Каори Экуни - Божественная лодка

• Название: Божественная лодка
• Автор: Каори Экуни
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-89332-208-8

Жили-были мужчина и женщина. Они очень любили друг друга, но однажды им пришлось расстаться. Уходя, мужчина пообещал женщине, что обязательно найдёт её. И вот она с маленькой дочкой кочует из города в город, нигде не задерживаясь надолго. Может быть, это один из способов помочь мужчине найти её?

Проходят годы, дочка подрастает. Раньше мать говорила ей: «Мы вороны-путешественницы, поэтому должны переезжать из города в город», и она верила. Теперь дочка повзрослела, и ей нужно другое объяснение. Почему она должна бросать друзей и школу? Почему у неё нет своего дома? И где, наконец, папа? Если мы хотим, чтобы он нас нашёл, почему мы всё время переезжаем? Разве ему не легче будет найти нас, если мы будем жить на одном месте? Вопросов много, а ответ один: «Мы с тобой сели в божественную лодку и должны плыть» …

Ограничение по возрасту 16+

---

Всё вокруг мне кажется враждебным: и дом, в саду которого цветут лилии, и дом, который так любила Соко, и дом, где живёт собака… У меня проявилась привычка выпивать что-нибудь крепкое на ночь. Каждый вечер я не ложусь спать, не выпив бокал вина. Если я не выпью, то долго не могу уснуть. Но я пью только один бокал. Я взяла это за правило: не больше бокала. Я думаю, что если бы я начала пить так, как несчастные женщины из американских романов, Его бы это расстроило.

Даже мне самой эта причина кажется смешной, но раз я так думаю, значит я ещё в Него верю?!

•

— Если тебе сейчас не очень удобно, то можешь не приезжать домой. Всё равно, ведь скоро летние каникулы, тогда и приедешь.

Так сказала мне мама по телефону, но я решила всё же съездить домой в следующие выходные. Дело в том, что я получила письмо от Сатико-сан. Она писала, что очень беспокоится за маму. О том, что она уволилась из «Хару», я узнала из маминого письма. «Думаю, что пора переезжать, поэтому уволилась из кафе».

Если я спрашиваю маму по телефону: «Как дела?», она всегда отвечает одно и то же: «У меня всё хорошо!» Если она первая спрашивает у меня: «Как дела?», я тоже отвечаю дежурное: «У меня всё хорошо».

Телефонные автоматы в нашем общежитии стоят в дальнем углу в комнате для собраний. Там всё время кто-то из ребят звонит домой.

Четвертные тесты прошли, и результаты у меня были, в общем, средние. Не было так, как в предыдущие годы, когда все оценки были просто прекрасные! Но я думаю, что нынешние результаты отразили мои реальные способности.

Я снова записалась в художественную студию. Кроме мастерской, у художественной студии есть и другие помещения для различных занятий, но там всегда царит беспорядок и как-то неуютно.

Среди ребят, кто занимается в студии, есть одна очень красивая девушка, она на класс старше меня.

В субботу шёл дождь. Я удачно пересела на электричку и приехала в Дзуси. Когда я возвращаюсь домой, меня охватывает какая-то грусть, будто я совершила что-то плохое, и теперь меня мучают угрызения совести. Сама не знаю, почему у меня появляется такое ощущение.

— Привет! — Как всегда, в коридоре поздоровалась мама. Мама никогда не приходит меня встречать на вокзал. Никогда. — Как раз и торт готов!

По комнате разливался аромат шоколадного торта. Мне показалось, что мама похудела и как-то осунулась.

Когда я уехала и теперь приезжаю лишь изредка, наша квартира кажется мне очень маленькой и какой-то ветхой. Белый, будто из сказки про маленьких девочек, дом, в котором мы снимаем квартиру. Раньше он мне таким не казался…

— Когда думаешь переезжать? — спросила я, пробуя торт.

— Пока не знаю, — ответила мама, потягивая крепкий кофе.

— Сатико-сан говорит, что беспокоится за тебя, — начала я. Мама, не меняя выражение лица, закурила сигарету и в ответ безразлично сказала:

— А…

— Куда будешь переезжать на этот раз? — спросила я. Так получилось, что мой голос прозвучал неуместно радостно. Мама ничего не ответила на мой вопрос. Вместо ответа спросила:

— Что бы ты хотела на ужин?

— Да хоть что… — На душе у меня стало тяжело, и я с трудом допила кофе с молоком.

•

В воскресенье после обеда, поставив печать[42] в справку о том, что Соко ночевала дома, я проводила её назад в общежитие. Потом до самых сумерек я играла на фортепиано.

С каждым разом, когда Соко приезжает домой, она становится всё взрослее и взрослее. Для меня это очевидно. Я знала, что невозможно будет всегда держать её возле себя.

«Это что, и есть реальная жизнь?!»

Слова, сказанные Соко… Быть может, я всегда знала это и только делала вид, что не замечаю?!

Я так устала от всего, что легла спать, даже не поужинав. Я налила бокал вина, разложила карту и задумалась о том, куда буду переезжать. По мне, куда угодно… Лишь бы побыстрее отсюда уехать…

Господи… Я так хочу уснуть на Его груди… Пусть только один вечер. Если бы это стало возможно, я готова была бы умереть. Я так этого хочу!

