Пелам Вудхаус - Фамильная честь Вустеров. Держим удар, Дживс! Тысяча благодарностей, Дживс!

• Название: Фамильная честь Вустеров. Держим удар, Дживс! Тысяча благодарностей, Дживс!
• Автор: Пелам Вудхаус
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-076423-5, 978-5-271-39516-1

В сборник вошли три легендарных романа Пелама Г.Вудхауса: "Фамильная честь Вустеров", "Держим удар, Дживс!" и "Тысяча благодарностей, Дживс!".

Три истории из его прославленной саги о похождениях молодого аристократа Берти Вустера и его слуги, спасителя и ангела-хранителя — невозмутимого Дживса.

Снова и снова Берти Вустер попадает как кур в ощип в крупные неприятности. Ему грозят ужасы разорения, позора, скандала или женитьбы. Однако в последний момент незаменимому Дживсу всегда удается найти выход из самой безнадежной ситуации…

---

— Вот он, сэр.

— Благодарю вас, Дживс. По-моему, будет очень кстати, если вы принесете еще одну рюмку бренди.

— Слушаю, сэр.

Он исчез, а я подал ей лист бумаги и попросил внимательно прочесть. Она быстро пробежала глазами написанное.

— Что за чепуха?

— Сейчас поймете. Обратите внимание на заголовок: «Вустер Б. Положение дел». В этих словах заключена вся суть. Здесь объясняется, — сказал я, отступая назад, чтобы в случае необходимости легче было дать деру, — почему я решительно отказываюсь красть корову.

— Отказываешься?!

— Сегодня днем я послал вам телеграмму и сообщил об этом, но вы и телеграмма, конечно, разминулись.

Она глядела на меня с мольбой, как трепетно обожающая мать глядит на своего слабоумного сына, который отмочил нечто выдающееся по степени идиотизма.

— Берти, голубчик, ты что же, пропустил мой рассказ мимо ушей? Не понял, что речь идет об Анатоле?

— Все я понял, не сомневайтесь.

— Берти, у тебя помрачение рассудка? Я говорю «помрачение», потому что…

Я поднял руку, прося внимания.

— Позвольте мне объяснить вам, дражайшая тетушка. Как вы, несомненно, помните, я говорил вам, что за последние несколько часов произошло немало важных событий и расстановка сил изменилась. Первое: сэр Уоткин Бассет знает о вашем замысле украсть корову и следит за каждым моим шагом. Второе: он поделился своими подозрениями с приятелем — этого приятеля зовут Спод. Может быть, вас с ним познакомили, когда вы приехали?

— Это такая квадратная туша?

— Верно, туша, хотя гора было бы точнее. Так вот, сэр Уоткин Бассет, как я уже сказал, поделился своими подозрениями со Сподом, и Спод пригрозил мне лично, что, если корова исчезнет, он собственными руками сделает из меня отбивную. Вот почему нам не на что надеяться.

Наступило довольно продолжительное молчание. Я видел, что она обдумывает услышанное и неохотно соглашается, что Бертрам Вустер отказывается помочь ей в трудную минуту не из пустого каприза. Она поняла, в какую опасную ловушку я угодил, и содрогнулась от ужаса, — а может, мне только так показалось. В детстве я частенько получал от этой дамы по шее, если она считала, что я провинился, и в последнее время я постоянно чувствовал, что ее подмывает обойтись со мной как в старину. Но хоть она и не скупилась на подзатыльники, в груди ее, я знаю, бьется доброе сердце, а своего племянника Бертрама она любит глубоко и нежно и ни за что не пожелает, чтобы ему подбили глаз и расквасили его красивый породистый нос.

— Понятно, — наконец произнесла она. — Да, это, конечно, сильно осложняет дело.

— Безумно осложняет. Если вы назовете положение impasse,[15] я тотчас соглашусь с вами.

— Говоришь, грозился сделать из тебя отбивную?

— Именно так и сказал. Да еще повторил — чтобы я лучше усвоил.

— Нет, я ни за что на свете не допущу, чтобы этот хулиган тебя избил. Тебе с таким громилой не тягаться. Ты и охнуть не успеешь — он из тебя дух вышибет. Разорвет на части, потом их не собрать.

Мне стало слегка не по себе.

— Зачем же в таких красочных подробностях?

— Он серьезно говорил, ты уверен?

— Еще бы.

— Может быть, он из тех, кто просто любит хорохориться…

Я печально улыбнулся.

— Вижу, вижу, тетя Далия, куда вы клоните. Сейчас еще спросите, а не заметил ли я в его глазах лукавого блеска. Нет, никакого блеска не заметил. Поверьте, Родерик Спод будет неукоснительно следовать тактике, о которой информировал меня во время нашей последней встречи, и все свои угрозы выполнит.

— Тогда плохи наши дела. Если только Дживс нас не спасет. — Это она адресовала моему дворецкому, который как раз появился с рюмкой бренди — не очень-то он спешил. Я уже начал удивляться, что это его так долго нет? — Дживс, мы говорим о мистере Споде.

— Да, мадам?

— Мы с Дживсом уже обсудили, какой сильный и опасный враг Спод, — горестно вздохнул я, — и он признался, что не находит решения. Впервые этот выдающийся ум спасовал. Дживс обдумал положение всесторонне, но выхода не видит.

