Екатерина II - Дневник императрицы. Екатерина II

• Название: Дневник императрицы. Екатерина II
• Автор: Екатерина II
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-06472-3

Мемуары Екатерины II — величайшей правительницы мира! Это начертанные ее рукой записи и воспоминания об эпохе и современниках: муже, императрице Елизавете, личной жизни и др. В издание вошли подлинные архивные документы, в том числе и личные письма фаворитам Екатерины — графу Понятовскому и князю Потемкину.

---

Самым унизительным положением мне всегда казалось — быть обманутым; будучи еще ребенком, я горько плакала, когда меня обманывали, но зато я делала все то, чего от меня хотели, и даже неприятные мне вещи с усердием, когда мне представляли действительные доводы.

Видали ли когда способ действия более варварский, более достойный турок, как тот, чтобы начинать с наказания, а затем производить следствие? Найдя человека виновным, что вы сделаете? Он уже наказан. Пожелаете ли вы быть жестокими, чтобы наказать его дважды? А если он невинен, чем исправите вы несправедливость, что его арестовали, лишили его всякой чести, должностей и проч., без вины? Через такое легкомыслие вы сделаетесь достойными презрения. Значит, вы пожертвуете им из стыда сознаться, что вы ошиблись, и этим усилите свою вину перед очами Бога и людей. Если бы со мной случилось такое несчастье, я не стала бы колебаться, я пожертвовала бы своим стыдом справедливости, я исправила бы со всем величием души, на которое способна, зло, которое я бы сделала. В Венеции, в самом деспотическом месте Европы, если невинный брошен в тюрьму, а его невинность доказана, то доже, в сопровождении Сената, идут в тюрьму и провожают его с торжеством домой.

Ни к чему я не имею такого отвращения, как к конфискации имуществ виновных, потому что кто на земле может отнять у детей, и проч., таких людей наследство, какое получают они от самого Бога?

Не знаю, мне кажется, что всю жизнь мою буду иметь отвращение к назначению особой комиссии для суда над виновным, и особенно, если эта комиссия должна оставаться тайной; отчего не предоставить судам дела, относящиеся до их ведения. Быть стороной и еще назначать судей, — это значит выказывать, что боишься иметь справедливость и законы против себя; пусть вельможа будет судим Сенатом, как в Англии, во Франции, пэр судим пэрами; к тому же внушаешь подозрение, что имеешь выгоду найти его виновным и что дворцовые интриги создают преступление. Хочу, чтобы питали ко мне доверие, полагая, что я хочу лишь того, что справедливо, и что, когда я вынуждена кого-нибудь наказать, это потому, что он нарушил законы, свой долг перед Отечеством и перед тем, кто поставлен от Бога для поддержания порядка. Преступление и производство дела должны быть сделаны гласными, чтобы общество (которое всегда судит беспристрастно) могло бы распознать справедливость. Впрочем, в глазах этого общества никакое хвастовство не выдержит; удовлетворит его лишь правда; ставьте себя всегда в такое положение, чтобы она говорила за вас.

Сильная душа мало способна на совету душе слабой, ибо эта последняя не в состоянии следовать и даже оценить то, что первая предлагает ей согласно своему характеру; вообще, советовать — вещь чрезвычайно трудная; я хорошо знаю, как исполнить обдуманное мною дело, но у того, кому я советую, нет ни моей мысли, ни моей деятельности при осуществлении моего совета. Это размышление всегда меня располагало, при советах, какие я принимала от других, входить в мельчайшие подробности, даже усваивать слова того, кто мне советовал, и следовать совершенно его мысли. Это следствие моей осторожности ради успеха часто заставляло думать, что я была управляема, между тем как я действовала с открытыми глазами и единственно занятая удачей, всегда ненадежной, как только не сам задумаешь дело, которое собираешься совершить, ибо кто может поручиться, что способ соответствует вашему характеру, даже если он вам нравится.

Правила управления

Если государственный человек ошибается, если он рассуждает плохо или принимает ошибочные меры, целый народ испытывает пагубные следствия этого.

Нужно часто себя спрашивать: справедливо ли это начинание? — полезно ли?

Пять предметов

1. Нужно просвещать нацию, которой должен управлять.

2. Нужно ввести добрый порядок в государстве, поддерживать общество и заставить его соблюдать законы.

3. Нужно учредить в государстве хорошую и точную полицию.

4. Нужно способствовать расцвету государства и сделать его изобильным.

5. Нужно сделать государство грозным в самом себе и внушающим уважение соседям.

Каждый гражданин должен быть воспитан в сознании долга своего перед Высшим Существом, перед собой, перед обществом, и нужно ему преподать некоторые искусства, без которых он почти не может обойтись в повседневной жизни.

