Макар Сарматов - Не имей сто рублей

• Название: Не имей сто рублей
• Автор: Макар Сарматов
• Жанр: Прочие приключения

---

— Я распоряжусь, — сказал Лазар и вышел во двор.

Потом принесли плов и все занялись едой, когда наелись, снова подали чай. И разговоры перетекли на бытовые. Я обратился к Лазару с просьбой:

— Слушай друг, там у меня в горах люди с утра не ели, можешь организовать поесть?

— Конечно, с этим проблем нет. А как туда передать?

— Гурам, сейчас тебе передадут плов и лепёшки, отвези ребятам.

Гурам кивнул и стал ждать, когда податут ещё один казан. Принесли его довольно быстро, накрыли крышкой, завернули всё это в тряпку, чтобы не остыл, сверху также положили несколько горячих лепёшек хлеба и тоже завернули. Он подхватил свёрток и пошёл заводить машину. Я включил рацию и вызвал ребят.

— Родной, Кудря, на связь.

— Здесь.

— Снимайтесь с постов, оставьте один общий, котроый мы с Файзуло выбрали.

— Приняли, исполняем.

— Сейчас к вам Гурам подъедет, там гостинцы от жителей Сиха. Вы его не задерживайте, а пинками его сразу назад, мы тоже скоро снимаемся.

— Поняли, до связи.

Вот вроде бы и всё, овцы целы, волки сыты. Теперь узнаем, к какому решению пришли старики.

— Уважаемые, Заур-бек и Гельды-ака, скажите, вам удалось договориться о поддержке друг друга? — спросил я.

— Да, теперь мы обязались помогать друг другу, если постигнет беда один из кишлаков, — ответил Гельды.

— Этого мало, Гельды-ака. А о торговле договорились? Вы им — бахчевые, они вам — зерно? А вы, Заур-бек, договорились о предоставлении мельницы? Зачем покупать муку, если добрые соседи могут молоть?

Тут заговорил Заур:

— Мы об этом не подумали. Заключили только военный союз на случай нападения на один из кишлаков.

— Тогда самое время сделать это сейчас. Вы же все торговые люди, как об этом не подумали? Зачем из МиранзаИ возить дыни в Баламургаб, там и ограбить могут. Отвезли в Сих, обменяли на зерно. А жителям Сиха, зачем возить сахар к пуштунам, после того, что с бандой сделали, тоже могут ограбить и убить. Взяли и раплатились сахаром за помол зерна. Всем только лучше будет, и расстояние — нет ничего. Напрямую, по хребту.

— Видал, Гельды, как нам молодой нос утёр? А ведь он прав, нам выгодна меновая торговля, а излишки можно совместными караванами возить на базар в Баламургабе, — сказал Заур и помолчал, давая время подумать.

Гельды почесал свою редкую бородёнку и сказал:

— Да, он прав. Тогда пойдём, закрепим всё это на бумаге, ты своей властью можешь принимать такое решение, я тоже. Скрепим всё это оттисками своих печатей, и да пребудет мир в наших домах.

Старики встали и снова ушли в комнату, где они столько договаривались о мире между кишлаками. Теперь они были недолго, хотя, за это время успел приехать Гурам. Вышли они оба со свитакми в руках и торжественно при всех передали друг другу взаимные обязательства, с сургучными оттисками их личных перстней. Потом недолгое прощание, и мы, загрузившись в свой пикап, поехали в сторону МиранзаИ. Я связался с парнями, сказав, что возвращаемся и они стали ждать нас на дороге. Ехать по хребту было куда легче, дорога была накатанная и ровная. Домчались мы до кишлака гораздо быстрее, чем по ущелью.

Подкатили к дому старейшин, высадили Гельды, а я упросил Гурама отвезти нас к Шакуру.

Там нас ждала довольно приятная новость. Пока мы катались, соседские женщины и мужики помогли вычистить двор и дом рядом с Шакуром. Его мать повела нас туда, там был полный порядок, свежими досками сиял новенький достархан, над ним был устроен навес, так, что днем там сидеть было не менее приятно. Дом был точь в точь как у Шакура, буквой «П» с четырьмя комнатами. Два входа, три перегородки, одна делила дом ровно пополам, а остальные две отделяли ножки буквы от перекладины. Получалось, что ты входишь в не очень большой предбанник, потом открываешь дверь внутри и проходишь в большую комнату.

— Этот дом для вас, — сказал Шакур. — Пока не найдёте себе женщин. А там, отстроим каждому отдельный дом и хозяйством разжиться поможем. Да, чуть не забыл, к вам будут приходить две вдовы, по очереди готовить, убирать будут, можете выделить им половину дома. Рома и Миха открыли было рты, чтобы что-то сказать, но я их осёк. Не надо было огорчать людей тем, что мы не собираемся здесь оставаться. Асам сказал:

— Спасибо, дорогой друг. Скажи, а чья это была идея?

