Вальтер Хаген - Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»

• Название: Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»
• Автор: Вальтер Хаген
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-94538-443-7

Настоящие имя и фамилия Вальтера Хагена — Вильгельм Хеттль. Австриец по происхождению, уроженец Вены, Хеттль попал в нацистскую внешнюю (политическую) разведку после присоединения Австрии в 1938 году. К маю 1945 года Хеттль возглавлял направление в одном из управлений внешней разведки РСХА (Главном управлении имперской безопасности) и подчинялся непосредственно Вальтеру Шелленбергу. Войну Хеттль закончил в звании оберштурмбанфюрера, что соответствовало званию армейского подполковника. Он поселяется в небольшом городке Бад-Аусзее, неподалеку от Мертвых гор.

В своей книге Хеттль раскрывает малоизученную и практически неизвестную широкому читателю секретную операцию РСХА — изготовление и сбыт немцами фальшивых английских фунтов стерлингов.

Книга Хеттля интересна не только рассказом о технических аспектах изготовления и сбыта фальшивой валюты нацистами, но и личными наблюдениями и впечатлениями автора о его работе в Главном управлении имперской безопасности Третьего рейха.

---

Один из ловких агентов Швенда организовал свой опорный пункт в Карпатской Украине, которая в то время входила в состав Венгрии. Он знал, что я не одобряю его деятельность, считая недопустимым любое осложнение обстановки в Венгрии, особенно после ввода туда немецких войск. Этот продавец фальшивой валюты в Будапеште не появлялся, чтобы не попасться мне на глаза. То, что он предпочитал заниматься своими делами вдали от венгерской столицы, было понятно, но я вначале даже не думал, что он будет заниматься своей деятельностью в районе, считавшемся самым бедным и отсталым во всей Европе Однако вскоре стало ясно, что именно там стали проворачиваться большие объемы фальшивых фунтов. Богатые еврейские коммерсанты и торгаши в городах Унгвар и Хуст с удовольствием подключились к нему в качестве субагентов и в целях получения барышей запустили в оборот значительное число фальшивок.

Одна из этих связей вела в группу участников словацкого движения Сопротивления. Шеф-продавец догадался туг же доложить мне об этом. В сложившейся тогда обстановке сообщение это было очень важным.

Летом 1944 года Кремль попытался поднять восстания в районах Восточной и Юго-Восточной Европы, находившихся в сфере немецкого господства, а именно в тылу Восточного фронта. В то время советские стратеги опасались, что упорное сопротивление вермахта на Востоке задержит советские войска настолько, что армии вторжения англичан и американцев смогут появиться непосредственно за немецкими линиями, а это перечеркнуло бы планы Сталина в отношении Польши, Венгрии, Румынии, Югославии и Болгарии. Красной армии было необходимо поэтому продвинуться вперед насколько только возможно, чему и должен был способствовать хаос в немецких тылах. Вот и начались одно за другим восстание в Варшаве, путчи в Румынии и Болгарии, попытка капитуляции Венгрии. В этих условиях раскрытие подпольной словацкой организации Сопротивления приобретало большое значение. Если бы попытка путча ей удалась, советские войска оказались бы у Вены, а предотвратить восстания населения в Богемии^и Моравии было бы уже невозможно. Дело в том, что чехи, которые не хотели ничем рисковать, ожидали только подходящего момента и, если Словакия стала бы советской, не стали бы терять более время, будучи уверенными в поддержке Красной армии, гарантировавшей им успех, они не стали бы лишаться собственного престижа и тоже подняли бы восстание против немцев.

В интересах немецких войск, сражавшихся против Красной армии, следовало предотвратить такую катастрофу. Немецкой разведке удалось внедрить своего агента в словацкую организацию движения Сопротивления. Им был один из самых надежных сотрудников «операции Бернхард» в Унгваре. С безупречными фальшивыми документами он был направлен в Турцию (где, наряду с выполнением этого задания, провернул дела с огромными суммами фальшивых фунтов стерлингов). Уже оттуда им была установлена связь со штабом чехословацкой части в Киеве. У него было рекомендательное письмо, полученное им от старого своего знакомого из Праги, который играл важную роль в нелегальной чешской коммунистической партии. Благодаря этому обстоятельству, он вошел в доверие и был послан в Словакию в качестве курьера от чехословацкого штаба. В качестве первого своего трофея он передал нам список сорока законспирированных радиостанций с указанием их местоположения и позывными, расположенными на словацкой территории. Список был передан немецкому полицейскому атташе в Пресбур-ге для того, чтобы он совместно со словацкой полицией мог бы ликвидировать всю эту радиосеть. Однако вместо того, чтобы начать действовать, тот заявил, что может дать свое честное слово: в Словакии к тому времени не действовал ни один подпольный радиопередатчик. Немецкий посланник Лудин вел себя подобным же образом. Будучи вызванным по моим тревожным сообщениям в ставку фюрера, он заявил решительно и твердо, что в представленной ему информации «нет ничего существенного». В Словакии сохраняется полное спокойствие, а словацкое движение Сопротивления следует отнести в разряд небылиц. Как ни странно, подобное легкомыслие, переходящее в слепоту, проявлялось в опасных ситуациях немецкими ведомствами довольно часто, что объяснялось, вероятно, следствием воспитания в духе «слепого повиновения» и «фанатичной веры», к тому же ответственные лица опасались обвинения в пораженчестве или служебных упущениях, коли представили бы донесения об обстановке в пессимистическом плане.

