Юрий Ивонин - Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.

• Название: Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв.
• Автор: Юрий Ивонин
• Издательство: Русич
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-8138-0573-7

Что известно современному читателю о тех, кто вершил судьбы европейских стран в XVI, XVII, XVIII веках? Мы мало знаем о тайных пружинах европейской дипломатии, в которой каждый из героев этой книги был виртуозом. Читатель познакомится с императором Карлом V, английскими королями Генрихом VIII и Карлом I, французскими монархами Франциском I, Генрихом IV, Людовиком XIV, герцогом Бекингемом, Анной Австрийской, прусским королем Фридрихом II и императором Иосифом II и другими правителями и министрами. Авторы поставили целью представить их жизнь и правление не только увлекательно, но и научно достоверно, порой опровергая сложившиеся стереотипные представления о своих героях. Издание адресовано широкому кругу читателей.

---

В полдень 22 июля 1593 г. епископы и доктора богословия собрались в капитуле аббатства Сен-Дени. Начался диспут по вопросу об отречении короля от протестантизма. Теологи высказались в целом в пользу отречения. А в воскресенье 25 июля состоялась официальная церемония перехода Генриха Бурбона в католичество. Архиепископ Буржский начал с вопроса к Генриху: «Кто ты?» Генрих ответил: «Король Франции». Архиепископ снова задал вопрос: «Чего ты просишь?» На это Генрих IV сказал так: «Я прошу принять меня в лоно римской апостольской католической церкви». Архиепископ Буржский: «Просишь ли ты от чистого сердца?» Генрих IV: «Да, я хочу и прошу об этом». После этого Генрих Бурбон преклонил колена и произнес слова признания в верности католической церкви как истинный ее сын, что нелегко далось ему. Но это был важный дипломатический шаг на пути к объединению Франции.

Генрих IV был коронован 27 февраля 1594 г. согласно освященному веками обычаю в Шартрском соборе в Реймсе, после чего смог совершить торжественный въезд в Париж 22 марта того же года. Его армия входила в город через ворота Сен-Дени. Испанские войска повсюду изгонялись. Генрих, не желавший столкновений, позволил испанцам во главе с герцогом де Ферия организованно покинуть город в присутствии короля. Три тысячи испанских солдат в головных уборах и с оружием прошли пешим строем. Поравнявшись с королем, они снимали шапки. Так осуществилась одна из целей политики Генриха IV — изгнание испанцев.

Но окончательный внешнеполитический успех зависел еще и от позиции гугенотов, составлявших около 10 процентов населения Франции. Им Генрих IV стремился внушить, что его переход в католическую веру — не только гарантия внутреннего мира во Франции, но и сильный удар по попыткам Испании под предлогом борьбы с протестантизмом вмешиваться во внутренние дела страны. Видные гугеноты Тюренн, Тремойль и Шатильон были недовольны, так как надеялись создать гугенотское «государство в государстве». Другим поводом для возмущения могло служить то, что Генрих IV не проводил по вопросу о своем отречении широких консультаций среди кальвинистов. Нельзя сказать, что это было его ошибкой. Ближайшие советники короля понимали необходимость такого шага, но предупреждали об опасности, которую он может повлечь за собой и которая заключалась в разрушении единства лагеря гугенотов. Английская королева выразила сожаление по поводу обращения Генриха IV в католическую веру, мало того, она ужаснулась; но что, значила ее реакция по сравнению с единством страны и реальной королевской властью, которая позволяла быстрее всего укрепить Францию и сделать ее способной противостоять Габсбургам!

Обращение Генриха IV в католичество отнюдь не изменило его отношений с Республикой Соединенных Провинций и Англией, ибо национальные интересы страны требовали продолжения борьбы с Испанией, которую можно было вести только в союзе с этими странами. Филипп II не оставил надежд использовать Католическую лигу, хотя и изрядно потрепанную, для вмешательства во французские дела. 17 января Генрих IV объявляет войну Испании. Один из ближайших советников короля Вильруа видел в ней три важные цели: сорвать маску защитников религии, которую надели на себя враги короля, получить возможность перенести войну на испанскую территорию, наконец, убедить протестантские государства в том, что, став католиком, Беарнец [57]не собирается капитулировать перед Филиппом II и намерен освободить от иноземцев свои владения. Ведь испанский король не преминул бы воспользоваться еще далеко не стихнувшей религиозной борьбой во Франции для того, чтобы вновь ввергнуть страну в пучину гражданских войн. Антигабсбургский и антииспанский курс внешней политики Генриха IV определился совершенно четко и бесповоротно. Правда, некоторые французские католики опрометчиво полагали, что Генрих TV возглавит европейское католическое движение против протестантизма. Но вряд ли национальные интересы страны требовали вступления в союз на религиозной основе с австрийскими и испанскими монархами. Антигабсбургская линия достаточно ясно стала вырисовываться уже в первые годы царствования Генриха IV. Но думал ли он тогда о европейской гегемонии? В стране была разруха, необходимо было залечить раны, нанесенные тридцатилетней смутой, Франции непосредственно угрожала Испания.

