Илья Рясной - Ночь длинных ножей

• Название: Ночь длинных ножей
• Автор: Илья Рясной
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009419-1

Оружие в руках и адреналин в крови — это для подполковника Алейникова норма жизни. Он перебывал во всех «горячих точках», но так и не расставит всех точек над i в своей суматошной судьбе. Бывший замкомандира СОБРа вторично вернулся в Чечню, чтобы очистить ее от правоверных убийц и отдать кое-какие «долги» Один из его «должников» — полевой командир Салтан Даудов по кличке Хромой — продолжает сеять смерть под зеленым знаменем ислама, не жалея ни чужих ни своих. Не уступает ему в жестокости и русский оборотень ваххабит Синякин-Абу с бандой отморозков. Алейников не привык ждать милости от фортуны и для него долг чести — как можно быстрее поквитаться со своими кровниками.

---

Алейников вылез из кабины «уазика». Оглядел толпу. Здесь были молодые и пожилые женщины, одетые в длинные платья, затянутые в платки. Их мозолистые ладони привыкли к тяжелой работе. Одна держала на руках ребенка. Другие сжимали сухие кулаки. И в глазах была какая-то противоестественная решимость…

Ну конечно же, вон за женщинами маячит пара мужчин. Куда без них, вдохновителей?! Алейников кивнул собровцам, спрыгнувшим с брони остановившегося сзади БТРа:

— Взять тех уродов!

Двое бойцов послушно рванулись в толпу, уверенно ввинтились в нее, орудуя локтями и прикладами, сопровождаемые истошным визгом, сумели схватить одного из бородачей, прижали его щекой к броне БТРа, заломали руки, защелкнули наручники.

Толпа загудела, визги стали еще истошнее:

— Вон!

— Гестапо!

— Уходите!

Толпа надвинулась.

Алейников смотрел на эту толпу спокойно. Он немало повидал таких толп на своем веку. И отлично знал, что личность в них теряется. Толпа — это своеобразный единый организм, стремящийся разрядить свою хлещущую через край энергию, переработать ее в агрессию и разрушение… Но он знал и слабости толпы. Шагнув вперед, он резко взметнул руку и гаркнул со всей мочи:

— А ну тихо!

Окрик на некоторое время возымел свое действие.

— Здесь проводятся оперативно-профилактические мероприятия силами подразделений МВД России. В случае воспрепятствования их проведению я имею полное право применить силу…

— Ты кто такой?

— Фашист!

— Отдай Ахмата!

Толпа, замешкавшаяся на миг, снова приобрела единую целеустремленность и хлынула вперед.

Алейников едва успел уклониться от полетевшего в него камня. Камень стукнулся в борт БТРа. Нахмурившись и сжав губы в тонкую нить, начальник криминалки кивнул собровцу. Тот лениво выступил вперед и выпустил очередь чуть выше голов женщин. Другой собровец угостил пинком вырвавшуюся вперед особенно горластую чеченку.

Толпа отхлынула. Одержимость жаждой разрушения в толпе очень быстро перерастает в ужас и панику, и тогда толпа распадается. Но сейчас она балансировала на грани страха и агрессии. Начался обычный базар:

— Управы нет, да?

— Напишем…

— Ты кто такой?

— Кто я? — усмехнулся Алейников, поправляя автомат. В отутюженном камуфляже, рослый, массивный, с грубым волевым лицом, с кобурой на боку, в которой устроился «стечкин», он очень напоминал натасканного пса войны и был сейчас в глазах собравшихся олицетворением той мощной силы, которая пришла с севера и перекорежила устоявшийся здесь бандитский мирок. От этого русского веяло спокойной уверенностью в своей силе и правоте. — Я не скрываю. Подполковник Алейников. Начальник криминальной милиции Нижнетеречного района. Запомнили?

Гомон стал тише. В этом селе половина жителей перебывала в ополчении и в разных бандах, и здесь отлично знали героев этой войны, как с одной, так и с другой стороны. А слава о бывшем заместителе командира СОБРа Алейникове еще с первой войны разнеслась по всему району. И случай трехгодичной давности в станице Левобережной все помнили отлично. Тогда во время проведения операции сложилась примерно такая же ситуация, вот только толпа была побольше и поагрессивнее, и она сумела засосать в себя сотрудника патрульной службы, которого едва не разорвали на части. Тогда собровец недолго думая пальнул в толпу из подствольника. У парня заклинило в голове, позже его перевели в другое подразделение, поскольку психов в СОБРе не держат. Но этот случай сыграл им на руку — подопечные Алейникова и он сам заработали репутацию отмороженных, с которыми бодаться — себе дороже.

Алейников отлично запомнил разговор с заместителем командира вновь созданного чеченского ОМОНа.

— Вы сами не сможете нормально бороться с нами. Не знаете наших обычаев, чем нас испугать, где прижать. Где показать силу. Женщины высыпали толпой, для вас они — слабые существа, вы с ними церемонитесь. А для нас они — никто. Чтобы женщина встала поперек мужчины? Сразу и получит прикладом по черепу. С ними нельзя обращаться так, как принято у вас. А мы умеем…

Да, они умели. И Алейников многому научился за время этой проклятой войны. Поэтому, кинув взгляд на стремительно деморализовывавшуюся толпу, из которой второго бородача как ветром выдуло, он демонстративно посмотрел на массивные часы на руке — и произнес:

— Минута на то, чтобы всем разойтись по домам… Потом — не обижайтесь…

И толпа начала рассасываться, как несостоявшаяся грозовая туча на летнем небе. А через пять минут Алейников, усаживаясь в «уазик», приказал двигаться вперед…

При свете дня предметы выглядят совершенно иначе. Вот и место, где разгорелся ночной бой. Дом, в темноте излучавший угрозу, теперь выглядел неопрятным покосившимся курятником. За забором тихо и пусто. В доме никого. Кто-то забрал трупы. О недавней кровопролитной схватке напоминали многочисленные следы от пуль, искореженная мебель, выбитые стекла и осыпавшаяся штукатурка.

Соседи мрачно, с бессильной злобой смотрели на пришельцев, вторгшихся в их мир. На скамейке перед забором соседнего дома приютился старик в кургузом пиджаке и папахе, равнодушно наблюдавший за происходящим.

— Кто здесь живет, отец? — спросил его Алейников.

— Резвана дом был, — ответил старик. — Уже год никто не живет…

— Где сам Резван?

— Ушел. Многие ушли… Мы остались.

— Кто здесь последние дни жил?

— Никто.

— А кто в нас стрелял вчера?

— Они пришли. Ушли. Мы не спрашиваем.

— Что, неинтересно?

— У них оружие Они сами спрашивают.

— И часто с оружием бывают?

— Сейчас редко… Но бывают… Эх, солдат, раньше все правильно было. Какая страна была…

— Мало тебя Сталин в степь казахскую выселял! — зло крикнули с соседнего двора.

Алейников оглянулся и увидел выглядывавшую из-за забора напротив женщину лет сорока. Поймав его взгляд, она сплюнула и скрылась в доме.

— Выселяли, — кивнул старик. — Нас наказали. Мы виноваты были. Нас сослали Та власть справедливая была. А сейчас… Эх, сейчас вся страна наказана. Только непонятно, за кого и за что…

Он поднялся с лавки и, тяжело шаркая подошвами, побрел, сгорбившись, прочь.

Когда осматривали дом, к Алейникову подошла та самая женщина, которая ругалась на старика, и негромко произнесла:

— Слушай, русский. Загляни в дом двадцать, за разрушенной школой… Там прячется.

— Кто прячется?

— А я знаю? Прячется. Ты его самого спроси… Только у него оружие…

Больше добиться от нее ничего не удалось. Она резко обернулась и пошла прочь…

Алейников взял рацию и велел:

— Дом двадцать за школой. Блокируем.

Школа была сожжена еще в девяносто четвертом году, и, похоже, это мало кого трогало. Село было ваххабитским, а ваххабиты давно рассудили: чему надо — научит мулла. Выросло поколение детей, которые не видели в своей жизни учебников, многие не умели читать и писать.

Дом располагался сразу за развалинами школы. Он был неказистый. Из тех, в которых обычно местные жители не живут, а содержат скот, инвентарь, используют, чтобы без особого комфорта провести ночь. Обычно у чеченцев несколько таких домов в селе и окрестностях.

Алейников махнул рукой, и бойцы рассыпались вдоль забора. Улицу перекрывал БТР, его крупнокалиберный пулемет вполне мог превратить это ветхое строение в несколько секунд в кучу разбитых обломков.

— Осторожнее, — приказал Алейников. — Куда попало — не палить.

Что-то ему не нравилось в этой наводке. Это вполне могла быть какая-то провокация, на которую так щедры туземцы.

— Пошли…

Собровцы рванули вперед, к дому.

— А-а-а, — послышался истошный женский крик.

Собровец едва не нажал на спусковой крючок, когда навстречу устремилась выскочившая из дома высокая чеченка с каким-то безумным выражением на лице Она попыталась вцепиться в собровца. Тот отпрянул, резко толкнул ее, сшибая с ног и ожидая чего угодно — выстрела, взрыва. Женщина вполне могла оказаться камикадзе, начиненной взрывчаткой.

Но это была просто женщина с глазами, полными слез.

— Уйди! — заорал собровец, прижимаясь к стене дома рядом с низким окном. Еще два бойца уже заняли свою позицию.

Но женщина не двинулась с места. Она сидела в пыли, обхватив руками голову.. Она плакала.

— Убрать, — кивнул Алейников. Боец кинулся, пригибаясь, к женщине, рванул ее за руку, поставил на ноги. Она попыталась ударить его кулаком в грудь, но он просто взвалил ее на плечо и кинулся под защиту БТРа.

Днем работать несравненно лучше. Правда, легче не только штурмовать объект, но и держать оборону, так что шансы все равно уравниваются.

Алейников преодолел расстояние, отделявшее его от стены дома, где засел неизвестный бандит или целая компания — поди узнай.

Нет проблем забросить внутрь парочку гранат, а потом зайти и посмотреть, кто там остался живой. Самый легкий вариант, который может сберечь массу здоровья, а то и жизни.