Нил Гейман - Сошедшие с небес

• Название: Сошедшие с небес
• Автор: Нил Гейман
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66003-2

«Посланники Неба или орудия Божьего воздаяния? Стражи Рая или полубоги Ада? Каждый воспринимает ангелов по-своему.» — именно так начал свое предисловие к этому сборнику его составитель, Стивен Джонс

В эту антологию вошли рассказы, объединенные общей темой и несомненным талантом их авторов — Нила Геймана, Ричарда Матесона, Роберта Силверберга, Рэмси Кэмпбелла и многих других. В каждом из двадцати семи «маленьких шедевров» читатель вместе с героями постарается найти разгадку таинственной сущности ангелов — этих удивительных божьих созданий Впервые на русском языке!

---

— Знаю, — ответила та. — Я каждую ночь молюсь за свою мать и надеюсь, что, когда придет мое время, я справлюсь не хуже.

— Она была снайпером, верно? — спросила Руфь Брэдли.

— И очень хорошим, — произнесла Черити с гордостью, которая, как она понимала, была неправедной. — Надеюсь, когда мне поручат миссию, я буду не хуже.

— Если она была такой хорошей, как же ее схватили? — возразила Фирца.

— Бог хотел, чтобы она стала не только ангелом, но и мученицей, — объяснила Руфь.

— Всему свое время, — призвал их к порядку Брат Уайтлоу, прежде чем девочки успели заспорить. — Неважно, какой путь возмездия вы изберете, вы должны подарить нам, Братьям, не менее одного ребенка, прежде чем отправитесь на миссию. Нет ребенка — нет миссии, так учил наш основатель.

— Я собираюсь родить, по крайней мере, двух детей, прежде чем пойду убивать, — объявила Фирца, самодовольно улыбаясь собственному честолюбию.

— Если ты сделаешь это для себя, чтобы прославить себя, Бог будет недоволен, — сказала Далила Марш, которой было двенадцать и которая только начала подавать настоящие надежды. — Ты не должна просить Бога радоваться тому, что ты делаешь, если ты не делаешь это целиком и полностью для Него, без ожиданий похвалы или отличий. «В станок прядильный обрати меня…»

— Я рожу их для Бога и ради нашей веры, — поправилась Фирца с ханжеской гримасой.

— Как и вы все, — добавил Брат Уайтлоу, вновь прекращая спор. — Ваша жизнь должна быть выражением вашей веры. Вы подарите незапятнанную жизнь Братьям, как залог спасения, и будете устранять из мира грешников во имя славы Господней. В этом ваша честь — отстаивать честь Господа Вы все принесете эти жизни в жертву во искупление грехов Евы и будете смиренно благодарить Бога за то, что он дал вам эту возможность. Это то, чему вы должны научиться здесь — освобождать мир от…

—..мирских грехов ради возвращения в Эдем, — продолжила Руфь. — Мы вновь обретем благодать, которой лишены из-за деяний праматери Евы.

— И у нас будет выбор в том, как проявлять свое благочестие, — сказала Марфа, ее серьезное юное лицо сияло. — Мы можем быть снайперами, отравителями или взрывниками, поджигателями или душителями — пока мы низвергаем тех, кто отвернулся от Бога, мы вершим Его службу.

— Отлично, Марфа! — похвалил Брат Уайтлоу.

— Я жажду служить Господу всей своей жизнью, — добавила Марфа, искоса взглянув на Фирцу.

— Мы все жаждем, — с некоторой обидой сказала Фирца.

— Со смирением и благодарностью в сердце: «Машиной ткацкой сделай, нить достань, основой, стержнем сделай дух Твой Святый, и Сам сотки из прочной нити ткань», — напомнил им Брат Уайтлоу строгим тоном. — У вас есть шанс искупить грех Евы, если вы будете делать свою работу без гордыни и без ожидания божественной милости.

Все девочки обменялись беспокойными взглядами, и, наконец, Села Уилкинс, самая набожная из них, промолвила.

— Мы оплакиваем наши грехи и молим лишь, чтобы Бог позволил нам угодить Ему тем способом, который лучше всего послужит Его целям.

— Аминь, — заключила Черити вместе с остальными, думая о матери, сидящей в тюремной камере, и о том, как Бог вознаградил ее за преданность Ему.

Бабушка хворала; она полулежала в постели, опираясь на полдюжины подушек. Дышала она тяжело, лицо стало творожного цвета. Волосы были убраны под чепец, но несколько прядей серо-стального цвета выбились и висели вдоль щек. Она была здорова до тех пор, пока три дня назад не пришло известие, что апелляция ее дочери была отклонена, и что Саломея проведет в тюрьме еще двадцать три года, и что все дальнейшие юридические шаги будут пресекаться. Бабушка была не в себе с тех пор, как это услышала: она ушла в болезнь и молитву, пытаясь препоручить свою волю Богу и принять мученичество, которое Он назначил ее дочери. Даже сейчас она шептала покаянную мольбу Господу, чтобы Он сделал ее покорной Его воле.

— Ты чего-нибудь хочешь? — спросила Черити, поправляя одеяло, которым была укрыта бабушка.

