Кит Робертс - Павана

• Название: Павана
• Автор: Кит Робертс
• Жанр: Научная Фантастика

---

Остаток обучения был сущим удовольствием. Рейф распрощался с Джошем и отправился в двухмесячный отпуск домой; по окончании побывки его определили на двенадцать месяцев сигнальщиком-па-жем в семейство Фитцгиббонов, принадлежавших к одному из стариннейших родов на юго-западе. Его обязанности сводились к участию во всяческих церемониях, но в трудные для страны времена его могли привлечь и к серьезной работе. Большинство знатных семейств, если позволяли денежные средства, покупали патент у гильдии и возводили на своей земле небольшие семафорные башенки, оборудованные по пятому классу, то есть еще более непритязательные, чем та будка, в которой Рейф сдавал экзамен на сигнальщика.

В местностях, где в пределах видимости не имелось сигнальных линий, иногда строили одну-другую башню и сажали туда подмастерья, которому еще не были известны секреты шифровки. Но просторный Н-образный особняк Фитцгиббонов находился почти у самого подножья Свайр-Хеда, в ложбине, открытой в сторону моря. Прибыв поутру и окинув взглядом крыши городка, Рейф заулыбался. Его будущая семафорная башня торчала над лесом печных труб; этак в миле от нее, выше по склону, виднелась передаточная башня первого класса, принимавшая сигналы с милой его сердцу сент-адхельмской башни, которая пряталась неподалеку, за холмом. Он пришпорил коня и припустил легким галопом. Ему доведется передавать сигналы прямо на башню первого класса - иного маршрута тут нет; его веселила мысль, как будет вытягиваться физиономия майора при просьбе срочно направить в Сент-Адхельм или в Голден-Кап заказ на масло, шесть дюжин яиц или сапожника. Мысленно воздав должное взрастившей его станции, он спустился в долину приступить к выполнению своих новых обязанностей.

Дел оказалось еще меньше, чем он мог предположить. Фитцгиб-бон занимал видное положение при дворе, домой наезжал редко, и все хозяйство вели жена и две дочери подросткового возраста. Рейф не ошибся: большинство передаваемых им сообщений касалось дел сугубо домашних. Зато он пользовался всеми привилегиями юного пажа-сигнальщика: по ночам его ждало теплое местечко на кухне, ему перепадал первый кусок жаркого, хорошенькие служаночки латали его одежду и подрезали кудри. До моря - камнем докинуть, а в праздники можно податься в Дурноварию или в Боурн-Маут. Однажды здесь раскинула шатры ежегодная местная ярмарка, и Рейф провел упоительные полчаса, просемафорив башне первого класса просьбу доставить машинное масло для паровых двигателей и мясо для медведя-плясуна.

Но вот год промелькнул; поздней осенью на его место прислали новичка, а Рейфу присвоили чин капрала сигнальной службы и перевели на новое место. Он отправился на запад, на холмы вокруг Дорсета, чтобы приступить к настоящей ответственной работе.

Пост был составной частью цепочки четвертого класса, которая тянулась на запад по возвышенностям до Сомерсета. Зимой из-за коротких дней и дурной видимости башни этой цепочки оставались без дела. Рейфу это было хорошо известно, как и то, что жить придется в полнейшей изоляции - зимы в тех краях бывают суровы, заваленные снегом дороги непроезжи, а морозы стоят неделями. Зато он мог не опасаться разбойников, которые, по слухам, в холодные месяцы наводили ужас на жителей западного края: его пост был в стороне от дорог, да и что взять в рабочей комнатке сигнальщика - разве что какой ухорез прельстится его цейсовским биноклем. Ему следовало в большей степени опасаться волков и злых гномов, хотя первые на юге повывелись, и он был слишком юн, чтобы всерьез думать о вторых. Рейф принял башню от измученного капрала, который как раз отслужил свой срок, просигналил о прибытии по цепочке и засел обмозговывать свое положение.

Все хором твердили, что первая зима на одноместной башне - испытание почище выпускного экзамена на выносливость. Спору нет, проверка на прочность нешуточная. В грядущие темные месяцы в любой час светлого времени по омертвелой линии может пойти какое-либо сообщение - с востока или с запада, и Рейф должен быть на месте, чтобы принять его и переправить дальше. На минуту замешкался с сигналом "Готов к приему" - и получай официальный реприманд из Лондониума, который способен на годы, если не навсегда, воспрепятствовать его повышению. Требования гильдии к своим работникам чрезвычайно высоки, и она ими ни на йоту не поступится; если даже майору, начальнику станции первого класса, ничего не стоит попасть в немилость, то с никому не ведомым и малоопытным капралом цацкаться не станут! Ежедневное дежурство не будет длительным - часов шесть, даже пять в самые темные месяцы, в декабре-январе. Зато все это время, с одним только коротким перерывом, Рейфу придется постоянно быть начеку.

