Юрий Удовенко - Агенты России

• Название: Агенты России
• Автор: Юрий Удовенко
• Жанр: Военное

В книге дан краткий экскурс в историю становления отечественного агентурного сыска; описаны судьбы некоторых оперативных сотрудников и агентов, внесших весомый вклад в защиту государства Российского. Сделана робкая попытка показать сущность симбиоза правоохранительных органов с криминальными и криминогенными элементами; тождественность личностей секретных сотрудников и руководящих ими оперработников, в плане того, что агентура коррумпирована ровно так же, как опера и их руководители…

В главе «Ванька-Каин Закамского розлива» изложена «исповедь» агента ОБЭП УВД города Набережные Челны, который поведал общественности, как опера принудили его к сотрудничеству, а затем вовлекли в совершение преступлений. Изложено и мнение потерпевших от преступлений этого симбиоза о персоналиях нашей «правоохранительной» системы.

---

Изучая становление агента политического сыска «Раскина», необходимо учесть следующие обстоятельства:

Во-первых, все эсеры буквально бредили террором, то есть были нехристями, готовыми УБИВАТЬ, пусть и царских чиновников, но людей, наших с вами, дорогой читатель, соотечественников!

Во-вторых, личностные качества вождей социалистов-революционеров, с которыми Азеф тесно сотрудничал. Эти персоналии, безусловно, внесли свою лепту в коррекцию и без того далеко неправедной личности Евно. На этих вождей терроризма в интересах полицейской службы и своему партийному положению Азеф ОБЯЗАН был походить. А эти персоналии, как, впрочем, и вожди других революционных партий и современных организованных преступных сообществ (далее по тексту ОПС), обладали дьявольскими свойствами вовлекать людей в совершение организуемых ими преступлений и, оставаясь в стороне, чужими руками таскать каштаны из огня, при этом плести себе терновые лавры борцов-великомучеников. В окружении Евно Фишелевича особенно в этом преуспевал Гершуни.

Возможно, предлагая свои услуги Департаменту полиции, Азеф понимал общественную опасность революционного движения и был искренен в своём желании быть полезным Российской Империи. Учитывая, что это была нелёгкая и даже опасная работа, желание Евно Фишелевича получать за неё зарплату вполне объяснимо и законно. Однако, избрав судьбину секретного сотрудника, Азеф оказался между молотом и наковальней. Для того, чтобы в интересах Департамента выполнять свою работу и получать за неё деньги на жизнь, ту комфортную жизнь, к которой он так привык, Евно Фишелевич был вынужден профессионально (то есть тоже за деньги) участвовать в революционно-террористической деятельности и совершать преступления, чтобы соучастники доверяли ему и он мог добывать новые сведения, чтобы в интересах полиции выполнять свою работу и получать деньги.

В грехопадении Азефа, на мой взгляд, повинны не столь террористы (с преступника какой моральный спрос), сколь оперативные сотрудники, которые руководили агентом.

А состоял агент «Раскин» на связи не у урядников.

***

Как отмечалось выше, зачислил в штат секретных сотрудников Азефа в 1893 году вице-директор Департамента полиции Семякин Георгий Константинович. Однако всю секретную переписку с «Раскиным», а затем и личное руководство агентом осуществлял Леонид Александрович Ратаев. Лишь 21 августа 1905 года в связи с отставкой Ратаев передал «Раскина» на связь П.И. Рачковскому.

Именно Ратаев предложил возвратившемуся из-за границы в 1899 году Азефу поселиться в Москве и поступить в целях прикрытия на службу во Всеобщую компанию электрического освещения. Непосредственным руководителем Азефа был в тот период начальник Московского охранного отделения С.В. Зубатов, однако верховное руководство его провокаторской деятельностью осуществлял именно Л.А. Ратаев.[258]

В 1909 году при рассмотрении в Особом присутствии Правительствующего Сената дела экс-директора Департамента полиции А.А. Лопухина, речь о котором пойдёт далее, Ратаев показал, что за период его службы, т. е. по август 1905 года «Евно Азеф к Боевой организации не принадлежал и террористическими актами руководить не мог… был в высшей степени ценным и полезным для правительства агентом и что делаемые им разоблачения о замыслах членов партии социалистов-революционеров представляли подчас непреодолимые препятствия для осуществления преступных предприятий этого сообщества».[259]

Позже Леонид Александрович всё же пришёл к выводу о двурушничестве Азефа и условно разделил его службу в Департаменте полиции на три периода: «1) безусловно, верный — с 1892 по лето 1902 гг.; 2) сомнительный — с 1902 по осень 1903 гг. и 3) преступный — с этого времени и до конца службы».[260]

Делает честь Ратаеву и тот факт, что он не снимал с себя личной ответственности за двурушничество Азефа, ибо «в то время, — писал он, — я ближе других стоял к Азефу. Единственным смягчающим обстоятельством служит то, что я находился за границей; преступная же деятельность его развертывалась в России, вне моего поля зрения. С момента моего вступления в должность и по день убийства Плеве Азеф пробыл при мне за границей всего шесть месяцев».[261]

Тот факт, что в сентябре 1909 года Азеф, будучи разоблачённым в двурушничестве, пытался найти пристанище в Париже у Ратаева,[262] говорит об особо доверительных отношениях между этими людьми.

