Софи Бассиньяк - Освещенные аквариумы

• Название: Освещенные аквариумы
• Автор: Софи Бассиньяк
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-00718-5

Клер, скромная корректорша парижского издательства, искренне верит, что она — неудачница. Ни писательницы, ни переводчицы из нее не получилось, а человек, которого она любила, ее бросил. Но однажды в доме, где живет Клер, появляется новый жилец, месье Ишида. Он по-соседски приглашает Клер на чашку чаю, и она соглашается, еще не догадываясь, что ее тоскливому, но спокойному существованию приходит конец, а впереди — головокружительный водоворот приключений.

---

— Так чем вы занимаетесь? — еще раз спросила она.

— Преподаю физику, — ответил он.

Она вздрогнула как от удара. Кто это умный сказал, что действительность круче любых фантазий?

— Да? Как интересно. И где же? — На самом деле это было ей совершенно неинтересно.

— В каком смысле — где?

— Ну, я не знаю, в лицее, в университете, в коллеже? Кстати, а в коллежах преподают физику?

— Я работаю в одном лицее в пригороде.

— Далеко? — из чистой вежливости спросила она.

— Нет. Не очень. Я туда не каждый день хожу.

Клер с тоской посмотрела на свою тускло светящуюся люстру, висевшую слишком высоко, чтобы стереть с нее наконец накопившуюся пыль.

— Я сама чуть не стала учительницей, — сказала она. — На самом деле даже стала — на два месяца, после университета. Заменяла преподавателя в коллеже. Ненавижу преподавать. Хотя детей люблю. Наверное, мне просто не нравится, когда на меня пялятся. — Она сейчас же пожалела о сказанном и быстро заговорила снова, стараясь замять неловкость: — Здесь неподалеку есть лицей. Я часто смотрю на учителей, когда они выходят после уроков. У них у всех есть одна общая черта. Знаете какая?

— Портфель в руках, — ответил он шутливо.

— Нет, — не поддалась на его тон Клер. — У них у всех пустые глаза. Они смотрят и не видят. Как будто только что участвовали в боксерском матче.

— Скорее уж в конкурсе на сообразительность. А вы наблюдательны, — рискнул Росетти, переводя разговор.

— В общем, да. Люди мне интересны, — согласилась она.

— Но на расстоянии…

Клер это задело, и она с раздражением в голосе проговорила, разрушая едва наметившееся между ними дружелюбие:

— Видите ли, это несколько более… тонко.

И сейчас же поинтересовалась, желает ли он еще кофе. Вид ее при этом говорил яснее любых слов: «Катись отсюда».

— Нет, спасибо. Ну а вы кем работаете?

— Корректором в издательстве.

— А, теперь понятно. Вы трудитесь дома. Сидите целый день, зарывшись в книжки…

— Да, и что?

— Да нет, ничего. Просто хотелось узнать, как вы живете. Я вас видел на лестнице с портфелем. И еще на помойке, когда вы мусор выносили. В общем, вы тут окопались. Живете со своими книжками, как…

Он чуть было не сказал: «Как старуха», но вовремя прикусил язык. К чему заводить в ее лице врага? Он явился сюда с определенной целью — установить с соседкой доверительные отношения, но как-то так вышло, что он упорно добивался противоположного результата. Клер смотрела на него потухшим взглядом — так, уходя из комнаты, люди гасят за собой свет.

Она поднялась, ясно давая ему понять, что их посиделки подошли к концу. Она чувствовала себя как выжатый лимон. Опять эти навязшие в зубах рассуждения о книгах, которые она слышит годами. Надоело.

— Я не хотел вас обидеть, — сказал Росетти, поднимаясь.

— Я привыкла. Люди, в жизни не взявшие в руки книгу, всегда говорят одно и то же о тех, кто любит читать. Немного приедается, вот и все.

— И что же вы им отвечаете? — не сдавался он, все еще надеясь спасти эту встречу, обернувшуюся полным фиаско, и рассчитывая, что за ней последует новая, не такая провальная.

Клер подошла к полке, достала две книги и встала, взвешивая каждую на ладони:

— Между этими двумя книгами разница такая же, как между вами и мной. Благодаря книгам вы сегодня оказываетесь в Праге 1912 года, среди молодых еврейских интеллигентов, а завтра — в Токио 1823 года, где беседуете в чайном домике с гейшами, или в шикарном квартале Парижа 1930-х, или в Нью-Йорке 1896-го, в мыслях юного и честолюбивого бродяги… Какое человеческое существо способно предложить мне что-нибудь похожее на такие вот путешествия? Какая еще жизнь даст мне возможность столько увидеть?

Клер замолчала. Она чувствовала, как у нее колотится сердце. Она старалась как можно реже рассуждать на эту тему, которая волновала ее слишком сильно. Иногда она позволяла себе нечто подобное в разговоре с Леграном — как болтают о магазинах в пригородной электричке или в такси, возвращаясь с коктейля.