1. Императорская власть: поручать командование армиями и управление губерниями и назначать свой Совет.

2. Власть Сената: давать жизнь постановлениям указами для исполнения и регистрации.

3. <…> передавать всем магистратам их гражданскую юрисдикцию.

4. <…> получать апелляции всех судов.

5. <…> некоторый надзор за финансами.

Помощь народу при бедствиях

1) Открыть кладовые и сокровищницы государства;

2) уменьшить таможенные сборы и налоги;

3) приостановить наряды на общественные работы;

4) снять запрещения, стеснительные для ловли рыбы, охоты и рубки леса;

5) облегчить продажу хлеба, отменив пошлины, и увеличить ее, принудив богатых открыть их амбары;

6) обойтись без подарков, которые подносятся государям, и без расходов по представительству на празднествах;

7) запретить пышность и разорительную обстановку похорон;

8) смягчить строгость законов и закрывать глаза на те проступки, в которых нищета замешана больше, нежели злой умысел;

9) облегчить браки и не придерживаться формальностей, требуемых законом;

10) запретить празднества увеселения и музыку;

11) издать указ о молебствиях, постах и пожертвованиях;

12) строго преследовать воров и бродяг.

Смягчить жестокости наказаний:

1) назначая смертную казнь лишь за тяжкие преступления;

2) устанавливая исключение для стариков, детей и единственных сыновей;

3) жалуя года прощения и уменьшения наказания;

4) соболезнуя слабости человеческой во всем, что представляется несчастьем, случайностью, несчастной минутной ошибкой;

5) не делая пытки из тюрьмы и допроса, в особенности для преступлений, относительно которых не имеется веских доказательств;

6) требуя, чтобы всякий приговор основывался на законных и полных доказательствах;

7) доверяя судопроизводство над виновными лишь таким судьям, честность, мудрость и бескорыстие которых всеми признаны;

8) оставляя себе последний приговор по всем преступлениям и проступкам, быстрое наказание которым не требуется интересами общественными;.

9) никогда не приговаривая всех виновных, откладывая приговоры для некоторых и смягчая приговоры низших судей;

10) наконец, пуская в ход все средства мудрости и высшей власти, чтоб предотвратить все преступления, отдалить возможность их, внушить отвращение к ним и заставить иссякнуть их источники[167].

Господи, Боже мой, вошли ми, и вразуми мя,

да сотворю суд людям Твоим

по закону Святому Твоему

судити в правду.

Избранные письма

Графу Станиславу Августу Понятовскому

2-го сего июля [1762]

Убедительно прошу вас не спешить приездом сюда, потому что ваше присутствие при настоящих обстоятельствах было бы опасно для вас и очень вредно для меня. Переворот, который только что совершился в мою пользу, походит на чудо. Прямо изумительно то единодушие, с которым это произошло. Я завалена делами и не могу сообщить вам подробную реляцию. Всю жизнь я буду только стремиться быть вам полезной и уважать и вас, и вашу семью; но теперь здесь все полно опасности, чревато последствиями. Я не спала три ночи и ела только два раза за четыре дня. Прощайте; будьте здоровы.

Екатерина

2-го августа 1762

Я отправлю немедленно графа Кейзерлинга послом в Польшу, чтобы сделать вас королем, по кончине теперешнего, и, если ему не удастся это по отношению к вам, я желаю, чтобы им стал князь Адам[168].

Все умы еще в брожении. Я вас прошу воздержаться от поездки сюда, из страха усилить его. Уже шесть месяцев, как замышлялось мое восшествие на престол. Петр III потерял ту незначительную долю рассудка, какую имел. Он во всем шел напролом; он хотел сломить гвардию, для этого он вел ее в поход; он заменил бы ее своими голштинскими войсками, которые должны были оставаться в городе. Он хотел переменить веру, жениться на Л. В.[169], а меня заключить в тюрьму. В день празднования мира, нанеся мне публично оскорбления за столом, он приказал вечером арестовать меня. Мой дядя, принц Георг[170], заставил отменить этот приказ.

С этого дня я стала вслушиваться в предложения, которые делались мне со времени смерти Императрицы. План состоял в том, чтобы схватить его в его комнате и заключить, как принцессу Анну и ее детей. Он уехал в Ораниенбаум. Мы были уверены в большом числе капитанов гвардейских полков. Узел секрета находился в руках трех братьев Орловых; Остен[171] вспомнил, что видел старшего, следовавшего всюду за мною и делавшего тысячу безумств. Его страсть ко мне была всем известна, и все им делалось с этой целью. Это — люди необычайно решительные и, служа в гвардии, очень любимые большинством солдат. Я очень многим обязана этим людям; весь Петербург тому свидетель.