Она тоже чувствовала потрясение и неверие в то, что с ее матерью обошлись как с опасным серийным убийцей. Заботясь о бабушке, Черити пыталась облегчить боль, мучившую ее саму.

— На плите куриная похлебка, и обе госпожи Уилкинс принесли для тебя еды. Леванна Уилкинс забрала Грейс к себе на время, чтобы я могла ходить за тобой, не отвлекаясь.

— По стопам святых и мучеников я иду, — бормотала бабушка слова одного из любимых гимнов Братьев.

— Именно так, бабушка, — сказала Черити, делая все, чтобы успокоить старуху. — Ты всегда следовала по стопам святых и мучеников.

— Пусть ничто не удержит меня от исполнения Слова Твоего, — продолжала та, устремив взгляд куда-то вдаль.

— Бабушка, — произнесла Черити чуть более настойчиво, — ты ничего не хочешь съесть? Я могу что-нибудь сделать для тебя?

— Ты можешь принять свое служение ангела и приготовить Господу пути, дабы он принес Рай на землю, — ответила старая женщина с неожиданной страстностью.

— Что-нибудь еще? Ты хочешь что-нибудь еще, прямо сейчас?

Бабушка моргнула и сказала:

— В туалет.

Из всей помощи, которую приходилось оказывать бабушке, это нравилось Черити меньше всего, но она лишь кивнула.

— Я помогу тебе.

Вздохнув, она откинула одеяло и пригнулась, закидывая руку бабушки себе на плечо, чтобы поддерживать ее на пути через гостиную и маленький коридор до туалета, где она усадила бабушку на унитаз, подождала, пока та сделает свои дела, и отвела ее обратно в постель.

— Твой отец… твой отец… — промолвила бабушка, пока Черити вновь укладывала ее на подушки.

— Что там про моего отца? — спросила Черити без особого интереса, поскольку годами слышала про него одни и те же истории.

— Он говорил против твоей матери, против Братьев, так сказал мне брат Бридон. — Теперь ее голос звучал тверже, но с выражением глубокого стыда. — Он свидетельствовал в суде против нее.

— Свидетельствовал против? — Черити была в замешательстве. — Как он мог? Когда?

— Перед судом, который пересматривал дело твоей матери, — ответила бабушка и молитвенно склонила голову. — Брат Бридон сказал, что это из-за его показаний приговор был таким жестоким Он сказал неверующим, что Саломея ложно именовалась ангелом, той, что посвятила себя искуплению Грехов Евы.

— Но как это возможно? Мой отец мертв уже пять лет, — изумилась Черити. — В прошлое воскресенье я возложила цветы на его могилу.

— О да, мертв. Мертв.

Бабушка закашлялась и начала молиться.

— Если он мертв, то как он мог…? — она умолкла, встретив строгий взгляд бабушки.

— Молись за его душу, девочка — он мертв, как если бы лежал в могиле. И принеси мне миску похлебки и рис.

Обрадовавшись, что бабушка вроде бы пришла в разум, Черити поправила одеяло и поспешила на кухню, бормоча под нос: «В станок прядильный обрати меня…»

— Господи, прими и благослови ее. Вечный покой даруй ей, Господи, и да сияет ей свет вечный. Будь милостив к ней, Господи. Аминь, — молился Джошуа Бридон, пока гроб бабушки опускали в могилу. Октябрьский день был холодным и непогожим, клубящиеся тучи сулили дождь. — После десяти месяцев немощи Бог освободил ее от страданий.

Брат Бридон бросил ритуальную горсть земли на некрашеный сосновый гроб.

— Аминь, — откликнулись Братья.

Вся община пришла на похороны бабушки — редкий знак уважения среди Братьев.

— Она ушла раньше своей дочери, чтобы подготовить все к приходу Саломеи во славе ангела из Дщерей Эсфири, — продолжал Бридон, его волнующий, мелодичный голос был столь же вдохновляющим, как и глубокие ноты органа. — Когда она предстанет перед Богом, ангелы небесные признают ее как одну из них. Небесные воинства будут приветствовать ее звуками труб и кимвалов, и будут даны ей крылья и белые одеяния. Евангелина Милка Блейн посвятила свою жизнь деяниям веры. Она подготовила свою дочь к тяготам миссии, она приютила своих внучек и подавала пример своей внучке Черити. Она избрала путь смирения и служения, ее набожность — образец для всех нас. Хотя сама она никогда не выходила на миссию, она была готова сделать все, что она, как женщина, могла сделать, дабы открыть путь к спасению. Как старейшина женской ветви Братьев, она была живым образом святости. Мы почтим ее память, назвав следующую миссию в ее честь, и возмездие, которое мы понесем, будет сиять еще ярче благодаря ее благословению.

И вновь общее «аминь» сопроводило эту речь, и несколько мужчин взяли лопаты, чтобы засыпать гроб бабушки Черити землей.

Фирца Флемминг, стоящая рядом с отцом, оглянулась на Черити; несмотря на подобающую моменту напряженность, вид у Фирцы был довольный.

— Вечером Братья примут решение насчет дома твоей бабушки, — сообщила она полушепотом.