Джозеф Стиглиц - Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

• Название: Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса
• Автор: Джозеф Стиглиц
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Экономика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-47785-2

Нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц раскрывает читателям всю подоплеку недавнего финансового кризиса, со свойственной ему прямотой называет основных виновников, описывает тайные схемы и приводные механизмы экономической катастрофы. Книга содержит полномасштабный и объективный анализ посткризисной ситуации, произошедших глобальных изменений, включая смену экономических ролей, ослабление бывших и усиление новых лидеров, прежде всего Китая. Отдельного внимания заслуживает профессиональная оценка автором предпринимаемых в настоящее время правительством США и других стран усилий, направленных на восстановление экономики, включая оценку эффективности стимулирующих пакетов. Не ограничиваясь констатацией и анализом фактов, Джозеф Стиглиц также дает конкретные рекомендации для предотвращения будущих экономических катастроф.

---

Используя преимущества, связанные с получением дешевых денег и выдачи их в виде кредитов с гораздо более высокими процентными ставками, банки постепенно осуществят рекапитализацию, конечно, при условии, что они не пострадали из‑за убытков, связанных с ипотечными кредитами, коммерческой недвижимостью, коммерческими ссудами и кредитными картами. Если ничего плохого не произойдет, банки, возможно, пройдут через это испытание без очередного кризиса. Через несколько лет (на это надеялись) банки окажутся в более хорошем положении, после чего экономика вернется к нормальной жизни. Разумеется, высокие процентные ставки, которые банки устанавливают для клиентов в своем стремлении провести рекапитализацию, препятствуют восстановлению экономики, но это считалось частью цены, которую надо заплатить, чтобы избежать неприятных политических дебатов.

Банки (в том числе небольшие, на взаимодействие с которыми в значительной степени полагаются многие представители малого и среднего бизнеса) испытали стресс при осуществлении операций почти со всеми видами кредитования: коммерческой и жилой недвижимости, кредитных карт, выдачи потребительских и коммерческих кредитов. Весной 2009 года администрация провела стресс–тест банков (который на самом деле был не слишком жестким), чтобы понять, смогут ли они выжить в ситуации, характеризующейся более высоким уровнем безработицы и падением цен на недвижимость10.

Даже если бы банки были здоровы, процесс сокращения ими своего кредитного плеча, то есть снижения уровня задолженности, достигшего запредельных величин по всем секторам экономики, скорее всего, привел бы к тому, что экономика оставалась бы слабой в течение длительного периода времени. Банки активно брали в долг под относительно небольшие объемы собственных средств (их основной капитал или собственные средства). В результате объем сформированных таким образом активов иногда в 30 раз превышал размер их собственного капитала. Домовладельцы также завязли в долгах по уши, закладывая имевшуюся у них собственность. Было очевидно, что объем долговых обязательств существенно превосходит стоимость гарантийного обеспечения, и поэтому было понятно, что коэффициент задолженности надо понижать. Но сделать это было достаточно трудно. Могло случиться так, что цены активов, которые выступали в качестве обеспечения, упадут еще сильнее. Снижение стоимости активов вызовет стресс во многих отраслях экономики; произойдут банкротства, и даже те фирмы и люди, которые не обанкротятся, сократят свои расходы.

Можно было, конечно, рассчитывать на то, что американцы продолжат жить, как и прежде, с нулевыми сбережениями, но ставка на такой вариант была бы безрассудной, что подтверждают и данные, свидетельствующие о совсем другой тенденции — росте нормы сбережений домохозяйств до 5% доходов". При слабой экономике, как считалось, банки скорее понесут убытки, чем смогут их избежать.

Некоторые специалисты надеялись, что спасти экономику США может экспорт, который помог смягчить спад в 2008 году. Но в условиях глобализации проблемы в одной части системы быстро проявляют себя и в других. Для кризиса 2008 года была характерна синхронность глобального экономического спада. Это означало, что Соединенные Штаты вряд ли могли поддерживать объем экспорта на таком уровне, который позволил бы вытащить экономику из кризиса, как это было в Восточной Азии десятью годами ранее.

