Ольга Иженякова - Обратная сторона

• Название: Обратная сторона
• Автор: Ольга Иженякова
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0618-3

Героиня романа — молодая сильная женщина. Ей выпало непростое испытание — болезнь, которая может лишить героиню всего: надежды на будущее, радости общения с ребенком, новой любви. Начинается непростая игра, в которой нельзя проиграть!

Быть может, нужно просто научиться жить, сбросив оковы условностей и празднуя каждый миг? И когда в сердце распустится прекрасный цветок любви, смерть отступит, уступая дорогу… второму рождению!

Нежный, тонкий, светлый роман о любви.

---

— Я ни разу в жизни не видел счастливого геолога, нефтяника или газовика-промысловика, — сказал мне однажды шаман. — Всех что-то беспокоит, что-то грызет изнутри: то сердечная недостаточность, то дочка-проститутка или сын-наркоман. А те, кто первыми лезли в глубь земли, остались к тому же без денег: просто почет им дали, надбавку к пенсии — и все! Стали они заслуженными копателями Земли, грамотами их наградили, орденами. Есть чем гордиться!

Богатые появились тогда, когда скважины начали повально приватизировать. Но те, кто их приватизировал, их не копал, не жил годами на месторождениях, оторванным от семьи, не кормил комаров летом и не дрожал от холода зимой. Просто науку канцелярскую выучил, в бумагах поковырялся и записал все на себя или родню. Здесь много ума не надо. Но даже и эти приезжают к нам в тайгу хмурые, как волки перед гоном, и говорят: «Давай-ка, шаман, погадай, чо ждет меня там впереди!» — а в глазах такая пустота, даже мне страшно… Глянешь в душу, а там давно ничего святого нет — на родную мать смотрит так, будто она хочет его со свету свести и жить на его богатства.

Конечно, я понимаю, что надо добиваться успеха в жизни. Надо идти вперед и вверх. Так делают ученые люди во всем мире, но только за счет своего ума, или таланта, или же трудолюбия.

Возьми, например, Японию. Что там, нефть есть или газ? А как живут! То-то же! Нам ли до них с нашими природными богатствами. А добиваться успеха за счет земной крови — губительно даже для будущей жизни, которая всех нас ждет на небесах, не говоря уж о потомках. Они-то почему страдать должны?

— Но ведь нефть нужна для жизни. На чем будут ездить машины, самолеты? — пыталась робко возразить я.

— Нужна-то нужна, но ведь и меру знать надо, — рассуждал, рассеянно глядя вдаль, шаман. — Ты думаешь той нефти, которую в нашем округе добывают, на жизнь не хватит, что ли? Хватит, еще как хватит для цивилизации нонешней, живи — не хочу. Но ведь нет же — постоянно что-то придумывают из нее, продают, богатеют, убивают друг друга, завидуют, покупают дорогие побрякушки, от которых толку ноль.

А рядом бок о бок нищие живут, на помойках кормятся и от этого белый свет ненавидят. А сколько баб молодых не рожает детей, потому что поднимать их не на что! А сколько молодых мужиков опустило руки, из-за того что прокормить семью не могут! Будущего, получается, у людей нет.

Я понимаю, если бы от продажи нефти давали всем деньги. Хоть понемножку, но каждому. Вот, мол, возьми и живи, трать на что хочешь или детей воспитывай. Это твое, потому что ты в России, где земля дает нефть. А то получают земные дивиденды только единицы.

Эх, что тут говорить! Душу продали, давно продали по дешевке. Ну сколько там места деньги занимают в душе-то? Сколько? Зато вытесняют многое. Люди, люди… — Шаман вздохнул. — Приезжают русаки к нам, хантам, тычут пальцами, смеются, мол, нецивилизованные мы. А ханты — настоящие, добропорядочные, живут с молодыми женами, а иногда и с двумя, едят-пьют все свежее, таежное, лечебное. Никуда не торопятся, потому что никуда не опаздывают. И знаешь, Арина, хорошо им. А эти возомнили себя — я еще в школе учил и удивлялся — царями природы.

Журналистка, ну ты же умная, скажи, какой из человека царь природы, если один разбуженный вулкан может снести к едрене фене все, что человеческая цивилизация натворила за тысячу лет? У нас землю бурят, кровь из нее высасывают, потом сами же умирают от рака в тяжких муках, а на других континентах наводнения, землетрясения — и никто не видит и не знает их причины. А вот чтобы все воедино связать и выводы сделать — увы!

Это страх, это просто безумие, когда заслонены глаза разума!

Когда я еще в ПТУ учился, был такой Мишка Банников — красавец, староста нашей группы. Мы штукатурили школу, а он водителем был, на ГАЗ-66 возил стройматериалы, продукты из промзоны в поселок, ну и обратно вывозил строительный мусор. Один раз поленился везти, на свидание вроде как торопился за город к своей девчонке, ну и вывалил все у дачного поселка. А там тропинка такая хорошая, чистая, лесная, рядом колодец.

— Ну, Миша, — сказал я, — быть беде. Такую землю засорять нельзя. Помяни мои слова: недели не пройдет, как ты пострадаешь за свои дела.

