Илья Рясной - Охота на уродов

• Название: Охота на уродов
• Автор: Илья Рясной
• Жанр: Научная Фантастика

---

Рясной Илья Охота на уродов

Илья РЯСНОЙ

ОХОТА НА УРОДОВ

Очнувшись от полусна-полузабытья. Туман чувствовал себя так, что лучше бы вообще ничего не чувствовать, а лежать бездвижно и бесчувственно в гробу.

В углу комнаты валялись два раздавленных каблуком одноразовых шприца, которыми пользовались раз пять. Вчера из них лилась в вену живительная влага и по жилам тек кайф. Сегодня кайфа не осталось. А осталась начинающаяся ломка и лютая злость по отношению ко всему на свете.

Он приподнялся на кушетке, прикрытой толстым ворохом старых одеял и покрывал, огляделся на замусоренную тесную комнатенку, в которой прожил все семнадцать лет своей жизни, и заорал севшим и слабым голосом:

- Э, дома есть кто?

Дома никого не было.

- Сука, - прошептал он, опуская онемевшие ноги на пол и с трудом поднимаясь. Пол корабельной палубой ходил под ногами.

Дорога на кухню далась нелегко, он в кровь расцарапал ногу о гвоздь, торчавший из старой тумбочки, задел покатившуюся по полу пустую бутылку водки. Бутылка была нестандартная, из тех, что в пункте стеклотары не принимают, поэтому маманя ее еще не подмела.

Дверца сломавшегося три месяца назад холодильника, служившего теперь шкафом, открывалась туго, и пришлось дернуть за ручку два раза. Из шкафа-холодильника дохнуло застарелой гнилью Туман поморщился и захлопнул дверцу. Плохо! Как же все плохо!

Интересно, была вчера маманя здесь или нет? Кажется, ее не было. Скорее всего, она ночевала у кого-то из своих вонючих хахалей или просто пристроилась уютно под забором - ночи еще прохладные, но ей не привыкать.

- Падла, - он почесал зудящий затылок. И с сожалением констатировал, что нужно выползать на улицу.

Ползти было недалеко - каких-то триста метров.

Он влез в ставшие уже тесными джинсы, с трудом натянул красную, переливающуюся, с желтой английской надписью ветровку, которая была ему мала, жала в плечах, но дареному коню в зубы не смотрят. Точнее, не дареному, а краденому - ведь куртку он с корешами позаимствовал в Москве у хорошо одетого, но, на свою беду, хлипкого очкастого доходяги.

Подъезд мало отличался от квартиры Тумана - тот же мусор под ногами, тот же запах гнили, только колорита добавляли стены, густо исписанные нецензурными фразами и названиями западных групп.

На улице было тепло, май уже прижаривал отвыкших от тепла жителей Подмосковья, но Туману было все равно зябко - его бил колотун, неизменный спутник кайфа. Солнце стояло высоко, значит, дело близится к полудню. Впрочем, Тумана время особо не интересовало, оно не значило для него ничего, поскольку торопиться ему было некуда. Из школы его с позором вытурили еще год назад, а от работы лошади дохнут. Хватило того, что покрутился у хачиков на стихийном рынке у Минской трассы, потаскал неподъемные коробки с ножками Буша, просроченными консервами и соками. Там он был два раза сильно бит из-за разногласий во взглядах на чужую собственность, после чего хачиков люто возненавидел, однако к чужой собственности не охладел.

Ноги сами несли его в нужном направлении. Он вышел к длиннющему, отделанному синим и белым кафелем двенадцатиэтажному дому, охватывающему с трех сторон, как крепостная стена, двор с грибками и каруселями. Первый подъезд, код 254. Щелчок - дверь открылась. Справа ступеньки ведут к лифту - Туману туда не надо. Слева спуск в подвал - в самый раз.

На двери подвала висел тяжелый ржавый замок, пытающийся убедить всех в своей надежности. Но он для лохов. Человек внимательный увидит, что скоба вовсе не прикреплена намертво гвоздями, а держится на честном слове. Поэтому достаточно чуть нажать на дверь, и послышится так хорошо знакомый Туману треск, и откроется проход. Остается только аккуратно приладить дверь на место. Все это проделано сотни раз.

Туман пригнулся, чтобы не удариться головой о трубу, о которой он старался не забывать и все равно время от времени набивал шишки. Дальше, через пять шагов, обычно бывает лужа, не наступить бы. Теперь пробраться под выступами, идущими под низким потолком трубами... И вот впереди замаячил электрический желтый свет.

- Здорово, придурки! - ласково поприветствовал Туман собравшихся в подвале людей, толкая грубую, сколоченную из серых, подвернувшихся под руку досок дверь.

