Анатолий Ромов - Искатель. 1990. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1990. Выпуск №3
• Автор: Анатолий Ромов
• Жанр: Детективная фантастика

На I, II, IV страницах обложки рисунки Геннадия НОВОЖИЛОВА

На III странице обложки рисунок Бориса МОКИНА

---

— Последняя месяца три назад. Летом.

— Летом, в каком месяце?

— По-моему, в июле. Да, в июле.

Интересно. Может быть, Новлянская купила картину Лотарева 9 июля? Спросил:

— Какого июля, не помните? Хотя бы в начале или в конце?

— Что, это может иметь значение?

— В какой-то степени может. Так в начале? Или в конце?

— В начале. Могу даже сказать точно. Восьмого июля.

Восьмого июля... Что ж, цифра Рахманова вполне устраивала. Каждый его вопрос будто нарочно ложится точно в «десятку».

— И где произошел акт купли-продажи? У Лотарева? Или у вас?

— Нет. Восьмого июля я устраивала ужин для друзей. В ресторане «Континенталь». Лотарев привез картину прямо туда.

— И вы с ним там же расплатились? Во время ужина?

— Нет. Лотарев куда-то уезжал. И оставил картину... для ознакомления. Я расплатилась, когда Лотарев вернулся.

— Когда? Можете назвать точную дату?

— Он вернулся дня через три-четыре. Я помню день недели. Понедельник.

— Понедельник был двенадцатое.

— Значит, двенадцатого.

— Опять же где это было? У вас? Или у Лотарева?

— У меня. Лотарев заехал ко мне в первой половине дня. И я с ним расплатилась.

— Сколько вы ему заплатили?

— Пятнадцать тысяч.

— Серьезная сумма.

Новлянская усмехнулась:

— Серьезная. Но и Лотарев серьезный художник.

— Что, у него и другие покупают картины?

— Понятия не имею. Честно говоря, меня это не интересует. Картины Лотарева мне нравятся. Это настоящее искусство. Ну а остальное... преходящее. На мой взгляд.

— Что же это была за картина? Пейзаж? Натюрморт?

— Женский портрет.

— Ясно. Вера Николаевна, вы случайно не знаете, куда уезжал Лотарев на эти четыре дня?

— Не знаю. Мне Лотарев сказал, что ненадолго уедет. И все.

— Давно вы видели Лотарева? Последний раз?

— В последний раз я видела его именно тогда. Когда расплатилась за картину.

— То есть после этого дня вы его ни разу не видели?

— Ни разу.

— Но перезванивались?

— И не перезванивались. Зачем?

— Понятно. Вера Николаевна, сейчас я вам опишу человека. Попытайтесь вспомнить, нет ли такого среди ваших знакомых. Ему лет сорок пять — пятьдесят. Выше среднего роста. Моложавый. Носит короткий седой бобрик. Загорелый. С легкими дефектами кожи. Глаза светлые. По некоторым данным, его зовут Игорь Кириллович. Фамилия начинается на С. У него может быть машина, «Жигули» шестой модели светло-серого цвета. Может быть, вы встречали такого человека?

Подумав. Новлянская покачала головой:

— Игорь Кириллович... Да еще с фамилией на С... Нет. Среди моих знакомых такого нет.

Поставив «шестерку» на свое место во дворе, я на несколько секунд задержался в темной кабине. Часы на приборной доске показывали четверть двенадцатого.

Посидев, выключил мотор. Вышел, запер машину. Алены не будет еще неделю. Сейчас она вместе с курсом на картошке, где-то под Шатурой. В двух присланных за это время открытках Алена, кроме прочего, предупредила: там, где они копают картошку, дорог практически нет, так что любые мои попытки приехать к ней лучше оставить.

Осмотрев ночной двор и ощутив осенний холод — все-таки конец сентября, — я пошел к дому. Войдя в подъезд, остановился перед лифтом. Пошарил в кармане, нашел ключи. Открыл почтовый ящик, достал газеты.

В квартире первым делом полез в холодильник, вытащил бутылку молока, яблоко, сел за стол и только тогда заметил лежащий на столе серый листок. Налив полную чашку и сделав глоток, я подумал: листок был вложен между газетами и сейчас выпал. Обычно так выглядят уведомления о посылках или телеграфные переводы. Подтянув бумажку к себе, вчитался. Ну и ну... Такого я еще не получал. Повестка в прокуратуру на завтра.

Помедлив, я нажал кнопку стоящего на столе «Филипса» и нашел тихую мелодию. Прихлебывая молоко, стал не спеша изучать бумажку. В ней сообщалось: завтра в четырнадцать ноль-ноль мне, Лотареву С. Л., надлежит явиться в Прокуратуру РСФСР к некоему «след. Рахманову А. В.», то есть к следователю.