Первостепенной задачей Генриха IV являлось укрепление внутриполитического положения во французском королевстве, а также упрочение центральной власти. Он не был создателем абсолютной монархии во Франции — она начала формироваться до него, но способствовал ее развитию: роль Генеральных Штатов при первом Бурбоне была невелика. Генрих IV без совещания с ними сообразовывался с политической обстановкой как внутри страны, так и за ее пределами и тогда принимал решения. Стиль его правления можно назвать авторитарным, что, впрочем, было обычным явлением для того времени. В письмах к своим ближайшим советникам он нередко указывал, что они — его верные слуги, но не более того. Обыкновенно он посвящал в свои планы очень узкий круг лиц, а порой не открывал своих замыслов никому. В письме к Дюплесси-Морне, спрашивавшего короля о том, справедливы ли слухи, что тот намерен в 1595 г. (в разгар войны) заключить мир с испанцами, Генрих IV высказался весьма характерно: «Хотя ни перед кем в мире, и менее всего перед своими подданными, я не должен отчитываться в своих действиях, но Вам, моему давнему слуге, перед которым я никогда не скрывал тайников своего сердца, я все же скажу, что я об этом совершенно не думаю и этого не сделаю».

Герцог Сюлли.

В литературе часто бытует мнение, основанное на воспоминаниях ближайшего сподвижника Генриха IV герцога Сюлли (Максимилиана де Бетюна), этого финансового гения французской монархии конца XVI — начала XVII в., о том, что король хотел превратить Европу после сокрушения Габсбургов в федерацию из пятнадцати государств под эгидой Франции; во главе этого образования, в котором признавалось бы равноправие католиков и протестантов, должен был стоять общий совет с региональными советами, призванными улаживать международные конфликты; таким образом, в христианской Европе устанавливался бы вечный мир. Этот план Сюлли получил название «великого замысла». Может ли существовать аналогия между ним и идеей универсальной всеевропейской монархии, которую стремились реализовать Габсбурги во времена императора Карла V? Во всяком случае, если сравнивать эту программу и реальную внешнюю политику Франции тех лет, нельзя не отметить противоречивость французской дипломатии. К величию Франции и даже ее гегемонии стремились многие короли, и план Сюлли в этом смысле нельзя назвать полнейшей химерой. Такие замыслы в окружении Генриха IV вполне могли появиться, но в конкретной исторической обстановке того времени осуществление их было все же маловероятным.

Пока же Франции надо было думать не о гегемонии на континенте, а о защите своих границ в войне против Испании. Именно этими соображениями объясняются ее дипломатические связи с другими странами, прежде всего с Англией и Соединенными Провинциями. В начале 1596 г. в Париже распространилась невероятная новость, что испанцы исчезли из Кале. Елизавета Английская в ответ на просьбу французской стороны охранять Кале ответила, что может это сделать только на время переговоров между Францией и Испанией. Но, поразмыслив, английская королева, не желавшая франко-испанского сближения, согласилась на создание наступательного союза с Францией, что и было зафиксировано в двух соглашениях, подписанных в Гринвиче 24 и 26 мая 1596 г. Но реальная помощь, оказанная французам английской королевой, оказалась почти иллюзорной, ибо они получили не более 2 тысяч солдат. Елизавета обещала выделить еще и денежную сумму в размере 20 миллионов экю, но ее нужно было ждать. В обмен на эту довольно призрачную помощь Франция обязывалась не заключать мир с Испанией без согласования с Англией и Соединенными Провинциями. Но практически этот договор так и не вступил в силу, поскольку до конца 1596 г. сколько-нибудь активных военных действий ни с той, ни с другой стороны не велось. Генрих IV сам писал 17 июля 1594 г., что в борьбе с Испанией он вынужден просить помощи у английской королевы. Обращаясь к ней непосредственно несколько раз в 1595 г., он постоянно указывал на необходимость борьбы против общего врага. Впрочем, Елизавета не зря не хотела оказывать сколько-нибудь значительной помощи Франции. Во-первых, Генрих IV имел далеко идущие планы на море, что никак не устраивало английскую монархию, ибо французский король собирался сделать Ла-Рошель своим главным опорным пунктом для экспансии в Атлантике. Во-вторых, даже если бы Елизавета и хотела помочь Франции, у нее не было финансовых возможностей для этого. Правда, Сюлли не разделял планов Генриха IV превратить Ла-Рошель в базовый пункт французской колониальной экспансии и даже препятствовал героическому предприятию Пьера де Гуаста — основанию французской колонии в Квебеке. Он, как и Генрих IV, стремился к установлению авторитарной централизованной системы управления в стране, но вместе с тем был настроен против торговых компаний, считая, что они не соответствуют французскому темпераменту и что этим больше следует заниматься голландцам, Долгое время считалось, что агенты голландской Ост-Индской компании подкупили его для того, чтобы он стал противником основания французских торговых компаний, занимавшихся морской торговлей, но убедительных доказательств этого нет. С другой стороны, неимоверные усилия Сюлли в финансовой области способствовали тому, что во Франции к началу XVII в. был достигнут редчайший для того времени перевес в доходах государства над расходами. Сюлли был важен для Генриха и в другом отношении. Он являлся своего рода противовесом итальянской камарилье, окружавшей Марию Медичи, на которой Генрих IV женился в 1600 г., добившись за несколько месяцев до заключения брака формального развода с Маргаритой Валуа. Вместе с Марией в Париж прибыло 2 тысячи итальянцев, целая армия тосканских дворян, камеристок, чичисбеев [58], астрологов, во главе которой находились два блистательных кузена Вирджинио и Паоло Орсини. Относясь с презрением к французам вообще, считая их варварами, итальянцы постоянно вмешивались в придворные интриги и оказывали влияние на королеву. Необходимо учитывать также, что великие герцоги Тосканские не были вполне самостоятельными по отношению к испанской короне. Опора на Сюлли обеспечивала Генриху IV надежные тылы во внутренней политике и давала возможность готовиться к дальнейшей борьбе с испанскими Габсбургами. Генрих прекрасно понимал, что продолжение религиозных споров в стране дает испанскому королю повод для постоянного вмешательства в дела Франции.