Валерий, мы с вами люди государственные… чтобы больше не шли на поводу пусть даже эффектных, но нечестных идей… Ясно?

— Гнилая идейка, гнилая… — посмеивался уже и сам Григорий Иванович. — Удумают же, черти! Хорошо, что признались, политэкономы… Сен-Симоны… Оргвыводов делать не будем, верно?

— А я думаю — надо бы! — снова не удерждался пламенный Хрустов.

Но секретарь обкома был куда более опытный оратор, он не дал ему досказать, — нажав на голос, заключил с широкой улыбкой:

— Однако подумаем, как помочь удержать ритм, пользуясь государственным инструментом поощрения. Об этом в рабочем порядке.

«Сейчас уйдут, — понял Хрустов. — А хотели что-то предложить. Кожей чувствую!!!»

— Послушайте! — в третий раз возопил Хрустов. — Послушайте! Если звезды зажигают, это кому-то нужно?! Извините. Я объясню. Во-первых. А во-вторых, мы никому еще из новых ни копейки не платили! В-третьих, неужели думаете, что наши славные, прекрасные советские шофера возьмут у нас деньги? Вы так думаете? — Хрустов бесстрашно уставился на наименее опасного — на Понькина. — Зря вы так! Мне обидно! У нас одна цель. И если мы в праздник… потом… сядем и друг друга угостим… кефиром… чаем… никакого криминала лично я тут не вижу! Тут другая беда, Григорий Иванович, нет одной мощной власти. Шофера подчиняются АТК, машинист крана — УМР… А вот если бы все в котловане подчинялись одному голосу, допустим — штабу! И кто нарушил ритм — из его кармана!

— Чей ритм? — архивежливо, улыбаясь, спросил Григорий Иванович. — Конечно, ваш? — Ему нравился разговор с простым раблочим. Он что-то подобное видел недавно в прогрессивном телеспектакле.

— Да, да, наш! — Продолжал говорить рабочий правильные в общем-то слова. — Потому что конечный этап — укладка бетона, так? Докладывая в Москву, вы же не докладываете, уважаемый Павел Иванович, что сожгли столько-то тонн бензина или стерли тысячу покрышек, а говорите: уложено столько-то тысяч кубов бетона? Так? Или вы говорите о бензине и покрышках? — нападал Хрустов на растерявшегося вконец Понькина. Титов оценил его выбор и стоял уже, во всю ухмялясь и подмигивая Васильеву. Впрочем, сам Альберт Алексеевич был пасмурен, лицо как из красноватог гранита. — Тогда это странно, товарищи!

Увидев, как улыбаются секретарь обкома и Титов, наконец, задребезжал улыбкой и Понькин. Он понял: это, видимо, разрешенная игра такая. Новые времена.

Но улыбку Понькина ловкий Хрустов тут же и использовал.

— Вы, наверное, умиляетесь — ax, строитель заговорил, как хозяин! Давайте не умиляться, а помогать! Нам демагогия не нужна! Нам нужны деловые отношения. Почему не премировать тех же шоферов или машинистов, если мы, как люди, стоящие в конце цепочки, скажем штабу: «Премируйте!» — пусть даже в целом их предприятие, АТК или УМР, не выполнит плана?! Что, у стройки нет денег? Мы бедны? — Хрустов саркастически улыбнулся. — Тогда давайте не великую ГЭС строить, a сарай!

— У меня голова болит, — вдруг тихо сказал Васильев. (Приписка: Как же мне его сегодня жалко!!! — Л.Х.)

Хрустов поперхнулся. «Наверное, я перебрал». Но Альберт Алексеевич не стал его ни в чем упрекать, только посмотрел исподлобья:

— Вас нашла сестреночка? Три дня назад приехала.

— Какая еще… сестреночка? — пролепетал, бледнея от ужаса, Лева. «Шутит? Наверно, шутит… ишь, как волк, смотрит». И брякнул совсем о другом. — Дали бы нам задание — сделать перемычку… мы бы ее за полмесяца слепили!

Секретарь обкома уже стоял в стороне с Титовым. Но, услышав слова Хрустова, вскинул брови:

— Ого! Почему же так долго? Вы в сутки сделали триста. А там — всего две тысячи с небольшим, вспомните арифметику!

— Зато фронт работы узкий, — спокойно объяснил Туровский. — И профиль сложный… Это здесь — вали бетон, как в овраг.

Никто из руководителей не удивился, откуда рабочим известно о перемычках, бетонных щитах, которыми Васильев надумал перекрыть ворота между столбами тридцать седьмой и тридцать девятой секции, чтобы надежнее спрятать людей и механизмы в котловане от весеннего (а может и раньше грянет?) ледового удара. Высокие гости только переглянулись. Чертежи еще не начерчены, никаких технических заданий никому не давалось, а плотники-бетонщики — нате вам! — уже обсуждают фронт работы.

— Народный телеграф, — ухмыльнулся Васильев.

— Встречный план, — дерзко откликнулся неугомонный Хрустов.

— А мне этот парень нравится, — рассмеялся секретарь обкома. — Где же я о нем слышал?.. О вас в газете писали? Хрустов?

Хрустов скромно молчал.

— Он мне тоже поначалу нравился… — вздохнул Васильев. — Только очень много говорит. Лева, если вы научитесь говорить в два раза меньше, мы с вами еще встретимся. Идемте, товарищи. А бригаду разделим.

— Как? — удивился Туровский.

— Не только у Валевахи отрывать людей. Согласитесь, из новых создавать бригаду — они же неумехи. — И он положил руку на плечо Валерию. — Надо, Федя, надо, извини за прошлогодний юмор. А бригадиром новой бригады назначим… кого же? Да хотя бы Хрустова. Никто не возражает?

У Хрустова покачнулась земля под ногами. Плотина поехала? Или ему это снится — он утонул в Зинтате и ему мерещится на прощание?..

— Но люди? — зашевелил, наконец, губами Хрустов. — Нас мало, хоть мы и в тельняшках.

— Завтра прибывают семьдесят молодых парней, вам отдаю десять. И давайте, лепите щит, только чтобы надежный. — Он пожал руки Туровскому, Хрустову и пошел. За ним двинулись толстые люди.

Ошеломленный переменами Лева сел на доски и закурил. Про какую еще сестренку говорит начальник? Конечно, пошутил. Леха-пропеллер стукнул Хрустова по спине: