Карен Робардс - Призраки озера

• Название: Призраки озера
• Автор: Карен Робардс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-01587-6

В юности Оливия Моррисон сбежала из дома и теперь вместе с восьмилетней дочкой решила вернуться к родным. Она приготовилась к холодному приему и никак не ожидала такого взрыва эмоций, особенно при встрече с Сетом, своим кузеном, с которым когда-то была очень близка… Сет также потрясен встречей, но он помолвлен и вскоре должен жениться… Оливии приходится сражаться не только со своими чувствами, но и с ночными кошмарами, связанными со смертью матери, утонувшей здесь на озере много лет назад. И когда она уже думала, что все самое страшное позади, на том же озере ее подстерегает смертельная опасность.

---

– Десяти долларов хватит.

Сет открыл бумажник и отдал Ламару деньги.

– Спасибо, – сказал он.

Было ясно, что Ламара никто здесь больше не держит.

– Пожалуйста. – Ламар принял и деньги, и чужое решение без возражений. Он повернулся к выходу и, воспользовавшись тем, что Сет не видит его лица, адресовал Оливии еще один насмешливый взгляд. – Рад был повидаться, Оливия.

– Я тоже, Ламар.

Махнув на прощание рукой Оливии и Сету, Ламар вышел, закрыв за собой дверь. Сет посмотрел на Оливию, вопросительно подняв брови.

– Времени зря не теряешь. Уже развлекаешься? – спросил он, направляясь к кофеварке.

Воздух наполнил крепкий, опьяняющий аромат свежесваренного кофе. Уже одного этого запаха хватило бы, чтобы справиться с головной болью.

– Вовсе нет. Я просто оказалась на кухне, когда Ламар привез чемоданы. – Она очень старалась, чтобы не показалось, будто она оправдывается.

– Наверное, ты будешь рада снова получить свою одежду. – Открывая шкаф, где стояли чашки, Сет бесстрастно окинул взглядом ее розовый халат и босые ноги.

Ни в словах, ни в тоне Сета не было ничего обидного, но Оливия выдержала с ним предостаточно словесных баталий в прошлом, чтобы сразу почувствовать, когда он пытался подколоть ее.

Скрипнув зубами, она решила держаться на высоте.

– Да, буду, – легко согласилась она.

Налив себе кофе, Сет присел на краешек стола, внимательно глядя на нее поверх чашки.

– Если тебе это интересно, могу сообщить, что Большой Джон, похоже, выкарабкается. Врачи сказали, что сегодня его состояние стабильно.

Все-таки ему удалось задеть ее, чего он и добивался. Оливия стояла у стола, опираясь одной рукой на его покрытую шрамами поверхность. Она взглянула на Сета – ее глаза метали искры.

– Что значит, если мне интересно? Конечно, интересно. Я знаю, что приступ с ним случился из-за меня, но что я могла сделать? Откуда я знала, что он так отреагирует на мое появление? И потом, он мой дедушка – по крайней мере, я всегда считала его своим дедом, – так же, как и твой.

Сет иронически хмыкнул и сделал еще глоток кофе.

– Если бы ты не пропадала где-то целых девять лет, наверное, твое внезапное появление не было бы таким шоком для него. Да и для всех остальных тоже.

У Оливии просто руки опустились от такой несправедливости.

– Тетя Келли пригласила нас с Сарой в гости. Она знала, что мы приезжаем. Спроси ее. Если бы вы с Большим Джоном не были упрямы, как ослы, она наверняка заранее предупредила бы вас о нашем приезде, а не стала бы сообщать вам эту новость, когда уже поздно возражать. И вообще, все эти годы ты – вы все! – знали, где я живу. Вы могли навестить меня в любое время. Но вы этого не сделали. За все это время я только и получила, что пару открыток от тети Келли.

Конечно, когда Оливия сбежала с Ньюэллом, она ожидала, что они – и в первую очередь Сет – будут ее искать. По уши влюбленная в своего мужа, она вначале даже радовалась, что никто ее не преследует. И только после рождения Сары, когда ее брак стал распадаться и она осталась у потухшего очага, Оливия почувствовала боль от того, что никто из них не попытался ее вернуть.

Но, с другой стороны, чего она ждала? В конце концов, она никогда и не принадлежала к семье Арчер, не состояла с ними в родстве. А для этих людей важнее всего родная кровь. Либо ты был родней, либо нет.

– Ты была замужем. Чего же еще? – Сет отхлебнул глоток кофе. – Да не разлучит никто тех, кого соединил господь.

Оливия поняла, что ненавидит его так же сильно, как ненавидела прежде.

– Да замолчи ты! – Схватив в каждую руку по чемодану, она бросилась вон из кухни.

Прежде чем за ней захлопнулась дверь, Оливия успела заметить легкую улыбку на его лице, и это взбесило ее еще больше.

Не поднявшись и до середины лестницы, она уже готова была убить себя. Она вела себя точь-в-точь как в юности, когда Сет, как старший и более мудрый, считал себя вправе указывать ей, что делать. И правда, в те годы она так часто говорила ему эти самые слова, что, наверное, именно поэтому они так легко слетели сейчас с ее губ.