— Старики наши так решили, и пока мы ездили, зохотели сделать подарок к нашему возвращению. Нравится?

— Ещё бы, я даже не знаю, как благодарить?

— Так вы уже отблагодарили, теперь заживём, как нормальные люди.

А я подумал: «Вот ни хрена себе, отблагодарили — выгнали жителей из их домов, по нашей вине разбомбили их кишлак, а они довольны той малостью, которую им дали жители МиранзаИ. Ну, если только, с бандой разобрались, это ладно, с соседями договорились, тоже неплохо. А осталное сомнительно. И старички хитрецы, хотят удержать нас, даже жён предложили выбрать, а вдов специально для нас приготовили, выбирайте, оставайтесь. Вот жуки, а всё прикидываются, что нет стратегического мышления. Да тут комбинация, ходов на шесть вперед».

В общем, подарок мы приняли, нам надо было отдохнуть, привести себя в порядок и набраться сил. К тому же не хотелось доставлять неудобства кому-либо из наших друзей. Они люди гостеприимные, но когда у тебя гостит толпа народа, это напрягает. Мы с парнями почти всю первую ночь проговорили об этом подарке. Они всё допытывали меня, почему я не сказал, что мы уедем. Пришлось объяснять, что не всё так гладко, нас скорей всего, не пустят через границу и ждут от нас именно этого. Так что, придётся задержаться, а скитаться по чужим хатам — верх наглости. Дают дом — бери и не вякай, дарёному коню в зубы не смотрят. Парням пришлось согласиться с моими выводами. И мы два дня от души «били баклуши».

Миха занялся тем, что припёр генератор и копошился с ноутбуком. Ромка устроил себе на крыше нашей «резиденции» солярий, огородил бордюр так, чтобы не смущать местных жителей и загорал. Я изнывал от безделия и возился с оружием — перечистил и отдраил всё, что можно, переснарядил магазины, заново подогнал разгрузку и перераспределил карманы. Первый день помогать нам пришла молодая женщина в чадре. Как определил, что молодая? Да по поведению и по глазам. Глаза были без морщинок и кожа лица ещё свежая. Разговорились с ней, пока она пекла хлеб. Оказалось, звать её Зарема. Я ещё очень удивился необычности имени. В общем, она была татарка, нет, не наша российская, а турецкая, которых сейчас почему-то называют крымскими. Вот и продал её родной батенька за тридцать голов овец какому-то персу. Иранец был деятель ещё тот, своих было четыре жены, а молодых скупал и продавал в Афганистане. И как вы думаете, кому? Да-да, именно американцам для скрашивания, так сказать, досуга. Но в этот раз ему не повезло, не дошёл его караван до авиабазы в Кала-И-Нау. Попали под бомбёжку, иранца убило, а женщины разбрелись кто куда. Её подобрал Самир, который с отцом ездил в этот город. И забрал с собой сюда, в МиранзаИ. А два года назад убили его бандиты и пожить-то толком не успели. Вот и ходит она вдовой. Детей нет, поэтому отец Самира содержать её не желает, да и самому свою семью кормить было нечем. Теперь она надеется, что всё наладится, вон, сколько молодых людей появилось, может, кто и возьмёт в жены. Что ни говори, а готовить она умела, в этот раз мы просто объедались всякими вкусностями. День прошёл славно, и мы прилично отдохнули. Нас не беспокоили, давая время обжиться. А мы были рады этим пользоваться. Устроили себе парикмахерскую, подстриглись коротко по-армейски, подравняли бороды. Теперь нас издали можно было принять за солидных моджахедов. Под вечер я вспомнил об Агашке и решил ему позвонить, сейчас не было надобности связываться через речку с председателем. Они сами где-то надыбали спутниковый телефон. Позвонить не получилось — сел аккумулятор, пришлось напрягать Миху, чтобы зарядил его. Мишка сказал, что питание будет готово не раньше утра и я, плюнув на всё, устроил себе ночлег во дворе на достархане.

Утром меня разбудила маленькая Лия, посадив на меня своего котёнка, а этот полосатик своим шершавым языком стал лизать мне нос. Я схватил его и хотел скинуть на землю, но вовремя опомнился. Прижал кошака к себе, погладил, обернулся к Лие и спросил:

— Кто тебе разрешил уйти из дома?

— Никто. Зирак убежал, я его искать пошла. А он здесь сидит.

— Давай-ка Лия, забираем твоего любимца и пошли домой, а то Апа Гюльнара нам шею намылит.

— Зачем? Я уже мылась.

— Затем, чтобы из дома без разрешения не убегали.

— А мылить шею зачем?

— Чтобы голова в кандалах легче скользила. Я встал и, не умывшись, повёл Лию во двор Шакура. А она от меня не отставала.

— Кандалы зачем?

— Чтобы никуда не убежали, когда нас с тобой пороть будут.

— Я не хочу, чтобы меня пороли.

— Вот и я не хочу, чтоб меня вместе с тобой отпороли. Так что, пошли быстрей домой.