Дэвид Кинг - Битва дипломатов, или Вена, 1814

• Название: Битва дипломатов, или Вена, 1814
• Автор: Дэвид Кинг
• Издательство: ACT, Астрель
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064412-4 («ACT»), 978-5-271-28952-1 («Астрель»)

1814 год.

Побежденный Наполеон сослан на Эльбу.

Главы 216 больших и малых государств собрались в Вене, чтобы на руинах разрушенной наполеоновской империи построить новую Европу... Перед ними стояло множество сложнейших дипломатических и политических проблем, требовавших немедленного решения. Что делать с побежденной Францией? Как разделить только что освобожденные земли? Какую компенсацию предложить семьям погибших? Венский конгресс прославился как самая изощренная «битва дипломатов», в которой сошлись лучшие политические умы тогдашней Европы — элегантный и расчетливый австрийский князь Меттерних, гений и циник — французский посланник Талейран, интеллектуал Александр I и хладнокровный британский лорд Каслри.

Но что же происходило за кулисами Венского конгресса? Книга Дэвида Кинга поможет читателю словно собственными глазами увидеть это.

---

По описанию Талейрана, он натолкнулся на непробиваемую стену, и князь, прислонившись головой к панели, пробормотал: «Европа, несчастная Европа!» В речах царя Талейрану послышались нотки «политики силы», которая способна ввергнуть Европу в новые войны и страдания. Он повернулся к Александру и спросил:

— Следует ли понимать вас так, что вы готовы разрушить мир?

— Скорее я буду воевать, но не откажусь от того, чем владею! — выпалил Александр.

Талейран промолчал, но всем своим видом показывал, что ему претят разговоры о возобновлении насилия и враждебности.

— Да, скорее я буду воевать, — повторил царь, прерывая неловкое молчание.

Затем, когда в углу раздался бой часов, царь всея Руси вдруг спохватился:

— Ах! Мне пора на спектакль. Надо идти. Я обещал императору Меня ждут.

И с этими словами царь внезапно ушел, оставив Талейрана одного размышлять над судьбой двух с половиной миллионов душ в оккупированной Россией Польше.

Глава 8 КРУГОМ ШПИОНЫ!

Когда мои дети чихают, первым об этом узнает князь Меттерних.

Один из гостей конгресса о сети осведомителей в Вене

Свечи допоздна не гасли в секретном шифровальном кабинете дворца Хофбург. Министр полиции барон Хагер заставлял людей работать до глубокой ночи. Несмотря на бюджетные вливания, сыскная сеть явно не могла справиться с возложенными на нее задачами — следить за каждым человеком, приезжающим в Вену.

Барон Хагер без устали набирал агентов и осведомителей для внедрения в иностранные миссии и слежки за наиболее важными персонами; сыщики фиксировали, куда они ехали, с кем встречались, отмечали все, что казалось им подозрительным. Особое внимание обращалось на званые ужины, рауты и вечерние развлечения, занимавшие значительное место в деятельности конгресса. Каждое утро император Франц за чашкой кофе с молоком прочитывал кучу донесений и стал самым информированным человеком в городе.

Барон уже взял на содержание многих именитых людей. Среди осведомителей были и поэт Джузеппе Карпани, давний друг Моцарта, и известная в Вене куртизанка Жозефина Вольтерс. Идентичность агентов тщательно скрывалась, и имена многих, наиболее полезных информаторов так и остались неизвестными. Мы знаем о них только по кодам, вроде оо или **; звездочками обозначался, без сомнения, кто-то из аристократов, вращавшийся в самых высших сферах: даже барон Хагер называл его не иначе как «ваше высочество».

Агенты непременно посещали все салоны: по понедельникам — у Меттерниха, по вторникам — у Каслри, по пятницам — у герцогини де Саган или княгини Багратион. Талейран, который устраивал званые ужины позже всех, тоже пользовался особым вниманием, хотя он и не входил в число самых влиятельных фигур на конгрессе. Общество брало пример с дипломатов: французов сторонились.

Сыщиков инструктировали: что бы они ни делали — распивали с кем-то шампанское, чай или играли за небольшими круглыми столами в карты, — замечать «прилежно и бдительно» все заслуживающие внимания факты. Они должны были взять под контроль кафе и таверны, постоянно находиться в толпе, собиравшейся возле магазинов на улице Грабен, в парке Пратер и на променадах у стен Старого города.

Почтовые отделения по всей империи перехватывали официальные письма и отправляли их в секретный шифровальный кабинет императорского дворца. Здесь в «темной комнате» специальные агенты вскрывали депеши костяными ножами, копировали послания и запечатывали конверты, держа их над бездымными свечами. Другая команда детективов занималась дешифровкой закодированных сообщений. Австрийские шпионы располагали богатой коллекцией иностранных шифров.

Недремлющее око барона проникало не только в салоны, гостиные, на балы и встречи чрезвычайных и полномочных послов. Он накрыл шпионской сетью весь город. Кучера, управлявшие тремястами императорскими экипажами, получили наставления докладывать обо всем, что они услышат от своих пассажиров. Привратники у посольств и особняков сообщали о посетителях и времени их пребывания. Даже домовладельцы обязывались давать информацию о своих жильцах, а редактор газеты «Винер цайтунг» регулярно доносил на графа Анштетта, члена русской делегации, поселившегося рядом с ним в доме 983 на Вайбурггассе.