Оставшись в одиночестве, он первым делом взобрался на тесный сигнальный мостик. Пост отличался своеобразной конструкцией. Чтобы восполнить малую поднятость башни над уровнем моря, под крышей был построен круговой рабочий помост, в центре которого находилась платформа с рычагами; по бокам помоста два окна с двойными рамами выходили на запад и восток. От окна к окну на досках была протерта дорожка глубиной в полдюйма. В ближайшие месяцы Рейфу предстояло углубить ее, перебегая туда-сюда, проверяя не заработали ли семафорные крылья на башнях у соседей. С его рабочего места они казались размером со спичку. Потребуется вся острота зрения и помощь цейсовских линз, чтобы различать сигналы в пасмурный день, но глаз с них спускать нельзя, потому что рано или поздно крылья одного из семафоров зашевелятся. Рейф с ухмылкой потрогал рычаги своей собственной машины. Когда понадобится, он не оплошает и выставит сигнал "К приему готов", прежде чем сосед закончит передавать сигнал "Внимание".

С помощью бинокля Рейф дотошно изучил соседние посты. Тамошних работников он сможет повстречать не раньше весны, если по приказу отправится работать в другом месте. До той поры в дневное время все они, подобно ему, будут прикованы к своим сигнальным мостикам, а прогулка к ним в темноте может плохо кончиться. Да никто и не ждет его в гости, у сигнальщиков это не принято. Если нужда прихватит, можешь просемафорить насчет помощи, а так - будь сам по себе. Вот она, неприкрашенная жизнь члена гильдии: суматошный Лондониум, уют и покой в доме Фитцгиббонов - лишь краткие ее эпизоды. Итог: гробовая тишина, глухое одиночество, пустынный пейзаж уходящих в даль древних холмов. Он проделал весь путь сигнальщика.

Итак, его жизнь вошла в скучную колею: сон - пробуждение - наблюдение, сон - пробуждение - наблюдение... По мере убывания дня и погода портилась; морозный туман окутывал пост, пошел первый снег. На многие часы башни на востоке и западе скрывались в дымке; приди теперь какая-либо депеша, сигнальщикам пришлось бы зажигать огни на крыльях. Рейф тщательно приготовил охапки хвороста, вставил их в специальные железные футляры, установил подле двери, облив для пущей яркости горения парафином. У него появилась навязчивая идея, что депеша уже была, да только он ее прозевал из-за вечного марева. Временами страх рассеивался. Гильдия строга, но справедлива; от сигнальщиков, особенно зимой, не ждали сверхчеловеческих подвигов. Если вдруг нагрянет капитан с вопросом, почему Рейф не ответил тогда-то и тогда-то, он увидит приготовленные факелы, фитили и масло и оценит хотя бы то, что Рейф сделал все возможное. Однако никто не появлялся; а когда погода прояснилась, соседние посты помалкивали по-прежнему.

Ежевечерне, когда сгущались сумерки, Рейф проверял работу системы, шевелил крыльями, чтобы очистить их от нанесенного ветром снега; было приятно ощущать податливые движения тонких крыльев, постукивающих где-то вверху, в темноте. Он слал в темноту, фантазируя, крайне замысловатые послания: письма родителям, старому сержанту Грею, огненные признания молоденькой служанке Фитцгиббонов, увлечение которой оказалось стойким. Дважды в неделю он пользовался законным перерывом на ленч, чтобы вскарабкаться на верхушку башни и проверить исправно смазанные подвижные части механизма. Однажды, во время такой инспекции, у него сердце упало: на одной управляющей тяге он заметил тонкую трещину, первый признак, что металл изнашивается. Ночью он заменил всю секцию запасной, из чулана, поднял ее наверх и приладил при тусклом свете фонаря. Это была кропотливая и опасная работа - пальцы стыли, ветер толкал в спину, норовя сорвать его с крыши. Рейф мог бы поставить свой пост на временный ремонт, просигналить соседям об этом и воспользоваться преимуществами дневного времени, но гордость не позволяла. За два часа до рассвета работа была закончена, он проверил готовность башни, сделал запись о проделанном в журнале и лег спать в надежде на внутреннее чутье сигнальщика, которое будило его при первых лучах солнца. И оно не подвело.

Его начали тяготить бесконечные часы в темноте. Штопка и стирка одежды занимали небольшую часть свободного времени; он прочитал и перечитал привезенные с собой книги, отложил их в сторону и принялся измышлять себе задания по проверке и перепроверке своих запасов еды и топлива. В глухую темень, когда над крышей нескончаемо жалобно завывал ветер, россказни о злых гномах и оживших покойниках, разгуливающих по вересковым пустошам, уже не казались таким вздором. Было трудно даже вообразить, что вернется лето, что башни будут лениво поскрипывать под ярко-голубым небом, и все вокруг будет залито светом. В его комнатке имелась пара кремневых пистолетов; Рейф их проверил и зарядил. После этого он дважды вскакивал ночью, напуганный треском на крыше - будто нечистая сила скреблась, силясь попасть внутрь; но оказывалось, что это просто ветер гуляет в слуховых окнах. Рейф заложил их кусками полотна, а позже грянули морозы, и они наглухо замерзли, так что больше его не беспокоили.