Лариса Шкатула - Шпионка для тайных поручений

• Название: Шпионка для тайных поручений
• Автор: Лариса Шкатула
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05741-2

Фортуна, наконец, улыбнулась княжне Софье Астаховой. Именно здесь, во Франции, она стала пользоваться успехом у мужчин, да каким! Среди ее поклонников есть и русские, и галантные французы… Но для Сони главное сейчас другое — сама королева Франции Мария-Антуанетта решила прибегнуть к ее помощи. Подумать только! Иметь возможность путешествовать по Европе со всеми удобствами, в обществе красивого молодого человека, находясь при этом на полном обеспечении казны, — и за это всего лишь передать брату королевы, австрийскому эрцгерцогу, ее письмо. Бедняжка Соня не задумалась тогда о том, почему ей была предложена роль курьера. В тот момент у Сони просто дух захватило от радужной перспективы побывать при австрийском дворе! Подозрения придут позже, но увы!.. Ход событий будет уже неотвратим…

Ранее роман «Шпионка для тайных поручений» выходил под названием «Письмо королевы».

---

— Не будем о грустном, ваше величество, — мягко предложила Иоланда де Полиньяк.

В соседней комнате часы пробили два раза.

— О Пресвятая Дева! — вскричала Мария-Антуанетта. — Как быстро пролетело время. Я должна уйти. Увы, моя душечка, — пожаловалась она Соне, — у королевы так много обязанностей! Кстати, прескучнейших, скажу я вам!.. Но завтра… завтра, Иоланда, непременно привезите княжну снова. В это же время, слышите?

— Обязательно привезу, ваше величество. Обе женщины склонились перед королевой.

— Дитя мое, вы понравились ее величеству, — с довольной улыбкой повернулась к Соне герцогиня. — Но вы выглядите утомленной — Жозефина замучила вас поездкой?

— Скорее это я замучила ее своим любопытством, — призналась княжна. — А если кто нас и замучил, так это ее брат Жюль своей беспрерывной болтовней…

— Жюль? — удивилась Иоланда. — Но Жозефина не говорила, что хочет взять его с собой. Чего вдруг д’Аламбер согласился на эту поездку? Насколько я знаю, он ничего не делает просто так.

— Наверное, я сама в этом виновата, — проговорила Соня. — Жозефина отчего-то решила, что я очень богата…

Тут Соня слукавила, но герцогиню это не слишком волновало. Она лишь посмеялась:

— А, тогда все понятно. Брат и сестра д’Аламбер продолжают поиски богатых супругов.

Они не спеша шли по дворцу к выходу, и два гвардейца неслышными тенями двигались следом за женщинами. Иоланда слушала Соню о ее впечатлениях, едва заметно кивая. И между прочим заметила:

— Эта парочка родственников при дворе — притча во языцех. Интересно, что в обычное время они ссорятся друг с другом и едва ли не ненавидят, но когда у них общая цель… Между братом и сестрой существует договоренность: он старается подобрать Жозефине богатого жениха, а она Жюлю — богатую невесту… Надо же, я и помыслить не могла, что Жозефина возьмет братца с собой. Простите, ради бога, княжна, если он вам досаждал. Придется приструнить Жозефину — кажется, она не понимает, что ее взяли во дворец из уважения к памяти покойного отца!

— Нет, нет! — испугалась Соня; ей вовсе не хотелось чувствовать себя наушницей. — Меня это не слишком обременяло. Так, мелкая помеха.

Теперь они возвращались в карете герцогини в Версаль. Собственно, они могли бы пройтись до Трианона и обратно пешком, но, раз ее сажали в карету, Соне приходилось подчиняться.

— Теперь я вынуждена буду вас оставить одну, — посетовала Иоланда, когда они прибыли в Версаль. — Впрочем, почему одну? Я пришлю к вам кого-нибудь из фрейлин…

— Если можно, я с удовольствием побуду одна, — поспешно сказала Соня. — Мне бы хотелось отдохнуть.

— Пожалуйста, тогда я скажу, чтобы вас не беспокоили. Нет ли у вас каких-нибудь личных просьб ко мне?

— Есть, — Соня почувствовала смущение, но взгляд не отвела. — Даже целых две. Вы не могли бы распорядиться, чтобы мне принесли пару книжек? Хотелось бы из тех, что вызвали наибольший интерес у читателей.

— Пришлю, это выполнить несложно, — кивнула герцогиня. — А какова вторая просьба?

— Не могли бы вы дать мне взаймы тысячу луидоров?

Брови герцогини Полиньяк удивленно взметнулись вверх.

— Мне казалось, что графиня д’Аламбер… она получила указание покупать вам все, что захочется. Это было не так?

— Так. Поверьте, ваша светлость, я очень благодарна вам за заботу, но я не привыкла… есть из чужих рук, понимаете? Если только мне будет позволено съездить за своими вещами в Марсель или в Дежансон, я тотчас верну вам долг.

— Вы сможете поехать, — как бы раздумывая, проговорила герцогиня, — но не раньше, чем ее величество полностью удовлетворит свое любопытство в отношении вас… А насчет денег — конечно же, я одолжу вам сколько нужно, потому что и сама не люблю есть из чужих рук.

