Наталья Точильникова - Жизнь и судьба Михаила Ходорковского

• Название: Жизнь и судьба Михаила Ходорковского
• Автор: Наталья Точильникова
• Жанр: Публицистика

В этом году исполняется пятьдесят лет Михаилу Ходорковскому, который стал знаковой фигурой путинской эпохи. Автор книги, представленной вашему вниманию, Наталья Точильникова – наиболее известный биограф М. Ходорковского. В своей новой книге она собрала уникальные материалы о его жизни, предпринимательской деятельности, компании ЮКОС, конфликте с В. Путиным, судебных процессах по делу Ходорковского, тюремном заключении – и о многом другом, связанном с Михаилом Ходорковским.

В книгу вошли свидетельства матери Ходорковского, его одноклассников и однокурсников, друзей, коллег и адвокатов. Кроме того, есть письма самого М. Ходорковского, написанные им Наталье Точильниковой из тюрьмы, и его замечания по своей биографии.

Первое, сокращенное издание книги Н. Точильниковой завоевало большой читательский успех; ныне мы представляем вниманию читателей полный вариант самой подробной биографии опального олигарха.

---

Я Бовина не хотел пинать, и ничего плохого сказать не хочу. Просто это сын другой системы, другой школы, другого типа мышления. Было понятно, что нужно будет очень-очень многое менять, в том числе администраторов. Хотя были и очень хорошие, особенно историки и архивисты, поскольку это основная специальность университета.

Ходорковский оставил меня в покое. Один раз был на сенате, когда меня представлял, и я с ним согласовывал общую идеологию. Но до частностей не успел дойти, потому что времена были тяжелые. Он все время ездил и занимался делами, о которых мы говорили. Уже начались преследования. Пичугина арестовали. И Лебедева. Не до этого ему было.

Поэтому я готовился без него. Первое, что я хотел сделать, это выделить то русское, что есть в гуманитарном образовании. Без сомнения, филология, без сомнения, в разделе психологии это Выготский. То, что работало, и было создано на русском. История русская, естественно. История русской культуры и т. д. И ввести усиленную языковую часть и преподавание на языках. Потому что первоисточники существуют на языках. И для повышения качества образования увеличить количество преподавания на английском языке. Особенно это касалось второй и особенно третьей ступени.

Многие первоисточники, например, на философском факультете, надо читать на языке оригинала. Это означало совершенно другой подход к отбору студентов.

И надо было укрепить сильные направления. Там были специальности, извиняюсь, идиотские. Привнесенные.

Необходимо было много вкладывать в организационную структуру: и питание, и ремонт, и транспорт. Десять миллионов долларов в год дополнительных – не такие большие деньги.

– Я еще слышала, что планировались программы международного обмена…

– Это совсем не сложно, техническая работа, в том числе с министерством. В России это не прямой университетский обмен, а через министерство, а с министерством у нас были хорошие отношения. Да и прямые программы можно было делать сколько угодно.

Но первично – знание языков. Иначе все обмены бессмысленны. В Россию будут ездить только те, кто знает русский, и кому нужны русские источники, те, кто занимается русологией, славистикой и т. д. Но их не так много, и, к сожалению, интерес к этому упал. И мы должны были посылать людей с хорошим знанием языков в правильные места.

Профессора отнеслись ко мне нормально, потому что мы со всеми разговаривали. Без сомнения, я не ученый и не исследователь, но опыт руководства и работы преподавателем в системе образования у меня достаточный.

Я обещал университету и министерству закончить докторскую в ближайшее время, и, если бы ни вся эта история, я бы в ноябре уже защитил кандидатскую, а через несколько месяцев – докторскую. Я сразу взял докторский уровень и сначала писал первую часть, которую бы защитил как кандидатскую.

Основная идея – это философия свободной мысли в России и как немцы на это повлияли. Опять же с практической целью потом сделать из этого курс лекций. Подобный опыт у меня уже был в области пиара: я занимался пиаром не только для компании, но и писал курсы. Написал маленькую книжку «Public relations. Кому это нужно?» Это курс лекций. Я подумал, что все равно надо будет писать курс для моей работы в университете, и решил, что он будет о развитии свободной мысли в Российской Федерации.

Быть ректором без степени – это плохо. Это факт. Не было не только ни одного ректора без степени, не было ни одного ректора государственного университета или института – не доктора наук.

Диссертацию я не оставил, практически довел до конца. Но защищаться уже не мог: для этого мне надо было бы вернуться в Россию. А после ареста Ходорковского я всякую идею о возвращении отбросил, пока не будет решен вопрос его освобождения. А работа готова, дописана.

– После ухода «ЮКОСа» у РГГУ больше не было спонсоров?

– Я об этом ничего не знаю. Чтобы не наносить себе психологическую травму, я больше этим не интересовался.

