Александр Музафаров - По следам исчезнувшей России

• Название: По следам исчезнувшей России
• Автор: Александр Музафаров
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9533-5691-6

На просторах нашей страны можно найти немало свидетелей ушедшей в прошлое цивилизации — Российской империи. Это и опоры моста посреди полноводного Волхова, и уходящие в никуда рельсы Мещерской магистрали, и одинокая колокольня на берегу Киржача, и разрушенные усадьбы, и мощенные брусчаткой дороги.

Немые свидетели прошлого? Но почему немые? Каждый из них способен рассказать очень много о своих создателях — подданных русского царя, наших предках. Об их жизни, трудах, мечтах и надеждах. И очень многое в этом рассказе не только занимательно и интересно, но и может быть полезно нам. в нашей современности.

Предлагаемая вниманию читателя книга — не путеводитель по руинам и артефактам прошлого и не историческое исследование в строгом смысле этого термина, это — рассказ о путешествии в прошлое, где следы исчезнувшей России послужат нам маяками и осветят ушедшую в историю цивилизацию.

---

Кстати, вся эта аргументация не мешает греческим коммунистам (правда, уже не на Лемносе, а в Афинах) критиковать блок НАТО как «жандарма глобальных эксплуататоров».

Но даже если коммунисты ни при чем, то рискнули бы местные жители совершить вандализм, если бы знали, что за кладбищем есть и присмотр и уход? Вот почему так важно чтить память тех, кто погребен на продуваемом сильным ветром берегу Лемноса. Не только ради нашей памяти, но и ради того, чтобы вечный покой действительно оказался вечным.

День отлета с Лемноса выпадал на 27 сентября. В этот день Русская Православная Церковь отмечает Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня — один из Великих Двунадесятых праздников. Хотелось посетить службу, но храм оказался закрыт. Мы забыли, что греческая Церковь живет по григорианскому календарю и здесь Праздник уже две недели как миновал. Прощаясь, проходим последний раз по улицам Мирины. Тихо, солнечно, открыты лавки и магазины, фермерские пикапы привезли свежие овощи. Пора прощаться.

Аэропорт пуст. Наш самолет, все эти дни простоявший на перроне, ожил и с чуть слышным свистом проверяет двигатели. Быстро проходим таможенные и пограничные формальности, и вот уже экипаж приветствует на борту последних пассажиров компании «Кавминводыавиа». Погас свет, рев двигателей достиг максимума, и лайнер пошел на взлет. Отрыв. Коричневая земля сменяется лазурной голубизной моря, самолет делает плавный поворот, мелькнула в иллюминаторе белым квадратом церквушка на оконечности острова, и Лемнос остается позади.

На этот раз погода во время почти всего полета держится ясная, пытаюсь читать, но книга не занимает внимания, все не идет из головы ветер над поросшими колючей травой холмами…

Скоро этот ветер иссушит оставленные нами цветы, и аккуратный греческий служитель соберет их в контейнер для мусора. Но каждый, кто прикасался к камням надгробий, кто чувствовал на себе никогда не стихающий ветер в Калоераки, никогда не сможет забыть об этом.

Эдуард Попов, руководитель Черноморско-Каспийского филиала РИСИ, выразил общее настроение одной фразой — надо было приехать в Грецию, чтобы прикоснуться к настоящей России… Далеко, далеко та Россiя и в то же время, совсем близко. Нам довелось прикоснуться к ее частичке на греческом острове и, дай Бог, привезти эту крупицу в Россию.

Под Москвой небо затянуло тучами, лайнер снижался в серой мгле, а когда вынырнул из нее — в иллюминаторах показалась церковь Знамения Пресвятой Богородицы в Дубровицах. Храм проводил нас на Лемносе, и храм встретил нас в России. Самолет проходит над МКАДом, с левого борта — огромное скопление домов и людей — Москва. Плавный поворот, и мы идем на посадку. Бой двигателей стал особенно громким, мелькнули аэродромные постройки. С легким толчком шасси коснулись посадочной полосы, и салон наполнился аплодисментами. Последний рейс старого лайнера закончился. Но путешествие по следам исчезнувшей России продолжается.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поставлена точка в конце последней главы книги. Просматриваю написанное и думаю, как мало удалось рассказать. Сколько всего интересного осталось «за бортом», а вернее — по сторонам дороги. И заброшенные монастыри в Новгородских лесах, и пустые храмы, что стоят в чистом поле на месте некогда многолюдных сел, и разрушенные дворцы усадеб, и остатки мостов на покинутых дорогах. В Сибири, в тайге Красноярского края, стоят заброшенные шлюзы Обь-Енисейского водного пути.