— Да иди в ж…, вонючий хант, — цыцкнул он на меня.

В четверг после обеда это было, а в понедельник он угодил в аварию, сломал обе ноги, сухожилия порвал. Я прихожу к нему, а он злой лежит, говорит: «Что, морда хантыйская, доволен, что мне накаркал?» Я ушел.

Два раза ноги неправильно у него срастались, два раза их ломали в больнице. Потом я еще раз пришел. Он попросил прощения и заплакал, спросил, когда не останется даже следа в памяти об этих страшных днях. Я сказал, когда мусор, который остался на лесной тропинке, полностью растворится в земле…

Он все понял. Должно время пройти, чтобы она, мать-земля наша, забыла грехи-то. Миша даже как будто постарше от этого разговора сделался. Мы с ним тогда долго молчали у него в палате. Хорошо помолчали, даже вроде как роднее сделались опосля этого. А потом мы с ребятами-однокурсниками уже после окончания училища собирали все щепки, остатки кирпичей и на тачках отвозили — машины-то не было у нас больше.

Мы все ушли в армию первым весенним призывом, а Банников так и остался доучиваться в училище, он ведь академический брал. С тех пор я больше его не видел, но уверен, что он живет в большом городе. Чувствую, хорошо живет, правильно. А сколько таких кругом, как Миша Банников в молодости?..

Большие города понастроили вокруг скважин — хорошие города, удобные, ничего не скажешь, сауны, рестораны, трассы вдоль вековых стойбищ проложили, по тайге на машинах гоняют, проводами всю землю обмотали, а счастья как не было, так и нет.

Понаехали с Украины, Молдавии, Беларуси, Татарстана. И свое все забыли, и местное уничтожили. По телевизору видал, каких нас, хантов, показывают. Все у них на дудочках играют, пляшут. В общем, театр, везде один красивый театр. Хотя обижаться нечего, льготы дали нам и нашим детишкам: учись, работай, смотри телевизор каждый день, живи в каменном городе — пожалуйста! Но не понимают одного: всем нам хорошо будет, когда нашу землю засорять перестанут!

В пойме реки, там, где багульник высокий, выше тебя будет, видала, сколько пластиковых бутылок, пакетов и фантиков? Пришелец ведь как думает — выбросил и забыл. А там, между прочим, когда-то кладбище было, целые роды березовских ханты хоронили. Беду накликать в два счета можно, в два счета… И она пострашнее Чернобыля-то будет.

Я этот разговор много раз вспоминала. Думала, как было бы хорошо, если бы на нашем Севере не было нефти и газа, как бы тогда правильно здесь жизнь протекала. Трудно с шаманом не согласиться.

К месту я пришла довольно быстро, но, к сожалению, отчет о времени составить не могу.

В районе священной горы происходят удивительные вещи — часы начинают либо спешить, либо отставать. Человек чувствует то легкость, то усталость, а злых и случайных людей, говорят, одолевает тяжелый мрачный сон. У меня же вдруг появилось столько энергии, столько желания жить, что я запела что-то детское, задорное.

На священной горе все деревья украшены разноцветными ленточками и веревочками, на земле всюду лежат шкатулки с подарками, иногда довольно ценными. Впрочем, наиболее ценные вещи, насколько я знаю, вроде золота или серебра, люди предпочитают здесь закапывать.

Я оставляю нехитрые дары, и вдруг у меня появляется назойливое желание просить у высших сил здоровья. Заставляю себя думать, что просить я буду в церкви или же просто дома — в обычной атмосфере привычного одиночества, а здесь я по велению души и зову предков. К тому же меня не покидает ощущение, что кто-то рядом есть. А потому здесь я хочу просто чувствовать. Так я решила про себя, и сразу стало спокойно.

Я присела и увидела рядом с собой заросший травой большой звериный череп. Вспомнив слова из «Песни о вещем Олеге»: «Из мертвой главы гробовая змея, шипя между тем выползала», я осторожно отодвинулась от черепа.

На священной горе такой заряд энергии, что ощущаешь его даже на физическом уровне, а потому находиться долгое время в одном положении просто невозможно. Я встала и начала разгуливать, потом снова присела, на этот раз «на дорожку», и отправилась обратно.

Вдруг поймала себя на том, что в голове нет привычной ноющей боли. Стало легко: мне на мгновение показалось, что я только-только родилась и что ветер, и солнце, и траву, и землю чувствую первый раз в жизни.

До чума я добралась удивительно быстро и впервые за долгое время со счастливой улыбкой на лице. Кажется, от меня исходила какая-то особенная энергия.

— А, журналистка, вот ты где! Привет-привет! С утра уже на ногах. Тебе бы в тайге жить, сколько бы успевала сделать всего, а ты в городе поселилась… — Такими словами встретили меня хозяева и сделали обычное для данного случая предложение. Они просто сказали, безо всяких церемоний: — Айда пить. У нас теперь такой повод, такой повод есть! Тэтамбой всю жизнь, кажный год нонешнего числа должон нам подарки дарить будет. Мы уже заказали ему ящик сгущенки.