Юрий Ивонин - Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.

• Название: Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.
• Автор: Юрий Ивонин
• Издательство: Русич
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-8138-0573-7

Что известно современному читателю о тех, кто вершил судьбы европейских стран в XVI, XVII, XVIII веках? Мы мало знаем о тайных пружинах европейской дипломатии, в которой каждый из героев этой книги был виртуозом. Читатель познакомится с императором Карлом V, английскими королями Генрихом VIII и Карлом I, французскими монархами Франциском I, Генрихом IV, Людовиком XIV, герцогом Бекингемом, Анной Австрийской, прусским королем Фридрихом II и императором Иосифом II и другими правителями и министрами. Авторы поставили целью представить их жизнь и правление не только увлекательно, но и научно достоверно, порой опровергая сложившиеся стереотипные представления о своих героях. Издание адресовано широкому кругу читателей.

---

Одновременно много внимания первый министр уделял дипломатии в германских землях. Император Фердинанд III хотел помочь Мадриду и угрожал послать свои войска в Нидерланды и Италию. Большинство же немецких князей, как протестантских, так и католических, не желало развязывания новой войны. Их стремление совпадало с политикой Мазарини, и в августе 1658 г. ряд князей создали Рейнский союз — совместную оборонительную организацию для защиты Вестфальских соглашений 1648 г. Франция присоединилась к Союзу, стала его казначеем и главным поставщиком солдат в его армию. В процессе создания Рейнского союза в апреле 1657 г. умер Фердинанд III. Его наследнику эрцгерцогу Леопольду было всего семнадцать лет. Мазарини попытался воспользоваться ситуацией и в короткий период лета 1657 г. стремился выдвинуть Людовика XIV в качестве кандидата на имперский трон. Если этот план сработает, как почти серьезно надеялся честолюбивый кардинал, он сам вскоре сможет надеть папскую тиару, что станет блестящим завершением его карьеры.

Как видно, и великий политик может быть иногда мечтателем. Император-немец был ближе территориальным князьям, и именно Леопольд I был избран в июле 1658 г. императором Священной Римской империи. Но срыв амбициозных планов Мазарини не был промахом его дипломатии. Идея добыть престол Священной Римской империи для молодого французского короля была всего лишь запасным вариантом дипломатических комбинаций. Альянс же с Англией, создание Рейнского союза и особенно Пиренейский мир с Испанией 1559 г., принесший Франции южные земли Руссильон и Перпиньян, создали систему безопасности французских границ и утвердили политическую гегемонию Франции в Европе.

Не подлежит сомнению, что политика составляла основу жизненного поприща кардинала Мазарини. Но редко получается так, чтобы у людей подобного рода политика гармонично сочеталась с личной жизнью и интересами.

Джулио Мазарини любил свою семью. Точнее, их у него было две — семья итальянская и семья французская, которые благодаря ему сливались воедино. Итальянская семья была очень большой, и связи между ее ветвями постоянно поддерживались, как это всегда принято у итальянцев. У Пьетро Мазарини и Гортензии Буффалини было, кроме Джулио, еще пять детей. Все они, благодаря знаменитому брату, прожили свой век безбедно, и практически у всех жизнь сложилась вполне благополучно. Одна из его сестер и младший брат сделали церковную карьеру, а три другие сестры вышли замуж с неплохим приданым за богатых и знатных представителей итальянских фамилий. В семьях Мартиноцци и Манчини было много детей, и первый министр Франции обожал своих племянниц и племянников. Большинство из них делали карьеру и выходили замуж во Франции. У Мазарини не было собственных детей, но он от природы имел сильный отцовский инстинкт, что мешало его образу сильного политика. Кардинала критиковали французы, видевшие в проявлении нежных отцовских чувств и заботе по отношению к племянникам еще одну «итальянскую» черту своего первого министра.

Как и любого из политиков, долго находившегося у руля власти, Мазарини временами «заносило». Власть кружит голову и заставляет порой лелеять несбыточные планы и надежды. Своих племянниц он пытался сосватать даже в Англию: то за сына Кромвеля Ричарда, то за короля Карла II Стюарта. Но эти иллюзии очень быстро улетучились, оставив место рациональному политическому мышлению.

И сам кардинал, и его родные отличались правильностью черт, были красивыми людьми. Но красивейшей из всех была его племянница Мария Манчини. Она была лишь на год моложе Людовика XIV. Неудивительно, что, часто пребывая в ее обществе, молодой король влюбился. Черноокая Мария стала его первой юношеской любовью. Причем все было настолько серьезно, что Людовик попросил сначала разрешения у матери жениться на ней. Анна Австрийская в тревоге бросилась просить совета у первого министра. Она напомнила Джулио, как во времена баррикад и гражданской войны подвергала себя и корону опасности, чтобы его защитить, и потребовала от него в свою очередь отблагодарить ее. Он должен сделать все возможное, чтобы дать ей в невестки ее племянницу (т. е. испанскую инфанту Марию-Терезию), которая принесет в качестве приданого мир. Мазарини это понимал. И фактический правитель Франции, давно наблюдая за молодыми людьми и уже воображая себя породнившимся с Капетингами, все же выступил против этого брака. Конечно, он сделал это по чисто политическим причинам. Мазарини довольно долго убеждал своего августейшего воспитанника, что его племянница неподходящая жена по рождению и темпераменту для короля Франции. «Я Вас умоляю об этом ради Вашей славы, чести, служения Богу и ради благополучия Вашего королевства», — заклинал он короля. Людовик покорился. Позже Мазарини удовлетворенно отметил про себя, что ему больше доставляет удовольствия сама власть, а не происхождение или родство с королевским домом.