Тетя Далия с благодарностью выпила бренди, и ее лицо слегка оживилось.

— А знаешь, что мне сейчас пришло в голову? — спросила она.

— Поделитесь со мной, кровная моя родственница, — ответил я все так же безнадежно. — Уверен, ваша идея гроша ломаного не стоит.

— А вот и ошибаешься, племянничек. Может быть, я нашла ключ. Я подумала: а вдруг у этого негодяя Спода есть какая-нибудь позорная тайна? Дживс, вы о нем что-нибудь знаете?

— Нет, мадам.

— При чем тут тайны?

— Найти бы его уязвимое место и нацелить в него удар, он тут же присмиреет. Помню, когда я была девочкой, я нечаянно увидела, как твой дядя Джордж целует мою гувернантку, и ты не представляешь, какая у меня после этого началась райская жизнь: только ей вздумается оставить меня после уроков выписывать основные статьи импорта и экспорта Великобритании, как я тут же… Словом, вы меня понимаете. Предположим, мы узнали, что Спод застрелил лису из ружья, вместо того чтобы забить хлыстом. По-твоему, на этом нельзя сыграть? — спросила она, потому что я в сомнении скривил физиономию.

— Умозрительно я это приветствую. Но существует одно непреодолимое препятствие: нам ничего не известно.

— Да, ты прав. — Она поднялась. — Впрочем, я просто так сказала. Чего только не придет в голову. Пойду-ка я к себе в комнату, смочу виски одеколоном. Голова раскалывается — боюсь, разлетится на тысячу осколков.

Дверь закрылась. Я опустился в кресло, в котором она сидела, и вытер лоб.

— Уф, пронесло, — сказал я с облегчением. — Она перенесла удар лучше, чем я думал. «Куорн» отлично дрессирует своих дочерей. Держалась она великолепно, но все равно чувствовалось, что она ранена в самое сердце, и бренди пришелся очень кстати. Между прочим, где это вы столько времени пропадали? Собака-поводырь принесла бы в десять раз быстрее.

— Вы правы, сэр. Прошу прощения. Я задержался, потому что беседовал с мистером Финк-Ноттлом.

Я посидел, подумал.

— А знаете, Дживс, тетя Далия высказала неплохую мысль: узнать о Споде что-то компрометирующее. По-моему, мысль на редкость здравая. Если Споду есть что скрывать и мы его уличим, враг будет в тот же миг устранен. Но вы говорите, что ничего о нем не знаете.

— Нет, сэр, не знаю.

— Да я и сомневаюсь, что он что-то скрывает. Есть типы до того правильные, что просто тошнит, сроду ни на шаг от дозволенного, их с первого взгляда узнаёшь, так вот, подозреваю, даже среди них Родерик Спод — пример для подражания и восхищения. Боюсь, самые скрупулезные расследования всего, что касается этой персоны, не выявят ничего более криминального, чем эти его усики, а он, естественно, не против, чтобы весь мир сосредоточил на них внимание, иначе не вырастил бы на лице такую мерзость.

— Вы совершенно правы, сэр. Однако дознание все же провести стоит.

— Да, но где?

— Я подумал о «Ганимеде», сэр. Это клуб для камердинеров на Керзон-стрит, я уже довольно давно в нем состою. Не сомневаюсь, что слуга джентльмена, занимающего столь заметное положение в обществе, как мистер Спод, тоже в него входит и, уж конечно, сообщил секретарю немало сведений о своем хозяине, которые и занесены в клубную книгу.

— Как вы сказали?

— Согласно параграфу одиннадцатому устава заведения, каждый вступающий в клуб обязан открыть клубу все, что он знает о своем хозяине. Из этих сведений составляется увлекательное чтение, к тому же книга наталкивает на размышления тех членов клуба, кто задумал перейти на службу к джентльменам, чью репутацию не назовешь безупречной.

Меня пронзила некая мысль, и я вздрогнул. Чуть ли не подпрыгнул.

— А что было, когда вы вступали?

— Простите, сэр?

— Вы рассказали им все обо мне?

— Да, конечно, сэр.

— Как, все?! Даже тот случай, когда я удирал с яхты Стоукера и мне пришлось для маскировки намазать физиономию гуталином?

— Да, сэр.

— И о том вечере, когда я вернулся домой после дня рождения Понго Твистлтона и принял торшер за грабителя?

— Да, сэр. Дождливыми вечерами члены клуба с удовольствием читают подобные истории.

— Ах вот как, с удовольствием? А если однажды дождливым вечером их прочтет тетушка Агата? Вам это не приходило в голову?

— Вероятность того, что миссис Спенсер Грегсон получит доступ к клубной книге, чрезвычайно мала.

— Надеюсь. Однако события, произошедшие под крышей этого дома не далее как вчера, несомненно, продемонстрировали вам, каким способом женщины получают доступ к книгам.

Я погрузился в молчание, дивясь открывшейся мне картине жизни заведений, подобных «Ганимеду», о которых я до сих пор и понятия не имел. Конечно, я знал, что после скромного ужина Дживс надевает свой добрый старый котелок и исчезает за углом, но мне почему-то казалось, что направляется он в бар какого-нибудь ресторанчика по соседству. О существовании клубов на Керзон-стрит я и не предполагал.