•

— Как дела? — разговаривая с мамой по телефону, я постаралась опередить её с этим вопросом.

— Нормально. — На другом конце провода мне почудился отзвук тихой улыбки.

— Правда, мама?

Через секундную паузу, последовало мамино:

— Я же тебе уже сказала!

Наступил июль. Мама всё больше и больше отдаляется от меня, хотя ушла из дома я, а не она.

— Мам, я приеду домой сразу же, как начнутся летние каникулы.

Мама не отвечает.

— Мама?!

Я слышу, как она достала сигарету и закурила:

— Что сегодня давали на ужин в общежитии?

— Голубцы и минестроне[43].

По телевизору в комнате для собраний идёт какая-то юмористическая передача, но телефон находится довольно далеко, да и звук включён на маленькую громкость, поэтому телевизор мне не мешает.

— Было вкусно, наверное, — продолжала мама.

— Да не особенно…

Есть одна вещь, которая мне не даёт покоя. Я постоянно думаю об этом. И на уроках, и на занятиях в студии, и во время еды. Просто постоянно.

— Мамочка… — Я собралась с мыслями. — Давай я снова вернусь домой?

Мама долго молчала. Потом спросила:

— Ты имеешь в виду на летние каникулы?

Хотя она прекрасно понимает, что я имею в виду совсем другое.

— Да нет, же! — Я начала рассматривать голубой линолеум на полу и свои ноги, обутые в тапки.

Она довольно долго молчала, видимо, думала, потом вздохнула:

— Перестань говорить всякие глупости!

— Но, мама… — хотела продолжить я.

Она, не обращая на это внимания, сказала:

— Что, уже соскучилась по дому? Раскисла и сдаёшься?

Я молчала, а она продолжила:

— Не могу поверить. Даже не верится, что ты Его дочь!

Я не отвечала.

— На каникулы приезжай, а потом осенью — снова вернёшься в школу. Согласна?!

Не знаю почему, но мне захотелось расплакаться.

— Ты согласна? — повторила мама. Я ответила: «Да, я поняла».

— Вот и хорошо!

Мама сказала это нарочито весёлым голосом, но я почувствовала, что в её голосе не было жизненной энергии.

•

Наступила пора, когда повсюду слышится стрёкот цикад. Я долго не заходила в «Хару», и вот, наконец, пошла навестить всех. Я хотела попрощаться с хозяевами бара перед переездом.

— Мы будем скучать! — сказала Сатико, — Но вы же будете иногда к нам заезжать, правда?

На ней, как всегда, была рубашка в клетку.

— Нам бы хотелось покатать вас на нашей яхте… — сказал хозяин.

— Большое спасибо!

В баре включён кондиционер, поэтому прохладно. Стойка, подвешенные стаканы, холодильник — мне всё здесь так знакомо…

После того, как поговорила с Соко по телефону, я сразу решила, куда перееду. Я не собираюсь жить той «реальной жизнью», о которой говорит Соко, но и бежать от этой реальности я больше не собираюсь.

— Говорите, в Токио поедете?

— Да. Сколько лет уж там не была!

Я старалась говорить как можно приветливее.

— И сколько же лет? — спросила Сатико.

— Шестнадцать, — ответила я.

Боже мой, шестнадцать лет!

— Когда устроитесь, сообщите хоть адрес!

Я ещё раз улыбнулась и сказала: «Хорошо!»

•

От мамы пришло письмо. Его тон был очень сух и сдержан. Я прочитала его, и у меня в голове всё даже немного помутилось. Потом я перечитала это письмо ещё раз. Потом прочла ещё раз, как будто хотела выучить его наизусть. Письмо меня очень взволновало. Это волнение никак не проходило, но всё же не могу сказать, что содержание письма меня очень удивило. Вот что было в нём написано:

«Здравствуй, Соко.

Как у тебя дела? Я решила переехать. На этот раз — в Токио. Как только я найду себе квартиру, я сразу сообщу тебе адрес, но на летние каникулы ты должна будешь поехать в дом, где я выросла. В письме ниже написан адрес и номер телефона. Это — мои родители, твои бабушка и дедушка. Им я уже позвонила и всё сказала. Они оба до сих пор живы. Они — очень хорошие люди. Хорошо себя веди. Желаю тебе хорошо сдать четвертные экзамены. Я очень хочу тебя скорее увидеть. Помни, что ты моё сокровище.

Твоя мама».

Я подумала, что письмо в мамином стиле. Она писала только о деле, которое у неё ко мне было, и больше ни о чём. Она писала о том, во что ещё вчера было трудно поверить, а тон письма был абсолютно спокойным.

Письмо пришло вчера, а с сегодняшнего дня начинаются четвертные экзамены. Значит, в Токио… Бабушка и дедушка… Первый раз за всю свою жизнь я подумала — лучше бы экзамены не кончались…

•

Жара летнего Токио как-то неестественно бесчувственна. Я сразу почувствовала это, как только вышла из электрички. Голубое небо над летним Токио также лишено эмоций и пропитано духом рационализма.