Илья Рясной - Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

• Название: Террор не пройдет! (Белый легион - 2)
• Автор: Илья Рясной
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Зачем "Вервольфу" было ликвидировать бандита и депутата? - спросил Артемьев. - Какой мотив?

- А вы не допускаете обычную месть? - спросил Доктор.

- Для профессионала месть - это архитектурное излишество, - отмахнулся Глеб.

- Да-а?.. - язвительно протянул Доктор. - Вы упускаете из виду, что кодировщики, а их, к счастью, на Земле немного, люди совершенно особенные. Часто не во всем адекватные. Имеющие власть над душами часто считают себя подобными богам. И потому они крайне болезненно воспринимают посягательство на свою божественную сущность.

Глеб задумчиво посмотрел на Доктора. Ему пришло в голову, что сам Доктор был одним из лучших кодировщиков в мире. Не по себе становится, когда представишь, какие тараканы водятся в его голове. Доктор, уловив его настроение, улыбнулся:

- Не бойся. У меня достаточно адекватная самооценка. И почти нет психопатии.

- Значит, не опасен, - через силу улыбнулся Глеб.

- Когда как...

- "Вервольф" мог сотворить код на самоубийство? - спросил Артемьев.

- Это сложно, - ответил Доктор. - Основной инстинкт у человека самосохранение. От него никуда не деться даже под гипнозом или в других измененных состояниях сознания.

- Но ведь кодируют на самоубийство, - настаивал Артемьев.

- Чаще просто обманывают, - возразил Доктор. - Внушают объекту в состоянии транса, что он шагает не с небоскреба в пространство, а в свою ванную. И что электрический провод - это поводок его любимой псины.

- А можно сломать запрет на самоубийство?

- Можно все, - кивнул доктор. - Но не все могут...

- Кодирование, - кивнул Глеб. - Этим легко объясняется изобилие самоубийств ученых.

- Занятная беседа, - улыбнулся Доктор. - Проект "Зеленая книга"?

- Он самый, - нехотя отозвался Артемьев.

В "Легионе" принято, что исполнители знают не более того, что им положено знать для выполнения конкретных задач. Однако такая секретность имеет свою оборотную сторону - часто люди, которые могут преподнести разгадку, просто не обладают достаточной осведомленностью.

Артемьев задумался. И как куратор разработки "Зеленая книга" принял решение:

- Итак, Доктор, слушай ситуацию в подробностях...

Выслушав все, Доктор заключил:

- Способ совершения преступлений - суггестивное воздействие.

- Это когда оператор воздействует просто взглядом, а не словами. Насколько оно эффективно? - осведомился Артемьев.

Доктор с усмешкой посмотрел на него и произнес:

- Ты чаек пей. Остынет.

Артемьев отхлебнул чай и скривился:

- Черт, соленый!

- Только что был сладкий, - заметил Доктор. Артемьев искоса посмотрел на него, осторожно сделал еще глоток. Чай был снова сладкий.

- Можно все. Если умеешь, - подытожил демонстрацию Доктор.

- Насколько сильный гипнолог нужен? - спросил Глеб.

- На такое способны считаные единицы, - успокоил Доктор. - Они все наперечет. Используются спецслужбами, транснациональными корпорациями. Еще более активно - религиозными организациями, сектами... Кстати, некоторые затесались в гуру различных сектантских движений.

- Значит, наперечет, - задумался Глеб.

- Этот "Вервольф" мне напоминает одного способного мальчика, помявшись, заявил Доктор.

- Мальчика? - Глеб хмыкнул.

- Тогда он был мальчиком. Знаете, я ведь уже немолод, - Доктор провел ладонью по своим залысинам и язвительно улыбнулся. - А ему теперь уже сороковник.

- Кто это?

- Не принято тогда было называть имена, - глаза Доктора ностальгически затуманились. - В конце восьмидесятых годов я имел честь кое-чему обучить его...

- По чьему заданию? - поинтересовался Артемьев.

- Первое Главное управление КГБ.

- Разведка.

- Она, - кивнул Доктор. - Внешняя разведка Советского Союза.

- Его псевдоним? - испытующе посмотрел на Доктора Артемьев.

- Звали мы его Саша. Оперативный псевдоним Атташе...

- Саша Атташе, - Глеб щелкнул пальцами. - Интересно...

- Позже к нему прилипла кличка Гипнотизер, - дополнил Доктор. - На нее он отзывался охотнее всего...

* * *

- Произвел посадку самолет авиакомпании "Гамма", следующий рейсом номер сто пятьдесят шесть из Нью-Йорка. Встречающих просим пройти к сектору номер два в зале прилетов, - произнес мелодичный женский голос.