Чтобы не отправить РГГУ под мясорубку Виктора Иванова [107] и Игоря Сечина, я, естественно, в конце концов, ушел. Потому что меньше всего мне хотелось, чтобы расформирование, переформирование, увольнение некоторых хороших людей было связано с моей личностью. Поэтому я сопротивлялся, пока этот шантажный ультиматум не был предъявлен: или ты уходишь (уволить меня не могли, я выборный был), или мы сломаем твой университет.

– А кем предъявлен ультиматум?

– Мне это передал министр образования. Он не сказал, что это от них, но по тональности намека я понял.

– От Сечина и компании?

– Скорее, от Виктора Иванова.

Леонид Борисович подал в отставку 17 ноября 2003-го, проработав ректором ровно полгода.

«Многого сделать я не успел, – писал он в ЖЖ. – Из важных технических вещей – привели в чувство студенческую столовую – она была в ужасающем состоянии. Половина годового платежа пошла на зарплаты, ремонт, на закупку нового оборудования, на стажировки за границей…». [108]

Там же в интернет-дневнике он рассказал о своей отставке:

«Сегодня я написал заявление об уходе с поста ректора РГГУ «по собственному желанию». Другого выхода я не вижу.

До сих пор на настоятельные предложения из администрации президента «конкретно» уйти в отставку я не менее «конкретно» отвечал отказом.

Должность ректора – выборная, да к тому же меня успели утвердить в Министерстве. Это означает, что без моего заявления об уходе они не могут меня уволить.

Теперь Кремль предъявил мне ультиматум. Университет должен от меня избавиться. В противном случае власти избавятся от Университета. Модель, как мне пояснили, крайне проста – слияние РГГУ с другим учебным заведением (скажем, с каким-нибудь техникумом, который вливается на правах нового департамента). Таким образом, формально создается новый вуз. Требуется новое руководство.

Я понял, что они готовы на все. Могут уволить Афанасьева. И не только его. Могут поставить ректором какого-нибудь питерского чекиста. Да мало ли что они там придумают?

Несколько дней назад, невзирая на давление властей, Ученый совет РГГУ выказал мне свою поддержку. Это очень важно и ценно для меня. Но доводить ситуацию до крайности я не имею права. Не могу допустить, чтобы порядочные люди из-за меня теряли работу. Чтобы из-за моих проблем пострадал Университет.

Теперь в РГГУ появится новый ректор. Афанасьеву на должность ректора наверняка вернуться не дадут». [109]

Он был совершенно прав. Афанасьеву вернуться не дали. Новым ректором стал проректор по учебной работе Валерий Минаев.

Ходорковского уже арестовали, Лебедев находился в тюрьме более полугода, но «ЮКОС» не собирался отказываться от финансирования.

«Решение об оказании финансовой помощи РГГУ было принято правлением компании, утверждено советом директоров и не зависит от того, кто будет занимать должность ректора РГГУ. Компания намерена продолжать финансирование университета и надеется, что государственная бюрократия не будет чинить этому препятствий. Поддержка образования является краеугольным камнем благотворительной деятельности НК «ЮКОС»», – говорилось в заявлении компании, опубликованном «Газетой. ру».

Однако кандидатуру Валерия Минаева не утвердило Минобразования. Видимо, его считали человеком «ЮКОСа».

«С тех пор в вузе установилось троевластие: господин Минаев получил изобретенный в РГГУ статус «избранного ректора», временным и. о. ректора стала проректор Ирина Карапетянц, а Юрий Афанасьев остался на посту президента университета», – писал «Коммерсант».

30 января 2004-го на университетской конференции РГГУ были внесены поправки в устав университета, ограничивающие полномочия финансового директора и попечительского совета, куда входили Михаил Ходорковский, Леонид Невзлин и Юрий Афанасьев. Попечительский совет больше не имел права решать вопросы финансовой деятельности РГГУ.

«Вносить деньги в университет, искать дополнительные средства и не иметь никакого отношения к тому, как они будут расходоваться, это достаточно глупо, – прокомментировал Леонид Невзлин «Газете. ру». – Может так оказаться, что деньги будут собраны для одного, а потрачены в интересах другого подхода к образованию – не либерального, например, а авторитарного».

И «ЮКОС» прекратил финансирование.

В результате многие программы были свернуты или значительно урезаны: и особые стипендии, и обмен с западными университетами, и стажировки.

Как раз тогда в РГГУ училась дочь одной моей родственницы. Я помню, как мы сидели на кухне и обсуждали ситуацию. «Ну, положим, Ходорковский виноват, – жаловалась она. – А дети-то тут при чем?»

В декабре 2005-го на Минобразования предложило на пост ректора кандидатуру Ефима Пивовара, он в свое время ушел из РГГУ, по слухам, из-за конфликта с Юрием Афанасьевым.

А Юрий Афанасьев до конца своего президентства критиковал власть и выступал в либеральных СМИ, подписываясь «Президент РГГУ», что не способствовало любви властей к университету.