Пханишварнатх Рену - Заведение

• Название: Заведение
• Автор: Пханишварнатх Рену
• Издательство: Известия
• Жанр: Великолепные истории
• Год: 1986

В повести известного индийского писателя П. Рену описаны будни одного из благотворительных учреждений города Банкипура — женского общежития, ухищрениями алчной, бесчестной директрисы превращенного со временем в скандальное «заведение». Автор разоблачает отталкивающий нравственный облик толстосумов, заправлявших делами в городе. Симпатии его на стороне простых тружеников.

---

Сквозь толпу, кишащую в коридоре и проходах, к ней с трудом протискивается Кунти Дэви. Как всегда, с жалобой.

— Наших девушек на балконе местные парни обижают, — еле переводя дух, сообщает она. — Озорники, каких свет не видел!

Госпожа Ананд переводит взгляд на Баге:

— Всех наших девушек веди сюда.

Баге бросается выполнять поручение, и в этот миг в зале гаснет свет.

Бесшумно раздвигается занавес, и взору зрителей открывается черный провал сцены. Лишь одинокая звезда ярко блестит на черном небосводе.

Но вот брезжит рассвет, небо голубеет, и со сцены несётся задорное кукареку–у-у!

Сцена оглашается радостным ку–ку: поет кокиль. На голубом небе тает и гаснет одинокая звезда. В зыбких предрассветных сумерках, еле различимая посреди сцены, спит молодая женщина. Словно объятая негой сладкого утреннего сна, она медленно поворачивается на бок. Г де‑то вверху загораются софиты, и, пробежав по сцене, игривый жёлтый луч задерживается на высокой груди спящей… Вопит, неистовствует зал — со всех сторон несётся надсадное ку–ку! Дрогнув, луч с явной неохотой перемещается на косы спящей.

На балконе начинается потасовка:

— Бей его! Бей!!!

— Держи его!!!

— Включите свет! Эй, эй, кто это? Ой, мамочка!

— Да отвяжись ты!!!

Рядом с жёлтым лучом света перед погруженным во мрак залом на сцену протягиваются красный, зелёный, голубой и начинают затейливый хоровод. Пятна света то скользят порознь вдоль рампы, то сливаются в замысловатые фигуры…

Перекрывая шум, с балкона несётся хриплый вопль Кунти:

— Мэм–са–а-а–хиб!

Да воздаст всевышний Братцу Лалу. Не будь его, худо пришлось бы Реве Варме и ученой даме Раме Нигам — хуже, пожалуй, чем Вибхавти и Гаури. Он спас их от рук негодяев, а заодно с ними — и Патнешвари с Сипрой. При одном лишь его появлении подонки оставили девушек и бросились наутёк…

Только под утро Абдул постучал в ворота общежития. Шофер госпожи Ананд прибыл по её личному указанию. Из машины, опираясь на плечо Кунти, с трудом выбирается Вибхавти. Привалясь спиной к дверце машины, громко всхлипывает Гаури.

— Смотри не делай глупостей! — не выходя из кабины, вполголоса убеждает её Баге. — И помалкивай! Помалкивай, говорю…

Разбудив Бэлу, Кунти сообщает ей, что Вибхавти и Гаури в темноте поскользнулись и упали с лестницы. Ссадины и царапины им смазала йодом сама мэм–сахиб. Анджу и Манджу сказали, что задержатся…

Бэла делает вид, будто внимательно слушает её, а у самой перед глазами стоит воскресший из мёртвых Рамеш — единственный, кто остался в живых! Неужели кардамон да какой‑то корешок обладают такими целебными свойствами? Неужто старое народное средство эффективнее современных антибиотиков?

— Сестрица, — негромко окликает её Рамратия. — Мэм-сахиб приехала!

С чего бы это принесло её в пятом часу утра?

— Извини меня, Бэла, что тревожу тебя в такую рань. Дело в том, что сегодня к нам приезжает чиновник из ЮНИСЕФ[61]. Американец. А я, как назло, именно сегодня должна ехать в Раджгир[62]. Конечно, это неспроста. Как прикажете понимать столь неожиданный визит? Ничего не сообщали — и вдруг телеграмма. У меня нет времени целыми днями разъезжать с ним по разным центрам. И я не могу отложить свою поездку в Раджгир.

Госпожа Ананд делает паузу и уже спокойнее продолжает:

— Сюда его, как видно, привезут люди из департамента здравоохранения. Будет расспрашивать, скажи, что приходная книга находится у секретаря, то есть у меня. Ничего не показывай. — Она притворно кашляет и улыбается заискивающе. — Дело в том, дорогая Бэла, что бедняга Сукхмай не успел оприходовать… часть новых поступлений. Кончится заваруха, немедленно уволю растяпу. — И, явно стремясь перевести разговор на другую тему, доверительно сообщает: — Ты знаешь, ночью из‑за этого растяпы меня чуть не задавили. Не спрашивай ни о чем, я твердо решила, Анджу и Манджу никогда больше не позволю выступать на сцене… Да, вот ещё что, чуть не забыла, они пока поживут у меня. Так что о них пусть голова у тебя не болит!

На звук её голоса, громыхая деревянными башмаками и на ходу протирая глаза, появляется Кунти:

— Желаю здравствовать, мэм–сахиб!