Международный аэропорт "Шереметьево-2", прозванный в народе "шариком", жил своей обыденной жизнью. На посадку заходил массивный "ИЛ-96". На рулежную дорожку выползал "ТУ-154". К пузатому гигантскому "семьсот сорок седьмому" "Боингу" протянулась ребристая кишка, по которой одуревшие от полусуточного перелета пассажиры двинутся в здание аэропорта, и, ощутив под ногами твердую землю, окончательно убедятся в том, что им посчастливилось выжить в борьбе с воздушной стихией.

Бородатый "колобок", тащивший за собой чемодан на колесиках, самолетов не боялся. Наоборот, они воодушевляли его. А запасы спиртных напитков в авиалайнере, к которым он имел счастливую возможность приложиться, сделали перелет через половину земного шарика не таким уж и тягостным.

Зеленый коридор. Час вечерний. Таможенники снулые и совершенно не зверствуют. Контрабанду из Америки везут редко. Все больше туда. Поэтому и поклажу особо не досматривают.

Бородатый "колобок", не вызвавший ни малейшего интереса со стороны сонного таможенника, проскочил в зал прилетов. И, к радости своей, убедился, что там его ждут.

- Вот это правильный подход, - кивнул он, хлопая по плечу вальяжного типа, встречающего его. - Начальство должно проявлять заботу о подчиненных.

Президент фонда "Технологии, XXI век" Николай Валентинович Марципало, который с удивившим его самого великодушием решил встретить своего заместителя, а не доверять это водителю, протянул приветственно ладонь.

- Прилетел, путешественник, - Марципало оценивающе окинул взором бородатого "колобка" Семена Ровенского. - Похудел.

- Это от жары и от недоедания.

- Не кормили капиталисты?

- Кормили. Но без души... Неискренне... Вот я знаю, что ты уже приготовил банкет по моему случаю. Уже бараньи отбивные шкворчат и икра киснет...

- Слушай, Сема, я почувствовал себя за эти две недели счастливым человеком.

- Это почему? - удивился Ровенский.

- Я понял, как хорошо жить без твоего трепа.

- Спокойно. Но скучно... Треп - это возможность влиять на окружающий мир, делая его удобным для проживания.

- Твоего проживания. Но не окружающих.

- Так, любезностями обменялись. Чемодан за меня не потаскаешь? спросил Ровенский. - Нет?... Тогда я сам. Пошли...

Они с трудом преодолели целые укрепления аэропортовских жучков, агрессивно предлагавших за какие-то сто баксов провезти несколько километров до Москвы...

- На хрен нам эта наука? - оглядываясь на бомбил, произнес "колобок". Давай устроимся возить приезжих. Такси в Москве дороже самолета.

- Тут все места давно заняты, - охладил его пыл Марципало.

- Вот так. Все хорошие места в мире расхватаны, и приходится довольствоваться малым...

- Давай прилуняйся, - Марципало нажал на кнопку.

Щелкнули замки, открывая двери ждавшего на стоянке внизу за автобусной остановкой вишневого обтекаемого роскошного "Ауди-А6".

Ровенский положил чемодан в багажник и залез в салон. Мягкие сиденья приняли его как родного. Отсиженные в самолетном кресле части тела ныли, и он принял полулежачее положение.

- Как оцениваешь поездку? - спросил Марципало, трогая машину. Двигатель работал почти неслышно, с уютным урчанием. "Ауди" набирала скорость стремительно и совсем незаметно.

- На четыре с плюсом.

- Почему доктор Говард уперся?

- Они считают, что своим путем дойдут быстрее, - махнул рукой Ровенский.

- Ты ему объяснил, что никуда они не дойдут?

- Объяснял... Капиталисты. Они считают деньги. И еще считают, что мы недоразвитые. Доктор Говард как раз из таких.

- Ладно. Главное, с центром в Кливленде все на мази.

- На мази, Коля. На мази. Подписание договоров назначено.

- Будем принимать американскую делегацию на нашей земле...

- Гамбургерами не отделаешься, как они, - хмыкнул Ровенский. - Придется проявлять русское гостеприимство. Икра, водка, медведи...

- Ладно. Разберемся как-нибудь. - Марципало вывернул на автостраду и тут разогнал машину от души. Был первый час ночи. Крюк большой делать директору не нужно было - жили коллеги почти по соседству.

- Как наши скорбные дела? - осведомился Ровенский.

- Наши скорбные дела стали еще скорбнее.

- Гурвич так и не нашелся?

- Не нашелся. Куда-то запропастился.

- Запропастился, - кисло произнес Ровенский. - От слова пропасть.

- Ладно. Забудь, - отмахнулся Марципало. - Головной боли от них было больше, чем пользы...

- Это если считать, что имело место прожектерство, а не действительно открытие. Иначе все бы озолотились.

- Я тебе говорил - не верю, - отрезал Марципало.

- Не верю. Не верю, - пропел Ровенский. - Я тоже во многое не хочу верить.

- Во что, например? - Голос Марципало неуловимо изменился. Ровенский знал - такой тон свидетельствует о том, что тема президенту фонда сильно не по нутру.