Валентин Пригорский (Волков) - Закон Талиона

• Название: Закон Талиона
• Автор: Валентин Пригорский (Волков)
• Жанр: Боевик

Секретное подразделение "Талион" создавалось для специальных операций за преде-лами СССР. Сотрудники, мобилизованные по определённому наследственному признаку, а также по высоким нравственным, интеллектуальным и физическим кондициям, получили необычные психоэнергетические и бойцовские способности, инициированные древним мистическим ритуалом.

…Союз распался, работа "талионщиков" потеряла конкретику и первоначальный смысл, но сохранились превосходящие человеческую норму способности, наработанный опыт, корпоративная преданность, философия справедливого возмездия и мистически вплавленная в мозг доктрина "благо Державы превыше всего".

"Бесхозное" подразделение продолжает выполнять свою работу.

И ещё одна важнейшая задача — подготовка смены. Кто примет и понесёт штандарт Ордена "Талиона"?

---

— Сопредседатель Союза отставных офицеров?

— Д-да, здесь написано.

Несколько секунд молчания, шорох пустоты в трубке, и, наконец, слова, изрядно оза-дачившие господина Шефчука:

— Ключи от склада комплектующих вместе с визиткой положите в пакет, пакет оставьте охранникам. Скажете, подъедет человек, сошлётся на вас, пусть отдадут. Сами немедленно езжайте домой и не появляйтесь на заводе до следующего утра. Как поняли? Выполняйте!

— Понял. Выпол…

Связь отключилась. Шефчук, сам не понимая причины, занервничал, сорвался с места, засуетился.

Чёрт! Зачем хозяину ключи и визитка? Похоже, она означает что-то большее, чем… Пакет? Где взять пакет?! Дубина! У секретаря в столе деловые конверты. Подойдёт. Домой…немедленно — не спроста. Приказы не обсуждаются. Тем более исходящие от…

…Камаев, плавным и неспешным мановением руки, словно проделывая магический пасс, отстегнул от мочки наушник-серьгу, пальцем отклонил тюльпан микрофона. Смуглое лицо хранило монументальную неподвижность. Нарочитая неторопливость движений помогала подавить эмоции. СОТОФ, опять СОТОФ. Клуб пенсионеров, мать их! Вот только пенсионеры особенные. Шершнев — мужик серьёзный. Хитёр. Весь цвет под крыло… Если б одни вояки, но там же и сыскари из таких ведомств! И спецназ. И никаким чинушам непод-контрольны. Если вцепятся… Унтер, каким краем? Может ли визитная карточка депутата Государственной Думы и руководителя такой структуры, как СОТОФ случайно попасть в руки далёкому от политики, ничем не выдающемуся периферийному инженеру? Сомнительно. Стоп, а ведь Анатолий Капралов по прозвищу Унтер на самом деле офицер запаса, и наличие визитки пусть с натяжкой, но объясняется. И его возможные контакты с СОТОФ, ещё не повод для волнений. Не стоит беспокоиться по пустякам? Так? Нет, не так!

Он вернулся в кабинет, но к столу не пошёл, открыл дверь в приёмную.

Как своеобразный фильтр, или как зал ожидания, приёмная ему была не нужна, посе-тители и просители сюда, как правило, не шли ни косяком, ни поодиночке. У начальника службы безопасности фирмы другие функции. Можно считать — не приёмная, а проходная комната между коридором и его кабинетом. Охранная зона. Здесь всегда начеку его секре-тарь-референт, его правая рука, его самый доверенный сотрудник — Магда. Она что-то чита-ла, но моментально отложила листы и, подняв глаза, вопросительно взглянула.

— Пошепчемся.

Слово с явно игривым оттенком, прозвучало, как приказ, и означало оно вовсе не при-глашение к интимному общению. Магда, кивнув, нажала на пульте специальную клавишу, на двери в коридор сработало запирающее устройство.