Эти обстоятельства просто обязывают нас пристально вглядеться в личность самого Ратаева.

Леонид Александрович (1860-после 1910), потомственный дворянин. Его отец Александр Николаевич был управляющим императорской охотой надворный советник (именно в таком чине он и вышел в августе 1869 года в отставку).

После успешного окончания Николаевского кавалерийского училища Леонид Александрович в апреле 1878 года был произведен в корнеты и выпущен в лейб-гвардии Уланский полк (Петергоф). С ноября 1880 по июль 1881 года Ратаев был прикомандирован к штабу дивизии «для письменных занятий».

21 февраля 1882 года стараниями самого директора Департамента государственной полиции МВД В.К. Плеве,[263] Леонид Александрович был уволен с военной службы и произведен в чин коллежского секретаря, а 21 июня определён на службу в Министерство внутренних дел «с откомандированием для занятий в Департамент государственной полиции».

Уже 1 января 1887 года за «отлично-усердную службу» Леонид Александрович был «высочайше пожалован» орденом Св. Станислава 3-й степени, а 23 сентября назначен младшим помощником делопроизводителя Департамента полиции и таким образом оказался в самом горниле политического сыска Империи! К 1898 году Ратаев зарекомендовал себя авторитетнейшим специалистом Департамента по агентурной деятельности и был назначен начальником вновь созданного Особого отдела.

Все важнейшие дела 3-го делопроизводства были переданы в Особый отдел, который к 1917 году состоял из 7 отделений: 1 — е — общего характера и переписки, 2-е — по делам партии эсеров, 3-е — по делам РСДРП, 4-е — по организациям национальных окраин России, 5-е — по разбору шифров, 6-е — следственное, 7-е — по справкам о политической благонадежности. В Особом отделе существовала специальная картотека революционных и общественных деятелей России, коллекция фотографий и нелегальных изданий всех политических партий России. 4-е делопроизводство (18 февр. 1883–1902, 1907-17) наблюдало за ходом политических дознаний в губернских жандармских управлениях, а после восстановления в 1907 осуществляло надзор за деятельностью подрывных организаций, а также легальных общественных организаций, земств и городских органов самоуправления; 5-е делопроизводство (18 февр. 1883–1917) ведало гласным и негласным надзором; 6-е (1894–1917) — следило за изготовлением, хранением и перевозкой взрывчатых веществ, фабрично-заводским законодательством и его осуществлением, выдачей справок о политической благонадежности лицам, поступающим на государственную или земскую службу; 7-е (1902-17) — наследовало функции 4-го делопроизводства по наблюдению за дознаниями по политическим делам; 8-е (1908-17) — заведовало сыскными отделениями (органами уголовного розыска); 9-е (1914-17) — делами, связанными с войной (контрразведка, надзор за военнопленными и т. п.). В ведении Департамента полиции находилась особая агентура — гласная и негласная.

Объём, значимость решаемых задач и динамика развития Особого отдела Департамента полиции свидетельствуют об обоснованности утверждения историка Н.Н. Яковлева: «Ратаев не был мелкой сошкой в лабиринте охранки».

Леонид Александрович в течение многих лет держал в своих руках всю секретную агентуру Департамента полиции. Предотвращение целого ряда крупномасштабных террористических актов, которые готовили эсеры, — его несомненная заслуга. Отлично Леонид Александрович показал себя и в должности заведующего Заграничной агентурой Департамента (1902–1905 годы), поставив и подчинив своему непосредственному влиянию практически все самостоятельные ранее центры русской политической полиции в Берлине, Силезии, Галиции и на Балканах.

Выйдя в отставку, Ратаев проживал во Франции, где по заданию МВД занялся исследованием деятельности масонов и их роли в российском революционном движении. Добытый Леонидом Александровичем материал весьма интересен, но это уже совсем другая история.

***

К слову сказать, в книге «Охотники на шпионов. Контрразведка Российской Империи 1903–1914» Борис Старков утверждал: Азеф в августе 1904 года сообщил директору Департамента полиции А.А. Лопухину и министру внутренних дел В.К.Плеве, что военный атташе Японии — резидент разведки Акаси Мотодзиро осуществляет практические меры по вовлечению всех российских и инородческих революционных и оппозиционных движений в подрывную деятельность против России.