Владимир Колычев - Картель

• Название: Картель
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66974-5

В больницу с тяжелой черепно-мозговой травмой доставлена пятнадцатилетняя девушка, которую нашли на стоянке дальнобойщиков. По предварительным данным, ее изнасиловали и выбросили на ходу из машины. Расследование поручают старшему следователю небольшого подмосковного городка майору Севастьяну Глушкову. И выбор начальства пал на него не случайно. Глушков не так давно пережил страшную трагедию – его дочь была зверски убита местным уголовником. Но смерть родного человека не сломала, а закалила майора. Он стал непримиримым борцом с преступностью, и жажда справедливости теперь не оставляет его ни на секунду…

---

Владимир Колычев Картель

Глава 1

Осатанелый взгляд, злобный оскал, с языка брызжут проклятия, с губ – пена. Преступник в бешенстве, а в руке у него нож. Он крайне опасен, и церемониться с ним никак нельзя, но и на поражение стрелять не стоит. Можно прострелить ему ногу… Но нет, рука с пистолетом поднимается на уровень груди, палец выжимает слабину на спусковом крючке. Выстрел, и преступник валится на спину, размахивая руками. Он должен упасть на пол, но почему-то проваливается в пропасть, на дне которой дышит огнем вулканическая лава, и, падая, продолжает изрыгать проклятия…

Хотелось бы посмотреть, как эта сволочь сгорает в адовом огне, но пропасть вдруг исчезает и вместо нее появляется темный потолок и люстра под ним. Электронный циферблат будильника высвечивает цифры – половина четвертого утра. Ну, так иначе и быть не может…

Жора Шухов снился далеко не каждую ночь, но всегда в одно и то же время. Может, их там, в аду, в половине четвертого утра поднимают с терновых постелей и бросают вариться в котел со смолой до самого отбоя? Если так, то это самое страшное время для него, потому и снится он своему палачу.

Севастьян Юрьевич Глушков давно уже привык к этим ночным кошмарам. Отмотай время на полтора года назад и дай ему в руки пистолет, он без всяких сомнений снова нажмет на спусковой крючок. Такая мразь, как Шухов, не должна топтать землю…

Нисколько не жаль этого подонка, и пусть он себе горит в аду, но сон, увы, не возвращается. Кошмар не страшный, но покоя нет. Всякие мысли в голову лезут, и, если не принять успокоительное, можно промучиться без сна до самого утра. Антидепрессант под рукой, на тумбочке, в жестяной банке. В комнате прохладно, как раз то, что нужно для пива…

А утром еще одна баночка пива. Вместо чая. Яичница, бутерброд с мягким сыром и пиво. Не самое лучшее начало дня, но что делать, если душа просит?

Еще одна баночка ждет своего часа в холодильнике. Но сначала нужно убрать со стола, вымыть сковороду, навести в кухне порядок. И кровать заправить надо, и спальню проветрить…

Севастьян Глушков жил один, за домом, кроме него, следить некому, и если он опустит руки, то быстро превратится в свинью, живущую в хлеву. Нет у него смысла в этой жизни, но и опускаться он не собирается. Зарядка, водные процедуры, завтрак, приборка. Самоконтроль выставил удовлетворительную оценку, и это можно расценить как успех, который неплохо было бы закрепить еще одной баночкой пива. Но это все, больше в холодильнике ничего нет. Это все потому, что Севастьян знал меру…

Он уже выходил из своего маленького домика, когда в кармане пиджака завибрировал телефон.

– Глушков? – строго и недовольно спросил начальственный голос.

– Так точно, – безрадостно отозвался Севастьян.

– Как состояние?

– В норме.

– Ну-ну… Давай в больницу, Глушков. Пациента с криминалом привезли. Разберешься, доложишь.

Начальник городского следственного отдела совсем молодой, тридцать три года ему, а он уже подполковник юстиции. Севастьяну сорок два года скоро будет, а он все еще майор. И старший следователь.

И ведь не скажешь, что подполковник Турыгин возглавляет отдел незаслуженно. Хоть и молодой он, да ранний. И работу свою знает, и заслуги есть, и руководитель неплохой. Одним словом, человек на своем месте. Но так ведь и Севастьян всегда был на хорошем счету, и вторая звезда на погоны ему тоже светила. Но он сам все испортил. Написал рапорт и перевелся из столицы в небольшой подмосковный городок, где родился и вырос. Перегорело у него внутри, поэтому нет никакого желания рвать жилы ради карьеры. Да и пристрастие к алкоголю не удается сохранять в тайне, потому и не стать ему начальником следственного отдела или хотя бы его заместителем. Хотя и с должности старшего следователя вряд ли его попросят, работать он умеет и от службы не отлынивает. Да, постоянно ходит «под мухой», но ведь это не мешает ему исполнять свои обязанности. И перегаром от него не тянет, а за руль он подшофе не садится, хотя может управлять машиной в любом состоянии.

К тому же с начальством Севастьян старался не пререкаться. И сейчас Турыгину ничего не сказал, хотя криминальными травмами должны были заниматься полицейские следователи, а не прокурорские.