Он остановился в центре кабинета, присесть не предложил, подчёркивая тем самым безотлагательность действий.

— Реанимационный автомобиль на месте?

Магда утвердительно кивнула.

Года три тому по настоянию Камаева фирма приобрела микроавтобус "Газель", оборудованный всем необходимым для оказания экстренной медицинской помощи. Подразумевалось, что если кому-то из сотрудников или клиентов неожиданно поплохеет, то… Жордания без возражений подписал счёт. А куда бы он делся? С тех пор машина стояла в гараже, и закреплённая за ней бригада находилась в постоянной готовности. Впрочем, парочка малороссийских хлопцев с медицинскими дипломами в кармане — Грицко Вернигора и Петро Вакуленко, резонно считали, что не они при машине, а машина при них, поскольку даже самый оснащённый агрегат без специалиста — всего лишь железяка. А они таки были специалистами, при нужде умеющими вовремя применить не только дефибриллятор, но и внешне так на него похожий утюг. Некоторые выполняемые ими поручения ввиду особой деликатности огласке не подлежали.

На столе мелодично тренькнул факс, с лёгким гудением поползла бумажная лента. Ка-маев чуть покосился на аппарат, раздражённо дёрнул уголком рта и вновь уставился в бес-страстное лицо помощницы.

— Девочка, обстоятельства заставляют шевелиться. Я уезжаю. Надолго. Здесь заменишь меня ты. Да, да, ты — идеальная кандидатура. Вся необходимая информация у тебя есть. Не позже завтрашнего утра Шефчук подпишет приказ. Связь через Олега. Теперь о текущем. Адрес Капралова знаешь? — Магда, молча, наклонила голову, глаза её потемнели, стали поч-ти человеческими. — Хорошо. Распорядись, чтобы где-нибудь через полчасика туда выехал наш реанимобиль. Капралова в любом состоянии: пьяного или трезвого, живого или…, впрочем, мёртвый он мне не нужен, но если хотя бы бьётся пульс — в машину и на завод к Шефчуку. Да, в доме может оказаться кто-нибудь из домочадцев — их тоже в машину. Акку-ратно, не засвечиваясь, без насилия. Уговорить. Дать успокаивающее, чтоб подремали, не задавали вопросов. Я встречу их на месте.

Он, выдавив скупую улыбку, уверенно привлёк женщину к себе, поцеловал в податли-вые губы, огладил бёдра, отстранился, прошептав на ушко:

— Я не прощаюсь, впереди целая ночь. Действуй!

Магда улыбнулась в ответ. Улыбка вышла робкой и жалобной. Она, словно надевая маску бесстрастия, скользнула кончиками пальцев от беломраморного лба до нежного под-бородка и, так и не проронив ни слова, вышла из кабинета.

Камаев с минуту постоял неподвижно в центре кабинета, опустив голову, о чём-то раз-мышляя, наконец, пошевелился, помассировал пальцами виски и решительно направился в столовую комнату. Дальний, справа от входа угол занимала полуовальная стойка бара. Дос-тав из кармана электронную ключ-карту, он вставил её в невидимую под выступом стильной столешницы прорезь, крайняя панель отъехала в сторону, за панелью открылась стальная сейфовая плита с рифлёной блямбой кодового циферблата. Он привычно отщёлкал шестизначное число и отвалил бронированную дверцу.

О существовании этого сейфа, кроме хозяина, знала лишь Магда. Здесь хранились са-мые секретные документы, крупные суммы в рублях и валюте.

Доржи Камаев снял с полки и выложил на стойку несколько банковских упаковок с купюрами, карточки "Виза" и "Америкэн-экспресс", бережно вытащил и сразу сунул в правый внутренний карман пенальчик флэш-памяти в кожаном футляре.