Женщины обменялись понимающими взглядами, что без слов сказало о взаимной их симпатии друг к другу.

— Если вам что-нибудь понадобится, вот сонетка, вы дернете за шнурок, и явится слуга. Я распоряжусь, чтобы выполняли все ваши просьбы.

— Думаю, до утра я буду крепко спать, и, кроме книжки, мне больше ничего не понадобится.

Она сумела прочесть в романе, автора которого не запомнила, всего две страницы, а потом веки ее смежились, и Соня спала крепким сном до позднего утра.

9

Григорий Тредиаковский и Себастьян де Кастр отправились в Дежансон в карете барона, прихватив с собой на всякий случай и вещи Софьи.

— А если она вернется в Марсель? — предположил Себастьян.

— Хорошо бы в самом деле так случилось, пусть даже наша с тобою поездка окажется напрасной. Но в доме ведь остается Валентен. Дай ему самый строгий наказ: ежели объявится княжна или кто-то с письмом от нее, пусть посодействует. Кажется, ты уверял, будто он сообразительный малый.

— Валентен способен выполнить любое самое деликатное поручение. У него прекрасный вкус, и я даже поручаю ему пополнять мой гардероб в соответствии с требованиями моды. Он умеет держать язык за зубами, мастерски владеет шпагой. И самое главное — разделяет мои взгляды. Впрочем, тебе это неинтересно…

— Друг мой, и тебе не жалко, что такой человек вынужден жить у тебя в прислугах?

— Но я плачу ему хорошие деньги. И я доволен, что у меня честный и сообразительный слуга. В конце концов, это его дело — быть слугой или кем-то еще.

— Ладно, — пожал плечами Григорий. — У нас другое можно чаще видеть: полно дураков среди знатных да богатых!..

Вскоре карета остановилась у придорожного трактира. Настало время путешественникам подумать о ночлеге и ужине.

Комнатка, правда, нашлась только одна, на втором этаже. Их временное жилье оказалось хоть и скромно обставленным, но чистым. Хозяйка с гордостью продемонстрировала им постельное белье, благоухающее лавандой.

— Кто из господ путешественников у меня один раз побывает, непременно и потом будет останавливаться. Потому что я всегда первым делом об удобстве постояльцев пекусь…

Расчувствовавшийся от речей хозяйки Себастьян сунул ей в руки серебряную монету. За обходительность, как объяснил он впоследствии.

Сняв с себя дорожное платье, товарищи спустились к ужину. Сели за свободный стол и заказали себе жареной форели и вина под нее.

В это время в другом конце обеденной залы кто-то громко расхохотался и воскликнул по-русски:

— До чего же ты, братец, хитер! Говоришь, тебя на мякине не проведешь? А вот ежели я, к примеру, задам тебе такую задачу…

Барон де Кастр не обратил на этот возглас никакого внимания.

Но тут за соседним столиком кто-то из мужчин сказал по-французски:

— Вы посмотрите, и здесь русские! Скоро они станут считать Францию своей родиной, а нас — своими крепостными. Верите ли, недавно к сестре в Грае ездил, так по пути во всех гостиницах русских встречал. И везде они пьют без меры, громко разговаривают и чуть что — драться лезут!

— Холодно им в своей Сибири, — поддержал его сосед, — вот они к нам и едут. Мало мы их учили.

— Это когда же, скажите на милость, вы нас учили? — встал из-за стола один из только что смеявшихся мужчин.

Надо сказать, на сидевших в трактире он произвел впечатление человека физически сильного и в драке явно опасного. Но задира-француз был из тех, кто большой силой и сноровкой не отличается, однако, чувствуя за спиной поддержку толпы, готов задираться с любым противником в уверенности, что как раз ему-то самому и не придется драться.

Подошедший к его столу русский, мужчина лет тридцати, с пышной гривой золотисто-русых волос и голубыми глазами, опушенными светлыми ресницами, был не столько красив, сколько первобытно грозен. Этим он очень отличался от остальных находящихся в трактире людей. Задира струхнул: а ну как товарищи его не поддержат и этот медведь заломает его, подобно настоящему зверю?

Но сегодня то ли солнце пекло сверх обычного, то ли вино оказалось чересчур крепким, но только воинственность присутствующих в трактире французов взяла верх над сдержанностью и рассудительностью.

Не успели оглянуться, как из-за стола вскочил сосед задиры со шпагой в руках. Русский, не имеющий при себе оружия, обернулся к своему товарищу, и тот через стол бросил ему свою шпагу.

Встал еще один француз, тоже со шпагой в руке.

Но вот из-за стола поднялся и второй русский. Увы, у него уже не было шпаги.

— Держи, приятель, — по-французски крикнул Тредиаковский, не желая до срока себя выдавать, и бросил ему свою шпагу.

Задира и его товарищи негодующе закричали, но и только. У тех, кого они собирались придавить числом, неожиданно обнаружились защитники. Неизвестно, кто эти люди, но они явно на стороне русских.

Первые же выпады дерущихся показали, что русский и один играючи справился бы с ними обоими. Выправка «медведя» была явно военной, в то время как французы скорее всего когда-то ограничились двумя-тремя уроками фехтования, которые помогали теперь разве что правильно держать шпагу.