Помещение было квадратное, с низким потолком, площадью метров двадцать. Ребята несколько месяцев назад приволокли сюда со свалки продавленный диван, у мусорных баков нашли старую, обшарпанную резную этажерку. В тех же местах разжились стульями. Тюрьма стянул откуда-то лампу с оранжевым матерчатым абажуром. А Шварц - даром что на вид полный дурак, но ручки у него умелые - умудрился протянуть электричество. Его же руками был сколочен просторный стол. Стены обклеили фотографиями, преимущественно из "Плейбоя" и дешевых полупорнографических журналов. Так что подвал приобрел вполне жилой вид.

- Здорово, доходяга, - кивнул Тюрьма. К полудню в подвал уже подтянулась вся компания.

- Па-па, - колотил ладонью по колену в такт музыке Шварц - похожий на бычка, упитанный, с накачанными бицепсами и трицепсами и мощной шеей. Блаженно закатив глаза, он полулежал на диване, нацепив наушники плейера.

Тюрьма - высокий, нескладный, татуированный с ног до головы, с металлической фиксой и злыми маленькими глазками, высунув язык, дорисовывал непристойную картинку на листе бумаги. К рисованию у него были хотя и неразвитые, но зато ярко выраженные способности, поэтому картинка получалась убедительная. Кикимора - плотная, задастая, с уже оформившимися крупными не по годам грудями и шрамом через подбородок девчонка, зевала, устроившись на сваленных в углу кожаных матах, которые год назад в лунную ночь были вынесены из спортзала родной четвертой городской школы.

Все они с детства росли вместе, учились в одной школе. Это было крепко стянутое каким-то непонятным притяжением подвальное братство, сплоченное дихлофосом и клеем "Момент", мелкими кражами и грабежами, не слишком заботящееся о своем будущем и быстро забывающее прошлое.

- Улетный "герыч" вчера попробовал, - безрадостно похвастался Туман, присаживаясь на мат рядом с Кикиморой.

Та заинтересованно посмотрела на него.

- Раскумариться нечем, - вздохнул Туман. - Ничего не осталось?

- Черняшка у Шварца была, - сказал Тюрьма.

- Ему зачем?

Шварц - единственный в компании не кололся, не нюхал клей, все свободное время он качался. Две гири, которые увезли на тележке прошлой зимой с дачи какого-то москвича, - это Шварцева любимая игрушка. Туман их как-то попробовал оторвать от пола, у него что-то где-то хрустнуло, и теперь он к ним не подходил, стыдясь еще раз продемонстрировать свою физическую ущербность.

- Не знаю, - пожал плечами Тюрьма и вернулся к рисунку, начав тщательно вырисовывать самое интересное место у женщины, при это намеренно его гипертрофируя.

- Э, Шварц, - Туман встал и потряс за плечо приятеля. Тот снял наушники.

- Чего?

- Черняшка где?

- Нет.

- Куда дел?

- Натахе из тридцать пятого дома отдал.

- На хрен?

- Вот именно - на хрен. Она знаешь как языком работает.

- Я думал, ты кореш... А ты мою черняшку этой суке отдал.

- Это моя черняшка была... Я ее купил, - обиделся Шварц.

- Для Натахи?

- Для Натахи.

- Для суки черняшку купил, а другу - от винта? - Туман на самом деле обиделся, хотя, по логике, повода для это никакого не имел.

- Да ладно тебе, - Шварц пожал плечами и опять нацепил наушники.

- Сука! - Туман подпрыгнул и ударил ногой в стенку. Получилось неуклюже - каратист из него был аховый, по ноге пробежала боль. - Бабки есть у кого?

- Ха, - саркастически хмыкнул Тюрьма.

- Не жизнь ни хера! - заводился Туман. - У хачиков денег вагон. У дачников - вагон. А у нас - шиш да ни копья!

Разговор это был старый. И велся не первый год. Заканчивалось все примерно одинаково - компания шла шуршать по дачам или отправлялась в Москву, где можно рвануть сумку или снять куртку с какого-нибудь пацана. Красть Туман любил больше. За рывки его два раза били так, что при воспоминании об этом начинали ныть сломанные ребра. И страх этот въелся в печенки. Лучше всего воровать из дач - зимой, когда ты знаешь, что оставленный хозяевами до теплых времен дом еще несколько месяцев в твоем полном распоряжении. Тогда спокойно, как в магазине, выбираешь товар и знаешь, что платить не надо. Да еще можно приколоться - нагадить посреди комнаты или написать дерьмом на стене что-то веселое, типа "Братья ада".

- Тебе на дозу надо? - поинтересовался Тюрьма, не бросая своего занятия и работая ластиком.

- Ну... Вообще... А тебе чего, бабки не нужны?

- Ну ты скажешь. Как же не нужны. Нужны.

- Ну и где?

- Что где?

- Бабки где лежат?

Тюрьма задумался... В принципе, он часто задумывался над тем, где лежат бабки. К тому же хотелось не жалких копеек, а чего-то более существенного. Чтобы затовариться классно. И чтоб тачка. И чтоб.., вообще, как в рекламе...