— Только не повторяйте в сотый раз, что чтение, — она удачно сымитировала интонации идиотки, — это способ убежать от действительности.

Затем она открыла дверь и, когда он вышел на площадку, добавила:

— Я часто думаю, почему одни читают, а другие нет. От чего это зависит. Это как первая сигарета. Один сразу подсядет, а второй закашляется и больше в жизни не закурит.

Они обменялись улыбками, радуясь, что им удалось восстановить мир. Опустив глаза, Клер произнесла:

— Люди не очень любят тех, кто все время проводит за чтением. Я вот уверена, никто никогда не удивлялся, например, вашему интересу к физике. Видимо, существует некая иерархия увлечений: одни приемлемы, а вот другие… Впрочем, не знаю.

— Тот, кто читает, производит впечатление человека, который ни в ком не нуждается. А люди не любят чувствовать себя бесполезными, — предположил он.

Клер задумалась.

— А, — махнула она рукой, — не будем об этом. В любом случае это не важно.

И подавила зевок — то ли притворный, то ли настоящий — поди разберись.

Росетти протянул ей руку. Она ее пожала. У него оказалась сухая и сильная рука.

— Забавная девушка, — пробормотал он себе под нос, шагая прочь.

Поднявшись на несколько ступенек, он обернулся. Клер провожала его взглядом. Она немного смущенно улыбнулась ему.

— Послушайте… — неуверенно начала она. — Давайте еще раз как-нибудь посидим. У меня сейчас очень много работы, мне трудно сосредоточиться… Но…

— Вы играете в шахматы?

— В шахматы? Да, играю немного. Правда, давненько не садилась. Но почему бы и нет? Действительно, можем как-нибудь на днях сыграть с вами в шахматы, — сказала Клер без особого убеждения в голосе. — Спокойной ночи.

Она закрыла дверь, разделась и легла с книгой, торопясь поскорее погрузиться в чтение и не дать мыслям застрять на невероятном знакомстве, которое у нее только что состоялось.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Обеспечивать себя пропитанием было делом, которое Клер ненавидела и которому старалась уделять как можно меньше времени и сил. В окрестных супермаркетах ее знали как горячую сторонницу полуфабрикатов, а ее холодильник напоминал книжный шкаф, только вместо книг в нем рядами стояли коробки с готовыми замороженными блюдами. Из детства она сохранила память о семейных трапезах как о своего рода ритуалах, во время которых обсуждалось качество сегодняшнего меню и состав завтрашнего. Она и сейчас словно наяву видела, как ее мать, высокая рыжеволосая нервная женщина, хлопочет, повязав фартук, на кухне. Как яростно хватает тарелку дочери и отправляет ее содержимое в мусорное ведро — отказ Клер подъедать все до крошки она воспринимала как личное оскорбление. Теперь Клер ела ровно столько, сколько требовалось ей для выживания, а остатки своих замороженных обедов и ужинов выкидывала в помойку самостоятельно.

Продукты она покупала на всегда оживленной торговой улице в своем квартале. Здесь ей встречалось много буржуазного вида молодых женщин и мужчин, переселившихся в этот район совсем недавно. Все как один высокие и красивые, они толкали перед собой суперсовременные коляски, ходили, зажав под мышкой газету на английском языке, и выглядели совершенными космополитами — точь-в-точь персонажи рекламных роликов на тему новейших технологий. Мужья и жены с равным усердием занимались детьми, а между собой разговаривали солидно и веско, глядя друг другу в глаза. Еще более незаметная, чем всегда, Клер зигзагами двигалась между полок с замороженной едой и быстро хватала все необходимое — не то что другие покупатели, внимательно изучавшие этикетки на предмет обнаружения ингредиентов, опасных для их безупречного здоровья и здоровья их драгоценного потомства. Эти мутанты, сами того не подозревая и вовсе к этому не стремясь, отбрасывали Клер куда-то на обочину жизни. Они не обладали ни культурой, ни тонким умом, но мир оказался скроенным именно по их мерке. Они чувствовали себя в нем комфортно, как дома. Клер их не любила, хотя не испытывала к ним зависти. Ну кто они такие, в конце-то концов? Узурпаторы и захватчики — на этот счет можно не обольщаться. Свалившись как снег на голову, они оккупировали этот прежде спокойный квартал, притащив за собой прорву магазинов безумно дорогой одежды и оптики для близоруких толстосумов и стерильного вида ресторанов в бело-оранжевой гамме. Рядом с этими длинноногими и самоуверенными девицами с идеально ровными зубами Клер чувствовала себя чуть ли не карлицей, однако в глубине души сознавала, что стоит у руля сказочно чудесной флотилии, о существовании которой они даже не подозревают.

Клер вышла из кондиционированного кошмара супермаркета на залитую солнцем улицу с нормальной температурой. И сейчас же у нее над ухом раздался призывный окрик: «Клер!» На террасе кафе, подставив лицо теплым лучам, сидела Луиза Блюар.