Венской полиции в основном удавалось внедрить агентов в главные посольства, и самыми полезными информаторами оказывались слуги. Ищейки становились ливрейными лакеями, стоявшими за креслами во время званых ужинов, слугами, разносившими тройные канделябры по темным залам особняков, помощниками камердинеров и даже камердинерами при главах миссий.

Ценными агентами были горничные. Они обшаривали письменные столы, перетряхивали мусорные корзины, рылись в фаянсовых печах и каминах, отыскивая уцелевшие клочки бумаг. Эти обрывки, называвшиеся на языке агентов chiffrons, отсылались в офис барона Хагера, где их аккуратно реставрировали. Кто знает, может быть, в мусоре или золе таится ключ к разгадке важных секретов?

Конечно, самые бдительные миссии предприняли меры предосторожности, зная, что за ними шпионят. «У нас имеется достаточно доказательств бессовестного вскрытия наших писем», — докладывал в Берлин посол Гумбольдт, предлагая пользоваться более безопасными каналами связи. Один из его советников, военный стратег генерал Антуан Анри Жомини сменил замки во всех ящиках, где он хранил документы, и никогда не забывал брать с собой ключи.

Шпионов барона особенно раздражала «чрезмерная настороженность» лорда Каслри. Британец сам нанимал обслуживающий персонал — привратников, лакеев, горничных и поваров. Мужчин и женщин, подосланных полицией, он выставлял за дверь. Каслри внимательно следил за тем, чтобы уничтожались все отработанные документы, даже самые пустячные.

Не меньшие трудности сыщики испытывали, пытаясь выудить что-нибудь в миссии Талейрана. «Только люди, знающие Талейрана, могут понять наши проблемы», — жаловался один австрийский агент. Французский посланник превратил дворец Кауница в неприступную для шпионов крепость.

Короли и королевы не привыкли жить бок о бок с другими венценосцами, и полицейские агенты докладывали барону Хагеру о нарастающем недовольстве во дворце Хофбург. Монаршие особы оскорблялись, когда соседям, по их мнению, уделялось больше внимания, а повышенным вниманием пользовался, безусловно, русский царь Александр.

О русских в городе ходили самые разные слухи. Царь-нарцисс каждое утро заказывал себе лед. Говорили, будто лед ему был нужен для охлаждения румянца, пылавшего на щеках, хотя у Александра, похоже, уже развивалось какое-то кожное заболевание. Русский государь за лето располнел и затребовал из Санкт-Петербурга новый гардероб. Русских обвиняли в том, что они кичатся своим могуществом, плюют на паркетный пол и вообще ведут себя как невоспитанные люди.

Царь привез в Вену большую свиту советников, и русская делегация среди миссий великих держав была самой интернациональной. Из девяти советников четверо являлись выходцами из Германии: граф Нессельроде, барон Генрих Фридрих Карл фон Штейн, граф Густав фон Штакельберг и граф Иоганн-Протасий Анштетт. Россию представляли также поляк Адам Чарторыйский и швейцарец, бывший наставник царя Фредерик Сезар де Лагарп. В русскую делегацию входили также уроженец Корфу Иоаннис Антоний Каподистрия и корсиканец Карл-Андрей Поццо ди Борго. У царя был только один выдающийся русский, и тот был украинцем[3]: бывший посол в Вене князь Андрей Кириллович Разумовский.

Космополитический состав делегации приводил всех в замешательство. Дипломаты гадали: не собирается ли царь распространить влияние России и на отечества своих советников? Может быть, он готовится к тому, чтобы пробудить национальное самосознание в Германии и проводить более агрессивную политику в отношении Оттоманской империи и Восточного Средиземноморья? И не намеревается ли царь Александр заодно поддержать национальные меньшинства на Балканах? Конечно же, венских дипломатов мучил интерес — кто же из советников более всего приближен к властному и впечатлительному монарху?

Подобно другим венценосцам, приехавшим в Вену, русский государь не особенно заботился о личной охране, свободно разгуливал по улицам города, по крайней мере поначалу. Он заходил в таверну, заказывал пиво и, к всеобщему удивлению, сам расплачивался. Видели, как царь разговаривал с юной венской красавицей, которую встретил на балу. К ней тут же были приставлены шпики. Они выследили, где она живет, и у дома установили внешнее наблюдение. Нередко агенты барона Хагера попадали впросак, как и в случае с этой девушкой: они не обнаружили ничего предосудительного.

Агенты барона Хагера без стеснения ходили по пятам за монархами, и монаршая почта вскрывалась так же, как и дипломатическая. Почему-то особый интерес у детективов вызывал король Дании Фредерик VI. Его легко было узнать по зеленой накидке, трости с золотым набалдашником и профессорскому виду. Монарху понравилась молодая венская цветочница; он к ней часто подходил, и в Вене скоро разразился скандал, когда девушка стала называть себя «датской королевой».