Кардинал был бы очень доволен, если бы смог спустя полстолетия после своей смерти спуститься на грешную землю и порадоваться успехам на политическом и военном поприще одного из своих внучатых племянников. Одна из его племянниц, Олимпия Манчини, была выдана им замуж за виконта Евгения Мориса де Суассона. Евгений Морис был сыном Томаса Франциска, князя Кариньякского, ставшего родоначальником Савойско-Кариньякского дома, и Марии де Бурбон-Суассон. Олимпия родила лишь одного сына — Евгения, который стал носить титул принца Савойского и необычайно прославился как талантливый полководец времен войны за испанское наследство (1701–1714).

Кардинал нежно любил свою французскую семью, состоявшую из двух человек — Анны Австрийской и Людовика. Анна и король отождествляли в своем лице французское королевство, и поэтому неудивительно с чисто психологической точки зрения, что Мазарини привязался к Франции всей душой и ревностно защищал ее интересы.

Анна Австрийская была его преданной возлюбленной, фактической женой, другом и советником в одном лице. Их спальни и кабинеты находились рядом: всегда существовала возможность пообщаться, посоветоваться, поделиться своими трудностями. Оба они любили поговорить о странах, где родились — об Испании и об Италии. Любовь Мазарини и королевы оказалась долгой и прочной, выжила и укрепилась, несмотря на гонения, попытки разлучить и высмеивания даже со стороны близких друзей. Лучшая подруга Анны госпожа де Шеврез, когда-то одобрявшая ее связь с герцогом Бекингемом, отрицательно относилась к этому роману.

Королева очень доверяла своему первому министру и ценила его. Как правило, она занимала возле короля второе место после Мазарини. Анна желала, чтобы Людовик больше времени проводил с кардиналом, слушал его советы и оказался способным жить и править без него. Мазарини очень ценил такое отношение. Свою благодарность королеве он выразил даже в завещании, где оставил ей прекраснейший из всех своих алмазов, оправленный в диадему под названием «Роза Англии». Другим его подарком были работы итальянских художников, украшавшие кабинет министра.

Незадолго до своей смерти Людовик XIII назначил Мазарини опекуном будущего короля. И кардинал выполнил эту обязанность весьма добросовестно. Конечно, немалую роль здесь играло честолюбие первого министра, но он по-настоящему любил Людовика, умел видеть все его достоинства и недостатки и стремился воспитать прежде всего государственного деятеля, отвечавшего требованиям времени. Мазарини был тонким психологом — это позволило ему оставаться первым министром до самой смерти, и именно это дало ему возможность понять Людовика. Он предпочитал, чтобы его питомец приобщался в первую очередь к делам, а не отдавался бы полностью схоластическому образованию. Жизнь учит лучше — таков был принцип его воспитания. Мазарини научил короля многому: общаться с подданными, вести себя на заседаниях Королевского совета, вести войну, оценивать политическую ситуацию. Такое воспитание заложило в Людовике основы его будущего стиля правления. Во второй половине своего царствования Людовик XIV стал для французов и всей Европы олицетворением «короля-тирана» и способствовал широкому распространению тираноборческих идей, приведших к Французской революции. Но мог ли предвидеть это Джулио Мазарини? Путь с вершины всегда ведет вниз. Мазарини шел к вершине, Людовик достиг ее, немало постоял наверху и начал движение вниз по наклонной плоскости. Это было закономерно.

Сам воспитанник относился к своему опекуну очень хорошо, можно сказать, он даже любил его. На одном из первых заседаний Королевского совета Людовик заметил, что он взял полноту власти в свои руки не только потому, что больше всего этого хотел. Король поступил так отчасти потому, что считал Мазарини незаменимым на посту первого министра. «Мазарини умел работать», — записал в своих «Мемуарах» король после смерти опекуна. Людовик старался быть всегда рядом с Мазарини, восхищался его умением управлять государственными делами, его дипломатическими победами. Ведь именно первый министр спас монархию во время Фронды и заложил основы для ее будущего процветания. Для короля кардинал всегда оставался примером государственного деятеля, он заметно повлиял на его идеалы и вкусы. Спустя годы после смерти Мазарини одна из самых блистательных и умных дам королевства мадам де Лафайет замечала, что «король пытается следовать в своей политике идеям, которые он (Мазарини. — Л. И.) ему внушил». В сущности, Людовик XIV, наиболее жесткий и блистательный из всех европейских монархов, был воспитан Мазарини.