Она поклялась себе не обращать на него внимания, если и в следующий раз Сет будет доставать ее. Если он не изменился за эти девять лет, то она-то как раз повзрослела.

Когда Оливия вошла в спальню, Сара по-прежнему спала, и Оливия вспомнила, что еще очень рано. Как правило, Сара спала очень крепко, и Оливия не боялась разбудить ее, когда копалась в чемоданах и выбирала одежду для себя и дочери. Запихнув чемоданы под кровать – она распакует вещи позднее – и разложив одежду Сары в ногах кровати, она отправилась в ванную.

Приняв душ. Оливия вымыла волосы, высушила их, накрасилась, натянула обрезанные джинсы, бледно-зеленую футболку и кеды и вернулась взглянуть, как там Сара. Посмотрев на будильник у кровати, она увидела, что уже восемь пятнадцать. Сара все еще спала.

Оливия снова спустилась вниз. Из кухни доносились слабые звуки, там кто-то был: может быть, все еще Сет, а может, Марта. Меньше всего на свете ей хотелось снова встретиться с Сетом. Да и вообще ни с кем особенно не хотелось встречаться. Стараясь не замечать головной боли (потеряв самообладание в разговоре с Сетом, она лишилась и привычной чашки утреннего кофе), она вышла из парадной двери, окунувшись в теплый утренний воздух, и еле успела перехватить дверь, которая собиралась с грохотом захлопнуться за ней. Оливия тихо закрыла ее за собой: не стоит привлекать к себе внимание тех, кто находился на кухне.

Несколько минут она стояла в тени веранды, глядя туда, где за рифлеными колоннами и свисающими с них папоротниками раскинулась залитая солнцем земля. Казалось, ни одна травинка не изменилась за девять лет. Перед ней на все три стороны, до самого горизонта, простиралась плантация Ла-Анжель – когда-то огромная сахарная плантация, превратившаяся с годами в сорок акров колючего кустарника и болот и пять акров газона. С четвертой стороны, за обрывом, виднелось озеро, сверкавшее серебром на утреннем солнце. Она заставила себя вглядеться в него. Это всего лишь вода, ни больше ни меньше, не таящая в себе ничего зловещего. И уж конечно, никакие голоса не взывали к ней оттуда. Все призраки прошлой ночи – всего лишь плод ее воображения, фантазии, растаявшие в лучах восходящего солнца.

Оливия спустилась с веранды по широким каменным ступеням, скользя рукой по поверхности литых железных перил. На секунду она задержалась у выложенной каменной плиткой дорожки, ведущей к подъездной аллее, оглядываясь в нерешительности и соображая, куда бы ей сейчас пойти. Вокруг заливались птицы, стрекотали кузнечики. Откуда-то издалека доносился звук работающей машины, должно быть, трактора. Две гигантские магнолии в самом центре газона выглядели так же потрясающе, как девять лет назад, с белыми, будто из воска, цветами размером с тарелку, прячущимися среди блестящей зеленой листвы. Рядом с беседкой цвели оливы, жасмин и розы. Бледно-желтые завитки вьющейся жимолости перекликались с ярко-желтыми гроздьями цветов акации, росших вдоль ограды. Ближе к дому, перед окружающими его аккуратно подстриженными темно-зелеными кустами самшита, во всей красе разросся малиновый амариллис. Воздух благоухал ароматом цветов, и дышать им было одно удовольствие.

Правда, эту великолепную картину изрядно портили оставленные повсюду следы вчерашней вечеринки. Иллюминация была выключена, но гирлянды все еще свисали с крыши дома и беседки, с деревьев и кустов. Утром эти огни, служившие вчера украшением праздника, придавали территории неопрятный вид, напоминая только что проснувшуюся женщину, забывшую с вечера снять макияж. В дальнем конце сада трудились четверо рабочих. Двое из них, с черными пластиковыми мешками в руках, собирали мусор, остальные орудовали граблями. Под ногами Оливии валялись пластиковые стаканы и вилки, салфетки, лопнувшие воздушные шарики и прочий мусор, и, похоже, так было везде.

Оглядываясь по сторонам, она заметила павлина, появившегося из-за дома. Сойдя с тропинки, Оливия прямо по газону направилась к птице, с завороженной улыбкой наблюдая, как павлин наклонил голову и схватил что-то в клюв. Несколько энергичных движений головы – и найденный предмет исчез в глотке птицы. Оливия поняла, что павлин только что проглотил сигаретный окурок, причем с таким аппетитом, как будто это был кусочек крекера. Потом павлин продолжил свой путь, вышагивая по двору исполненной достоинства походкой. Вслед за ним показались две павы, которых Оливия уже видела раньше, и так же деловито принялись клевать траву, а затем показался второй павлин, величаво выступающий с распущенным во всей красе хвостом.

Яркое, переливающееся голубым и зеленым оперение птицы в это солнечное утро являло собой действительно прекрасное зрелище.

Плантация Ла-Анжель оставалась такой же, какой была всегда. Оливия обогнула угол дома и направилась на задний двор – место, относящееся скорее к прошлому, чем к настоящему. Но сегодняшним утром, наполненным ароматом цветов и воспоминаниями о мятежной юности, даже в этом была своя прелесть.