Лента Ососкова - История первая: Письмо Великого Князя

• Название: История первая: Письмо Великого Князя
• Автор: Лента Ососкова
• Жанр: Научная Фантастика

У Сифа Бородина есть всё для того, чтобы стать супергероем в какой-нибудь приключенческой книжке: он — младший офицер элитных войск Российской Империи 201* года, воспитанник полковника-героя… Но отчего-то в школе Сиф предпочитает вместе с друзьями рисовать пацифики — знаки мира — где только можно и нельзя и молчит как о своем звании, так и о войне, на которой вырос.

Но когда его командиру приходит приказ от самого Великого Князя, становится не до рассуждений, и события шестилетней давности снова встают перед глазами…

---

— Есть, вашскородие!

Вот так Гном и узнал расшифровку таинственной фамилии «Брдинъ». Впрочем, его это не сильно взволновало. Танки не волнуются по пустякам, а фамилия эта ничего ему не говорила.

На какое-то время в машине снова наступила тишина.

— Так как зовут Расту? — повторил вопрос Заболотин тихим доброжелательным голосом.

— Надя Семёнова, ваше высокородие, — негромко доложил Сиф, разгоняясь после светофора.

Полковник на всякий случай запомнил. До вчерашнего вечера он мало интересовался гражданской стороной жизни ординарца. Вернее даже сказать — не интересовался вообще, считая это чем-то неважным. Но потом в сети случайно набрёл на новость, что кто-то расписал стену школы, номер которой показался полковнику знакомым, картинами на тему мира во всём мире и прочего пацифизма — то ли вандализм, то ли творческий порыв. Заболотин и тогда не обратил бы на это большого внимания, если бы не глянул мельком на фотографии. Изображённый на одной из них автомат-«внучок» во всех подробностях навёл его на мысль, что как школьника он своего подчинённого знает плохо. Теперь навёрстывал упущенное за… за пять лет, по всему выходит. М-да, ситуация та ещё.

— А эти Саша и Надя видели твоё офицерское удостоверение?

— Не видели… — Сиф смутился и даже, казалось, испугался. — Но ведь это неважно!

— Ну-ну… — покачал головой Заболотин-Забольский, барабаня пальцами по колену. Сиф покосился на него и опасливо произнёс, обращаясь будто бы к дороге, на которую с таким вниманием глядел:

— Ваше высокородие, можно озвучить просьбу?

— Озвучить можно, — неопределённо отозвался полковник, не нарушая ритма.

— Тогда можете выговор сделать не сейчас, а вечером?

— С чего ты взял, что я собираюсь сделать выговор? — с подозрением спросил Заболотин, который действительно об этом думал.

— Вы гимн Империи отстукиваете, а так вы делаете, если собираетесь мне… выговорить.

Полковник поглядел на свою руку и рассмеялся, развеивая тягостную атмосферу приближающейся грозы:

— Ладно, наблюдательный ты наш, живи до вечера.

— Благодарю, ваше высокородие! — от всего сердца поблагодарил Сиф, снова тормозя на светофоре, ожидая «зелёной стрелочки», разрешающей поворот.

Заболотин-Забольский больше вопросов не задавал, а Гном, отнёсшийся к произошедшему разговору спокойно и отстранённо, сидел на заднем сидении и не пытался заговорить, отчего в машине, естественно, снова повисла тишина. Уже далеко не в первый раз.

— … И ты оставишь свои ботинки

На пороге серого дома

И пойдёшь гулять по траве,

Босиком гулять по траве… — негромко запел Сиф, явно провоцируя полковника. Тот некоторое время слушал, затем вполне мирно поинтересовался:

— Это чьё?

— Не знаю, на Арбате на той неделе слышали. Март же! Потепление, обострение — вот всякие фрики и повылазили, — охотно пояснил мальчик.

Долгожданная «стрелочка» всё же зажглась, и Сиф газанул, несколько резко, но ловко вписываясь в поворот.

— На Арбате, значит, — с неопределённым выражением произнёс Заболотин-Забольский.

— Я же говорил вам вчера: «Мы поехали гулять»…

Полковник повернул голову, взглянул на своего шофёра и улыбнулся:

— Разведчик ты мой, лохматый и шифрующийся. Хиппи же длинноволосые, ты не выделяешься, нет?

Сиф некоторое время напряжённо молчал, потом неуверенно ответил:

— Они не спрашивают… — в голосе звучала надежда, что и не спросят. Видать, не всё так просто было в «хипповской» компании с отношением к военным людям, и не всё так просто было с Сифом с отношением к такой точке зрения.

Как он вообще увлёкся этим? Ведь казалось, что может быть противоположнее, чем пацифизм и военная служба!..

Впрочем… Кто будет бо?льшим противником войны, чем тот, кто её знает?..

— Ложь отравляет дружбу, — на всякий случай предупредил Заболотин-Забольский. — Рано или поздно всплывёт и правда.

— Вряд ли скоро! — с показной беспечностью отозвался мальчик, но голос его дрогнул беспокойством. — И, надеюсь, вы этому не поспособствуете.

— Ладно, — согласился Заболотин-Забольский. — Разбирайся с этим сам.

Прерывая разговор, у поста взмахнул полосатым жезлом «гаишник». Сиф недовольно срулил с дороги и, дотянувшись до «бардачка» перед полковником, достал документы.