— В чем дело? — сухо бросает госпожа Ананд.

— Дело к вам есть, — как всегда хриплым голосом негромко произносит Кунти. — Личное.

— Какое ещё личное?

Кунти незаметно кивает ей: дескать, плохи дела. Г оспожа Ананд немного бледнеет, но тут же берет себя в руки.

— A–а, понимаю… Как же, как же, помню… В ночной суматохе две ваши девушки получили травмы. Ты уже видела их? — поворачивается она к Бэле.

Бэла ничего не может понять. Она всю ночь не сомкнула глаз, ходила из дома в дом, навещала больных ребятишек. И решила непременно пойти утром к главному санитарному врачу. Только на рассвете забылась тревожным сном… И вдруг точно гром среди ясного неба — приезжает чиновник из ЮНИСЕФ! Да вдобавок ещё Анджу и Манджу не вернулись… Может, кто‑то ещё пропал?

— У нас тут, тетя Джоти, какое‑то непонятное заболевание, — будто не расслышав слов госпожи Ананд, с трудом произносит Бэла. — Детская болезнь какая‑то! За последние несколько дней шестнадцать человек…

— Я непременно навещу их, — не глядя на неё, говорит госпожа Ананд. Словно заворожённая, следит она за каждым движением Кунти и, помолчав, добавляет: — Что тебе сказать? Все из‑за этого раззявы Гхоша…

Кунти выходит первой, госпожа Ананд спешит следом за ней. Обе торопливо шагают в сторону флигеля.

Тяжело дыша, вбегает Рамратия.

— Может, для мэм–сахиб чаю приготовить?

— Да–да, приготовь, пожалуй, — откликается Бэла. — И позови, пожалуйста, докторшу… Ну, ту самую, что обычно приходит к нам.

Недовольно ворча и шаркая башмаками, приплелась Муния: она получила нагоняй за то, что спала, когда ей надлежало стеречь у ворот.

— Ну, чего бубнишь спозаранку? — добродушно журит её дочь. — Может, змея укусила? Заклинанье от укуса знаешь? Ну, выкладывай, что ещё там.

— А что ещё там может быть? Кунти точно бхуты оседлали. Набычилась — того и гляди пропорет рогом.

— А тебя‑то как занесло туда? Кругом столько места, а её так и тянет во флигель, будто мёдом тут кормят! Намалюют что‑нибудь на воротах, вот тогда попрыгаешь!

XIX

Главный врач Патны доктор Миндж считается светилом педиатрии.

— Слушаю вас, — официальным тоном произносит доктор Миндж, кидая на Бэлу недовольный взгляд.

— Сэр! — берет слово госпожа Ранивала. — На прошлой неделе среди детей распространилось странное…

— Мадам Чако информировала меня, — прерывает её главный врач. — Вы хотите что‑нибудь добавить?

— Сэр! Мне кажется, заболевание это заразное.

— Допустим. И что из этого следует?

— Господин доктор! — вступает Бэла. — Болезнь не просто заразная, она относится к числу острозаразных и, как показал опыт, может иметь летальный исход минут через тридцать — сорок после первых симптомов. Имеющиеся у нас препараты бессильны.

— Если препараты бессильны, зачем же вы пришли ко мне?

Но Бэла уже закусила удила.

— Почему вы так недовольны нашим визитом, господин доктор? — Голос её звенит, как туго натянутая струна. — В чем наша вина, может, в том, что мы своевременно дали информацию о неизвестной болезни?

— Свежие газеты! Свежие газеты! — раздается за окном звонкий голосок мальчишки–разносчика. — Покупайте свежие газеты! Потрясающее происшествие! На Непали-Котхи схвачены пятьдесят игроков в кости!.. Схвачены с поличным пятьдесят игроков!.. Свежие газеты! Читайте свежие газеты!.. Новости внутренней и зарубежной жизни!.. В трех городах Бихара вспышка неизвестной болезни! В Джамшедпуре, Бхагальпуре и Думке — неизвестная болезнь! Неизвестная детская болезнь!.. Свежие газеты!

Доктор Миндж выпрямляется в кресле, гневно поджав узкие губы. Вчера вечером он крепко выпил, и сегодня у него с утра трещит голова. Гневные глаза молодой женщины, сидящей напротив, и звонкий голос разносчика газет за окном словно подстегивают его, мысли проясняются.

— Я не сержусь на вас, — сухо произносит он наконец. — Хотел бы только узнать, почему меня не информировали вовремя?

— Не информировали вовремя, говорите? — изумлённо откидывается на спинку кресла Бэла. — Я ежедневно докладывала доктору Чако, но она не реагировала на мои сообщения!

— Я даже докладную подавала доктору Чако, — осторожно добавляет спутница Бэлы.

— Странная она, эта ваша доктор Чако, — листая газету, небрежно бросает доктор Миндж. — Не далее как вчера вечером в шутку сообщила мне, что две дамы из переулка Ганпатсинха совершили научное открытие. Выявлена новая, не известная до сих пор детская болезнь. Поэтому я полагал…

— В Джамшедпуре умерли двадцать детей! — несётся из‑за окна. — В Думке — тринадцать! В Бхагальпуре — пятнадцать!.. Врачи встревожены! Лекарства не действуют!