Когда Соединенные Штаты только начали первую войну в Заливе в 1990 году, генерал Колин Пауэлл выступил с утверждением, которое затем получило название доктрины Пауэлла. Одним из составляющих элементов этой доктрины было требование решительного наступления. Возможно, что‑то подобное следовало осуществить и в экономике, может быть, в этом качестве могла бы выступить доктрина Кругмана—Стиглица. Когда экономика слаба и даже очень слаба, как это было с мировой экономикой в начале 2009 года, следует предпринять решительное наступление. Правительство всегда может попридержать часть боеприпасов, имеющихся у него в избытке, если оно готово их использовать, но отсутствие боеприпасов, готовых к применению, может привести к долгосрочным последствиям. Наступление на проблему с недостаточным количеством боеприпасов было опасной стратегией, особенно в условиях, когда становилось все более ясно, что администрация Обамы недооценила силу экономического спада, в том числе фактор сильного роста численности безработных. Ситуация усугублялась тем, что в тот момент, когда администрация продолжила свою, казалось бы, безграничную поддержку банков, у нее, как создавалось впечатление, не было видения того, каким станет будущее американской экономики и ее больного финансового сектора.

Видение ситуации

Базовые параметры экономической жизни Соединенных Штатов, действовавшие на протяжении половины столетия, были заданы Новым курсом Франклина Рузвельта, который сохранялся до тех пор, пока мы не забыли уроков Великой депрессии. В 2008 году, когда американская финансовая система находилась в разобранном состоянии, а экономика переживала мучительную трансформацию, нам было необходимо понять, какие финансовые рынки и какую экономику мы хотим иметь, чтобы выйти из кризиса. Наши действия могли бы и действительно были способны повлиять на формат нашей экономики в течение нескольких будущих десятилетий. Нам было необходимо новое видение, и не только потому, что наши старые модели перестали работать, но и потому, что мы усвоили очень болезненные уроки, смысл которых состоял в том, что допущения, лежавшие в основе старой модели, оказались ошибочными. Мир менялся, но мы не поспевали за этими переменами.

Одной из самых сильных сторон Обамы была порождаемая им надежда — ощущение, связанное с будущим и с возможностью перемен. И все же, если рассматривать происходящее более фундаментально, ни одна из «драм» Обамы по своему содержанию не была консервативной: он не предложил альтернативного видения капитализма. Помимо заслуженно известной речи в колледже Cooper, упоминавшейся выше, в ходе которой Обама присоединился к хору критиков, выступавших против бонусов, выплачиваемых за счет выделяемых на спасение банковской системы бюджетных средств, он ничего не сказал о новой финансовой системе, которая могла бы возникнуть из пепла кризиса, или о том, как эта система могла бы функционировать.

То, что он предложил, было более широким, прагматическим планом на будущее, амбициозными программами укрепления национальных систем здравоохранения, образования и энергетики. Кроме того, он попытался в духе Рейгана изменить доминировавшее в стране настроение — переключиться с отчаяния на надежду, и сделал это в то время, когда естественным следствием казавшего бесконечным потока плохих экономических новостей была безысходность. У Обамы к тому же было свое видение страны, более сплоченной, чем при Джордже Буше, и менее поляризованной из‑за идеологических разногласий. Вполне возможно, что новый президент преднамеренно избегал серьезных дискуссий о том, что в экономике США работало неправильно, особенно это касалось ошибок, совершенных участниками финансового рынка, поскольку президент опасался порождать конфликты вто время, когда стране требовалось единство. Привело бы глубокое и всестороннее обсуждение ошибок к социальной сплоченности или усилило бы социальные конфликты? Если, как утверждают некоторые аналитики, экономика и общество пострадали лишь незначительно и отделались всего лишь «синяками», было бы лучше предоставить «организму» возможность излечиться от болячек самостоятельно. Однако существует риск, что наши проблемы скорее похожи на гнойные раны, которые мож- но излечить только в том случае, если подвергнуть их антисептическому воздействию солнечных лучей.

Хотя риски, связанные с формированием видения ситуации, были очевидны, существовал также и риск того, что никакого видения не будет вовсе. Но без этого весь процесс реформ мог быть узурпирован представителями финансового сектора, в результате чего страна осталась бы с такой финансовой системой, которая стала бы еще более хрупкой, чем та, которая не справилась с решением своих задач в прошлом и которая была бы еще в меньшей степени способна управлять рисками и эффективно направлять финансовые потоки туда, где они были более всего необходимы. Получателями этих потоков должны были стать высокотехнологичные секторы американской экономики с целью создания новых производств и расширения уже работающих. Мы направляли слишком много денег в недвижимость, слишком много, потому что люди были неспособны вернуть взятые долги.

Считается, что финансовый сектор должен направлять денежные средства туда, где отдача от этих инвестиций будет наиболее высокой для общества. Однако с решением этой задачи представители финансового мира страны явно не справились.