Подошёл полицейский, козырнул:

— Прапорщик Казуков, разрешите документики на машину?

— Вот, — Сиф опустил стекло и протянул, стараясь не улыбаться так нахально, глядя, как ползут на лоб брови прапорщика Казукова. Ну да, мальчишка — в форме и при документах на машину.

— Ага-а… — протянул всё ещё донельзя удивлённый прапорщик, убеждаясь, что с правами у Сифа всё в порядке. — А паспорт можно?

Сиф молча протянул, кусая губы, чтобы не расползались в ухмылке. На тринадцатой странице паспорта крылась разгадка всего происходящего: там значилось звание фельдфебеля Московского полка Лейб-гвардии.

Прапорщик Казуков долистал до тринадцатой страницы. Проникся. Озадаченно сдвинул фуражку на затылок, вернул документы и скорее уже для порядка попросил:

— А доверенность на машину можно посмотреть?

— Пожалуйста, — юный фельдфебель, стараясь не расхохотаться в голос, снова дотянулся до бардачка. Машина была не служебной, поэтому периодически у Сифа случались такие встречи с полицией, и тогда мальчик искренне жалел об отсутствии «армейского» номера. Потому что каждая такая встреча неизменно превращалась в цирк, а смеяться над исполняющим своим обязанности «гаишником» было совестно.

— Так… всё в порядке, — даже с некоторым огорчением резюмировал полицейский. — Всего доброго.

— Честь имею, — не удержался Сиф, поднял стекло и плавно тронулся с места.

Заболотин-Забольский проводил несчастного прапорщика сочувствующим взглядом и сухо заметил:

— А ты, Сиф, мог бы и не улыбаться так нахально.

— Да не улыбался я, ваше высокородие! — с жаром возмутился мальчик, сворачивая к воротам парка. — Честное слово! Я всё прекрасно понимаю!

— Понимал бы — и тормозили бы тебя реже.

Сиф резко нажал на тормоз, но на этот раз по своей воле.

— Мы приехали, — уведомил он.

Они остановились перед витыми воротами, за которыми расстилался ещё лысый после зимы парк. К машине подошёл дежурный, взял под козырёк.

— Цель приезда? — осведомился он, когда Сиф опустил стекло.

— Его императорское высочество Иосиф Кириллович у себя? — подал голос Гном. Дежурный узнал говорящего, подтвердил, что Великий князь у себя, и сделал знак открыть ворота. Сиф, облизнув губы, въехал внутрь.

Не каждый день бываешь в царской вилле. Совсем не каждый. А уж случайно и неожиданно для себя — так вообще такого не бывает… обычно.

До виллы пришлось ещё несколько минут ехать по парку — юный фельдфебель тащился еле-еле, в кое-то веки не желая разгоняться.

Само здание располагалась за ещё одними воротами, там повторилась та же история: Гнома здесь все знали и лишние вопросы задавать не торопились.

Как только Сиф припарковался и заглушил мотор, Гном открыл дверцу — похоже, ждать он был никого не намерен — вылез из машины и уже на ходу обернулся:

— Идёмте.

Вторым вылез мальчик, проворно обежал машину и открыл дверцу своему полковнику. Проделал он это так быстро, что Заболотин, даже если и хотел, не успел бы вылезти самостоятельно.

— Куртку возьми, — велел полковник своему юному шофёру.

— Обязательно, ваше высокородие? — уточнил Сиф, впервые жалея, что не успел переодеться полностью. На аудиенцию к Великому князю совсем не хотелось являться одетым в потёртые джинсы и с пацификом на спине. Но джинсы уже не переодеть, так хоть куртку…

Знал бы — вот точно переоделся. И стоял бы сейчас спокойно в мундире, в форменных брюках, может, даже с фуражкой.

Но нет ведь, не знал, а командир и не подумал сказать!..

— Обязательно, — оборвал его размышления Заболотин. — Пошли.

Они вошли в виллу, никого на входе не встретив, словно здание давно опустело. В нём было по-особенному тихо, как бывает в доме, из которого уехали, но время от времени возвращаются, — это лёгкое ощущение присутствия, пробивающееся сквозь пыль и полумрак. Ни в одном из помещений, мимо которых Гном, Заболотин-Забольский и Сиф проходили, свет зажжён не был, только в коридоре через одну тускло горели лампы. Свернув прочь от парадной лестницы и пройдя насквозь анфиладу полутёмных комнат, Гном уверенно потянул на себя дубовую скрипучую дверь, шагнул за порог. Сработали датчики: за дверью немедленно зажёгся свет, — и Гном принялся подниматься по узкой лестнице.

Мягкий ковёр под ногами скрадывал звуки шагов. Медленно преодолев десяток ступенек, Гном остановился на лестничном пролёте и отворил ещё одну скрипящую дверь. Обернулся коротко, убедился, что полковник со своим ординарцем не отстали, и целеустремлённо зашагал прямиком к кабинету Великого князя. Следом шёл ещё с порога виллы крайне задумчивый и молчаливый Заболотин. Его с братом Государя связывало нечто большее, чем просто шефство Иосифа Кирилловича над корпусом, к которому Заболотин был приписан, и полковник сейчас погрузился в воспоминания шестилетней давности. Последним шагал Сиф, теребя свою куртку и с интересом поглядывая по сторонам.