Повестка меня не обрадовала, но и не вызвала особых опасений. Перебрав все, что произошло со мной за последние полгода, я вспомнил два более-менее серьезных происшествия, случившихся на моих глазах. Драку в ресторане и автокатастрофу. Мысль же о поездке в Смоленскую область с Юрой и Женей я старался отогнать как можно дальше. Не может быть, чтобы меня вызывали сейчас именно из-за этого. Ведь с того дня прошло больше двух месяцев. Все же на всякий случай я набрал Сашкин номер, но Сашки не было дома. Решив позвонить позже, я прихватил «Филипс» и перешел в комнату. Сел в кресло, нарочно не зажигая света. Тихая мелодия настраивала на воспоминания. Естественно, я сразу же вспомнил Алену. С момента, когда я получил неожиданный гонорар, мы с Аленой почти не расставались. Сначала побывали в Дагомысе, потом перелетели на Рижское взморье. Потом довольно долго жили у Сашки на даче. Нам было так прекрасно друг с другом. В последний день августа я отвез Алену домой. Помню, было около часа ночи, Алена поцеловала меня на прощание. Вышла из машины. У подъезда обернулась, махнула рукой и исчезла. Тогда, пытаясь разглядеть в темноте ее силуэт, я подумал: вот и хорошо. Мы должны отдохнуть друг от друга. И, как только хлопнула дверь, с легким сердцем развернул машину. И вот сейчас я не могу представить, как дотяну эту неделю без Алены.

Вспомнив про листок, я набрал Сашкин номер. Сашка оказался дома, после третьего гудка мембрана щелкнула; сонный Сашкин голос спросил:

— Ал-ло... Кто это?

— Сань, извини, это я.

— А... — Сашка помолчал. — Что-нибудь случилось?

— Не знаю. Может, случилось, может, нет. Мне пришла повестка в прокуратуру. На завтра. На два часа дня. Вот я и решил позвонить.

— Там написано, в качестве кого?

— Написано. В качестве свидетеля.

— Подожди, дай соображу. Надо встретиться.

— Давай встретимся.

— Вот только когда? Сейчас уже ночь. Давай завтра утром? Часов в десять? Устроит?

— Конечно.

— Тогда завтра к десяти подходи к нашему месту, у булочной. Я буду на своей машине.

Утром, в десять, я подошел к булочной. «Девятка» стояла на привычном месте. Я сел рядом с Сашкой, Сашка подмигнул мне.

— Повестку захватил?

Я протянул бумажку. Сашка изучил повестку, вернул.

— Понятно. Как ты вообще? Не паникуешь?

— Почему я должен паниковать?

— Ну, мало ли.

— Да нет. Не паникую.

Мы посидели молча. Наконец Сашка потер шею:

— Правильно. Паниковать нечего. Но с другой стороны... У тебя ведь не было серьезных происшествий за это время?

— Вроде нет. Если не считать, что на Рижском взморье мы с Аленой были свидетелями большой драки в ресторане «Юрас перлас».

— Сам-то ты в ней не участвовал?

— Нет. Но потом туда приехала милиция и записала фамилии нескольких свидетелей, в том числе и наши с Аленой.

— Драка в ресторане. Да нет. Не будем обольщаться. Драками занимается милиция. Вызов же у тебя в прокуратуру. Это значит, здесь что-то серьезное.

— Серьезное?

— Да. Вообще прокуратура занимается убийствами.

— Саня, может, все же скажешь, кто этот Вадим Павлович?

— Кто? Блатняга, от которого можно ждать всего. Знаешь, как я с ним познакомился?.. Сделал ему пластическую операцию. Левую. За бабки. Ну и... Попал. Ни за что ни про что. Этот Вадим Павлович держит теперь меня мертвой хваткой. Тебе же сейчас это сказал, потому что впутал в это дело. Но даже если допустить... Даже если допустить самое серьезное, скажем, что эти ребята тогда, летом, кокнули водителя — нашей вины здесь нет. Ни твоей, ни моей. Мы ведь понятия не имели, чего они хотят.

Я сидел молча, разглядывая пустой переулок. А что... Ведь эти Юра и Женя запросто могли убить водителя трейлера. В кустах. Если так, получается, 9 июля я подвез двух убийц. Но, может, я все это придумал? Я посмотрел на Сашку.

Мне нужно было осмыслить все, что я только что услышал. Побарабанив пальцами по приборной доске, Сашка сказал:

— Ладно, давай не будем гадать. Если вызов в прокуратуру не относится к той поездке, хорошо. Если же относится, старайся говорить им правду. Правду, за исключением одного дня. Того самого. Девятого июля. Понимаешь, почему?

— Почему?

— Каждое твое показание все равно будет проверено. Что же касается девятого июля... Если Юра и Женя действительно убили водителя и залетели, ГАИ наверняка сразу же начала искать твою машину. По настоящим номерам, которые запомнил тот гаишник. И нашла, если тебя вызывают в прокуратуру. Но у тебя есть алиби, проработанное до последней детали. Восьмого вечером ты уехал на Сенеж. На этюды. Машину оставил в Москве. Что с ней было — не знаешь. Ибо, вернувшись в Москву утром двенадцатого июля на электричке, ты нашел ее на обычном месте. Под своими окнами. Тебя не должны связывать с Вадимом Павловичем. У тебя угнали машину и, использовав, вернули. К Вадиму Павловичу ты не имеешь никакого отношения. Даже теоретически. Но к этому выводу прокуратура придет лишь в одном случае. Если в твоих показаниях не всплыву я. Именно поэтому ты и должен сказать, что двенадцатого вернулся в Москву на электричке. И на Сенеже жил не у меня на даче. А просто на свежем воздухе. Причем пару ночей переночевал на базе «Рыболов Сенежья». За забором. Если с Юрой и Женей замели и Вадима Павловича, прокуратура выйдет и на меня. Из-за пластической операции. Но совсем с другого бока. Так что ты здесь будешь ни при чем. Ну а я... Я как-нибудь отобьюсь.