Посланнику Лудину позже было предъявлено обвинение, что он подыгрывал коммунистам. Тогдашняя его оценка обстановки не была, мол, небрежной и не связанной с фальшивым оптимизмом, а преследовала цель сознательного искажения фактов. Тем самым он старался якобы воспрепятствовать проведению необходимых контрмер в отношении готовящегося коммунистами путча в Словакии. В этой связи было припомнено, что Лудин находился в дружеских отношениях с лидером коммунистов Шерин-гером. Оба входили в состав той небольшой группы офицеров рейхсвера, которые в 1930 году были уволены за то, что состояли в НСДАП. (На тогдашнем Ульмском процессе против них Гитлер сделал свое знаменитое заявление, что стремится прийти к власти в Германии только легальными средствами.) Но если Лудин остался сторонником Гитлера, Шерингер перешел к коммунистам (ныне он является секретарем компартии Баварии), Лудин прикрывал Шерингера и после прихода нацистов к власти, в результате чего тот во время войны был снова задействован в качестве офицера. Таким образом, тесная дружба Лудина с Шерингером является неопровержимым фактом. Лудин считал, что может вполне положиться на своего старого друга и тот в случае опасности его предупредит. Своего мнения он не изменил и тогда, когда американцы передали его Чехословакии как военного преступника.

Тем не менее процесс и последующая казнь Лудина являются лучшими доказательствами, что немецкий посланник в Пресбурге не был связан ни со словацкими партизанами, ни с Советами. Версия о том, что Лудин не был вовсе повешен, а находится под чужим именем в советской зоне оккупации Германии и трудится для русских, явно надумана. Вообще же Лудин не был человеком, ведшим двойную игру: у него было одностороннее мышление и отличался он «симпатичным примитивизмом», как отметил один из его бывших друзей. В то же время он был хорошим демагогом, что доставило нам в 1944 году много хлопот. Ему удалось убедить Гитлера, Гиммлера и соответствующих командующих войсками, что наши донесения, которые к тому же были подтверждены и дополнены из других источников, были явным преувеличением опасности и являлись плодом воспаленной фантазии. В результате этого словацкое восстание застигло немецкое командование врасплох.

Между тем наш агент, называвший себя на истинно мадьярский лад Иштваном Магиаросси, торгаш из Унгвара, благодаря своим связям с руководством словацкой организации движения Сопротивления, штаб-квартира которой была в Банска Быстрине, получил важные задания, связанные с Пре-сбургом и Прагой. Поэтому мы были довольно неплохо проинформированы обо всем, что происходило в том лагере. Нам, в частности, было известно, что словацкий министр экономики Карваш был на стороне подпольщиков, являясь их покровителем и защитником. Карваш пользовался доверием как словацкой, так и немецкой сторон, а с Лудином и рядом других немецких дипломатов и хозяйственников поддерживал хорошие и даже тесные отношения. Не без их помощи ему удалось настолько укрепить свои позиции, что они оказались неприступными. Его по праву называли словацким экономическим диктатором. Вполне понятно, что и я первые сообщения о его связях со словацкими подпольщиками воспринял с недоверием. Лишь неоспоримые доказательства убедили меня в этом. Неудивительно, что Лудин не хотел верить в двойную игру министра экономики. Не изменил он своего доверия к нему, даже когда было доказано все хитросплетение связей между ним и повстанцами. Не научил ничему Лудина и факт передачи партизанам всех валютно-денежных запасов Словакии путем перевода Каравшем национального банка из «подверженного опасности бомбардировок Пресбурга» в «спокойную» Банску Быстрину.

Когда Магиаросси втерся в доверие партизанского руководства и министра экономики Карваша, он разглядел открывшиеся для него и «операции Бернхард» шансы. Подпольщикам, несмотря на значительную помощь со стороны Советов и западных союзников, не хватало снаряжения, оружия и боеприпасов. Воспользовавшись этим обстоятельством, Магиаросси стал, если можно так выразиться, главным закупщиком оружия группы Сопротивления. Партизаны предоставили в его распоряжение огромные суммы в словацких кронах, долларах и фунтах, а он организовал закупку всего необходимого в Пресбурге, Праге, Будапеште и в самой Германии, естественно, без всякого на то разрешения немецких властей. Платил же он не получаемыми деньгами, а своими фальшивыми фунтами. «Выручку» затем передавал, за вычетом причитающихся ему весьма приличных комиссионных, своему шеф-продавцу. Кроме того, иногда, чтобы не вызывать подозрений, приведших бы к провалу его деятельности, он сообщал немцам о транспортах с оружием и снаряжением, которые по пути к подпольщикам задерживались и конфисковывались.