Ничего не сказал он своему начальнику и правильно сделал, потому что в больницу с тяжелой черепно-мозговой травмой попала девушка-подросток, а происшествия подобного рода с несовершеннолетними – это их подследственность. Турыгин детали не раскрывал, но Севастьян узнал обо всем на месте.

– Совсем еще девчонка, лет пятнадцать, не больше, – вздыхала пожилая медсестра из приемного отделения. – А уже… – Она не договорила и с сожалением махнула рукой.

– Что уже?

– На выезде из Шировки ее нашли, там, где дальнобойщики ночуют.

– И что?

– Ну, а что она там ночью делала?.. И документов при ней никаких!..

Поселок Шировка располагался на московской трассе, в трех километрах от их города и в пятнадцати километрах от Москвы. Стоянка дальнобойщиков там со всем отсюда вытекающим – рэкет, проститутки. Разбойников с больших дорог уже давно не видать, но торговля женским телом процветает. Рядом со стоянкой точка, где сутенеры товар свой выставляют. И дальнобойщики девочку могут снять, и просто водители проезжающих мимо машин. Борьба, конечно, идет, но с переменным успехом.

Действительно, что делала девушка ночью в районе стоянки дальнобойщиков? И почему документов нет? Ведь сутенеры, как правило, забирают паспорта у своих подопечных.

– Разберемся… – сухо сказал Севастьян. – Кто потерпевшую доставил?

– Мужчина какой-то привез, – закивала головой медсестра. – Сказал, что чуть не сбил ее. Вышел, говорит, к ней, а у нее голова разбита. Шатало ее сильно, а к нам она в бессознательном состоянии поступила. Сейчас вроде бы в себя пришла. Это к Елене Матвеевне надо, она сегодня ночью дежурила, она вам все скажет…

– Обратимся… Этот мужчина координаты свои оставил?

– Да, фамилия, имя, отчество… – Женщина заглянула в рабочий журнал. – Желобов Илья Михайлович. Номер сотового телефона оставил…

Севастьян не стал откладывать дело в долгий ящик и позвонил Желобову. Он мог бы связаться с ним позже, если бы не время, которое сейчас могло работать против него. Его интересовало, есть ли в машине мужчины видеорегистратор. Оказалось, что есть. Более того, нужную Севастьяну картинку Желобов сохранять не стал – то ли не догадался, то ли не счел нужным. А запись на его видеорегистраторе «жила» всего двенадцать часов, а потом стиралась последующим циклом. И эти двенадцать часов уже заканчивались. Севастьян попросил Желобова сохранить запись, пообещал позже с ним связаться, чтобы выяснить подробности, и поднялся в нейрохирургическое отделение.

Елену Матвеевну он застал в ординаторской. Это была миловидная женщина лет тридцати пяти. Светло-русые волосы под накрахмаленной шапочкой, большие темно-серые глаза со стальным оттенком, губы тонкие, но красивые. Взгляд смелый, но в то же время в нем заметна неуверенность. Нет, в самой себе эта женщина была уверена, но мир вокруг казался ей хрупким, ненадежным, и она боялась, что все может разрушиться в любой момент. Во всяком случае так подумал Севастьян, глядя на нее. Елена Матвеевна смотрела на него с интересом одинокой женщины. Похоже, как мужчина он ей понравился.

– Вы из прокуратуры? – спросила она.

– Ну, в общем, да. Майор юстиции Глушков.

– Я знаю, кто вас интересует. Пойдемте.

Они прошли в палату, где на высокой койке лежала девушка лет пятнадцати-шестнадцати с повязкой на голове. Черты лица нежные, красивые, но еще не совсем оформившиеся. И не было в этом облике ничего вульгарного, порочного.

Внешних повреждений на лице не видно, если не считать мелкую царапину на правой щеке, но под глазами темные круги, да и худоба у девушки нездоровая. Изможденная она, истощенная какая-то.

Девушка находилась в сознании, но на Севастьяна смотрела тускло, если не сказать, безжизненно. Или это действие обезболивающих лекарств, или она еще не совсем пришла в себя. Скорее всего и то, и другое, но неплохо бы рассмотреть и другой фактор.

Глушков мягко взял девушку за руку, осмотрел внутреннюю сторону локтевого сгиба и заметил несколько маленьких точек. Следы внутривенных инъекций. Но ведь уколы ей могли сделать и в больнице.

– Как тебя зовут? – внимательно глядя на нее, спросил Севастьян.

– Не знаю, – еле слышно пробормотала она. – Я ничего не помню.

– Амнезия? – повернулся майор к Елене Матвеевне.

– Похоже на то, – кивнула врач.

– А общий диагноз?

– Закрытая черепно-мозговая травма, апоневроз не поврежден, но возможно сдавление головного мозга гематомой. Обследуем, будем лечить.

– И как долго продлится амнезия?

– Пока сказать не могу.

– Одежду осмотреть можно?

– Это в приемное отделение…