…Подогнав блистающий чёрным лаком "Круизер" вплотную к заводским воротам Ка-маев выбрался из машины и огляделся. Он никогда здесь не бывал — не считал нужным, и в лицо его, естественно, никто из местного пролетариата узнать не мог. Ворота, сваренные из толстых рифлёных прутьев, при полном отсутствии какого-либо опоясывающего забора, смотрелись немного комично. Впрочем, объехать их по вздыбленной, загромождённой бу-лыгами земле, всё равно невозможно, так что дорога, перегороженная створчатой конструк-цией, оставалась единственным местом, доступным для транспорта. Неподалёку бледной поганкой торчала обзорная вышка, пристроенная к квадратному одноэтажному зданию с узкими окнами. Скорее всего, именно тут коротают время охранники. Подальше виднелась ещё парочка таких же вышек. Как бы там ни было, шефчуковский заводик — идеальное место для беседы с Капраловым. Под глубоким гипнозом он выложит всё о своих тайных замыслах и о связи с СОТОФ, а потом уснёт. И проснётся дома. Провал в памяти спишет на пьянку. В самом крайнем случае, основное рабочее место Унтера — заполненный бетоном подземный бункер станет его усыпальницей. И, может быть, через тысячу лет, если человечество раньше себя не погубит, какой-нибудь потомок Шлимана будет ломать голову над удивительным ритуальным захоронением.

Придерживая дверцу японского проходимца-внедорожника, он надавил на клаксон. Мощный гудок всколыхнул лесную тишину. Хлопнув дверью, из здания, как козлик из заго-на, выскочил худощавый мужик в камуфляже, остановился, приглядываясь.

— Чего надо?! Здесь частное владение! — Крикнул он, не подходя к воротам.

Какой неприятный, визгливый голос. И мужик противный. И настроение паршивое.

Камаев махнул рукой.

— Анатолий Демидович должен был оставить посылку. Я за ней!

— А! Щас! — Охранник дёрнулся к дверям.

Эй, эй, подождите! Вы бы хоть пропустили меня. Неприлично как-то. Я ж не бандит.

— Без пропуска не положено! — Отрезал камуфляжник, ныряя за дверь.

Без пропуска? Это что — шутка? А мужик ещё противнее, чем показался с первого взгляда. Шайтан с ним, никуда не денется.

Прошла минута, потом другая, потом третья. Из этой драной кордегардии больше ни-кто так и не выглянул. Похоже, ребята демонстративно не торопятся, вряд ли посылка в тумбочке за штабелем чугунных радиаторов. Потекла четвёртая минута. Лицо Камаева оста-валось безмятежно спокойным, но где-то под сердцем закипал гнев. Что за траханная страна, где любое чмо сортирное полагает, что может возвыситься, опуская ближнего? Типа реально — не по достоинству высок, а по низости соседа. Придётся поторопить.

Он свободно, как по ковру, прошёл по каменным обломкам, стремительно пересёк площадку между воротами и зданием, рывком открыв дверь, шагнул в темноватое помеще-ние, до отказа заполненное табачным дымом и алкогольными миазмами. Убранство соответствовало ароматам. И присутствующие тоже соответствовали. Прежде всего, внимание привлёк стол с водочными бутылками, обкусанными хлебными корками, луковой шелухой, жёванными окурками и разбросанными игральными картами. За столом на почётном председательском месте, спиной к глухой стене, лицом к двери громоздился здоровенный лысый бугай в сине-белой полосатой майке. Мясистые незагорелые руки, сплошь покрытые татуировкой, по своему окрасу необычайно подходили к тельняшке. Гармония полная. "В человеке всё должно быть прекрасно…" По правую руку от бугая растопырил локти квадратный коротышка — зеркальное отражение председателя в масштабе один к двум. Или два к одному? Не важно. Он повернул голову к вошедшему. В ущербных зубах зажата смятая в гармошку папироса. Спиной к Камаеву разместился тот самый противный мужичок в камуфляже. В правом углу строй порожней тары.