С каждым из этих мест связана своя история, на каждом из них мы видим отпечаток людских судеб. И эти судьбы, порой не менее интересные, чем самые примечательные руины,

Изначально эта книга задумывалась как рассказ об артефактах — материальных свидетельствах прошлого, но постепенно все больше и больше превращалась в рассказ о людях, оставивших нам эти свидетельства. О мещанах и крестьянах, предпринимателях и инженерах, помещиках и ученых. Мы очень мало знаем о них. Как показывают результаты социологических исследований, семейная история более чем половины семей России начинается с 20 — 30-х гг. XX века. А далее — обрыв. То есть современный человек знает, кто был его дедушка и прадедушка, но не более того. Именно в это время коренной ломки общественного уклада был создан этот чудовищный разрыв в семейной памяти. Основной механизм передачи информации — рассказы о том, кто был мой дед или прадед, оказались заблокированы. Прошлого стали бояться. Уничтожались семейные альбомы — там же фотографии с царскими погонами. Это касалось и крестьян, и рабочих — погоны унтера на фото были столь же опасны, как и генеральские. Ибо могли донести — храните фотографии прошлого, значит — жалеете о прошлом, жалеете о прошлом — не одобряете советскую власть, не одобряете власть — значит, являетесь ее врагами… Этого чувства страха оказалось достаточно, чтобы разорвать семейную память.

Многими этот разрыв воспринимается как окончательный и непреодолимый, но… Но как показывает опыт тех, кто решил его преодолеть, ничего невозможного тут нет. В региональных архивах сохранились метрические книги и исповедальные ведомости, электронная связь позволяет делать запрос в архив, не вставая из-за компьютера, и достаточно оперативно получать ответ. Работа кропотливая, но интересная, как и любое путешествие в прошлое.

Чем нам, людям XXI века, может быть полезен опыт предков, живших столетие назад? Можно обозначить много аспектов, но хочется выделить один, наиболее важный — это умение самоорганизовываться и самостоятельно решать проблемы, не перекладывая решение на кого-то другого, например, власть.

На страницах этой книги мы не раз встречали примеры такого поведения наших предков. Сколько всего в России делалось и строилось самостоятельно, без участия, или при минимальном участии власти. Больницы и школы, дороги и мосты, храмы и памятники. Именно эта колоссальная по своим масштабам активность населения позволяла Российской империи обходиться весьма небольшим управленческим аппаратом. Официальная советская историография описывала систему управления царской империи как донельзя «забюрократизированную, косную, и неэффективную». По-другому и быть не могло, ведь сам «вождь мирового пролетариата» указал на то, что «ни в одной стране нет такого множества чиновников, как в России»{154}. Но так ли это?

В 1913 году на действительной государственной службе Российской империи (исключая военное и морское ведомства) состояло 252 870 чиновников{155}. Необходимо различать понятия «чиновник» и «государственный служащий». К первым в Российской империи относились только лица, имеющие классный чин в соответствии с Табелью о рангах. При этом чиновник далеко не всегда был управленцем. В системе Министерства народного просвещения классный чин имели не только управленцы, но и преподаватели государственных учебных заведений. Таким образом, надворный советник (чин, равный армейскому подполковнику) мог быть и инспектором учебного округа (управленец), а мог быть и преподавателем гимназии с большим стажем выслуги. Поэтому современные эксперты оценивают численность управленческого аппарата Российской империи от 300 до 400 тыс. человек{156}.

Много это или мало? Население России в 1913 году составляло 174 миллиона человек. Для сравнения, в республиканской Франции насчитывалось 700 000 госслужащих (при вчетверо меньшем населении), а в США — 846 740 (при населении, в два раза уступающем российскому){157}.

Отметим, что в 2000 году в органах исполнительной власти Российской Федерации насчитывалось 1029,5 тыс. служащих{158}. Таким образом, если в 1913 году численность управленческого аппарата составляла 0,14% от населения страны, то к концу XX века этот показатель составил 0,8%,{159} хотя территория и население страны значительно сократились. При этом современная Россия не является донельзя забюрократизированной страной — в современных демократических странах процент населения, занятого в аппарате управления, еще выше: в Великобритании этот показатель составляет 3,5%, в США — 4,4%, во Франции — 4,9%, а в Швеции — целых 9,4%!

Навыки к самоорганизации советская власть подавляла наиболее жестко. Все, что делалось в СССР, должно было находиться под контролем если не государственных, то партийных и общественных структур. Все должно было быть встроено в систему. А в результате, когда система рухнула, общество оказалось атомизированным, не способным к простейшим формам самоорганизации. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в подъезд многоэтажного дома — небрежная уборка, а то и попросту грязь, небрежная покраска, мусор… А ведь если заглянуть за бронированные двери квартир, то мы увидим, как правило, порядок и чистоту. Но за пределами своей индивидуальной ячейки наш современник становится беспомощным.