Отто Коцебу - Путешествия вокруг света

• Название: Путешествия вокруг света
• Автор: Отто Коцебу
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-358-06479-9

В книге рассказывается о кругосветных путешествиях О. Е. Коцебу, совершенных им в 1815–1818 гг. и в 1823–1826 гг. Первая экспедиция на корабле «Рюрик» была организована на частные средства графа Н. П. Румянцева и преследовала научные цели. Повествование об этом путешествии было написано сразу после прибытия корабля к родным берегам. Вторая экспедиция на шлюпе «Предприятие» имела чисто служебные задания. После завершения плавания О. Е. Коцебу подготовил отчет на русском языке в предельно краткой форме, а затем через несколько лет на немецком языке написал об этом плавании подробный рассказ, который был издан в 1830 г. в городе Веймаре. Все три повествования вошли в настоящий том «Библиотеки путешествий».

---

7 августа в 8 часов мы оставили «Рюрик» при свежем ветре, чтобы исследовать восточную часть бухты. До полудня мы прошли так далеко вперед, что видели впереди соединение берегов; еще в целой миле от него глубина уменьшилась до 5 футов, и исчезла даже надежда открыть устье какой-либо реки. Мы нашли удобное для привала место; течение образовало здесь небольшую косу, около которой глубина была достаточная, чтобы баркас мог подойти к самому берегу, и я решил здесь переночевать. В близости от того места, где мы вышли на берег, находились две небольшие хижины нескольких футов вышины; каждая состояла из четырех столбов, покрытых моржовыми кожами. Казалось, что эти хижины не предназначены для постоянного жилища людей, а служат только хранилищем орудий и снарядов, употребляемых в звериных промыслах; мы нашли здесь весьма искусно выделанное оружие, я взял несколько стрел и на место их положил ножи и топор, на топорище которого было вырезано имя корабля и год.

Ледяные горы (ископаемый лед) на берегу залива Коцебу

Рисунок художника Л. Хориса

Американцы, вероятно, посещают это место в удобное для звериной ловли время; кажется, что они имеют также оленей, потому что видели на берегу множество рогов этого полезного животного. Берег мало-помалу возвышается и достигает значительной высоты, но покрыт тучной зеленью только близ воды, а выше мохом.

8 августа. Мы провели неприятную ночь посреди бури и дождя; так как и утро не предвещало лучшей погоды, то я решил возвратиться на корабль, но едва мы успели проплыть половину пути, как начался жестокий шторм от SO; в баркасе открылась сильная течь, и мы употребили все усилия, чтобы опять достичь того места, которое оставили незадолго перед этим. Мы промокли насквозь, и, найдя здесь, как и везде в этих странах, большое количество плавника, я велел развести огонь; мы высушили свое платье и сготовили похлебку. Кажется, что судьба послала этот шторм, чтобы доставить нам случай сделать здесь одно достопримечательное открытие, которым мы обязаны доктору Эшшольцу. Хотя мы во время первого привала много прогуливались, но не заметили, что ходим по ледяным горам. Доктор, предприняв теперь более дальнюю прогулку, с удивлением увидел, что одна часть берега обрушилась и он состоит из чистого льда.

Узнав об этом, мы, запасшись лопатами и пешнями, отправились для исследования этого дива; вскоре мы дошли до одного места, где берег возвышается над морем почти отвесно на 100 футов, а потом, наклонно поднимаясь, простирается вдаль. Мы видели здесь громады чистейшего льда в 100 футов вышины, которые были покрыты слоем, поросшим мохом и травою. То место, которое обрушилось, подвержено теперь влиянию воздуха и солнечных лучей, а потому и тает оно так, что большое количество воды стекает в море. Множество мамонтовых костей и клыков (в числе которых нашел я один прекраснейший), выступавших на поверхности таявшего льда, служит неоспоримым доказательством, что этот лед первородный. Покрывающий эти горы слой имеет не более полуфута в толщину и состоит из глины, смешанной с песком и с землей. Лед мало-помалу тает под этим слоем, так что он скатывается вниз, продолжая и там питать приятнейшую зелень. Можно предвидеть, что по прошествии многих лет эта гора вовсе исчезнет, а ее место займет зеленеющая долина [55]. По достоверному наблюдению мы определили широту косы 66°15′36″ с.

9 августа погода была прекрасная, и мы оставили в 6 часов утра это место. По прибытии на корабль я узнал, что в наше отсутствие к «Рюрику» приближались две байдары, но были отогнаны ружейным выстрелом, ибо из-за малочисленности остававшейся на корабле команды было дано приказание отнюдь не допускать американцев к кораблю. Так как описанное достопримечательное открытие было сделано доктором Эшшольцом, то по нему я и назвал исследованную нами губу. Берега ее кажутся необитаемыми, но надо полагать, что они посещаются в известные времена года для звериного промысла. Я не сомневаюсь, что между высокими горами есть река, однако мелководье не позволило ее исследовать. Позади восточной части залива Эшшольца виден высокий горный хребет. Прилив здесь продолжается 7, а отлив 5 часов; во время полнолуния вода подымается до б футов, а в 6 часов пополудни бывает самое большое полноводье. Течение бывает во время отлива 1¾, а во время прилива 1¼ мили в час. Прилив и отлив происходят правильно, последний быстрее первого. Во время сильного шторма от SO, бывшего 8 августа, высота барометра была 30,00 [762,0 мм].

10 августа я намеревался оставить залив с наступлением дня, но мне воспрепятствовали дождь и чрезвычайно пасмурная погода, во время которой нельзя было даже видеть берега. В 4 часа пополудни погода несколько прояснилась, и мы оставили залив Эшшольца при свежем ветре от SSO. Теперь я желал исследовать берег, лежавший от нас на S, и поэтому направился туда; чтобы не упустить из виду ни малейшего углубления и продолжать опись без перерывов, а с наступлением сумерек велел стать на якорь. Мы находились в 7 милях от лежащего на S берега; глубина была

7 саженей, грунт — ил; о. Шамиссо лежал на NO 41° от нас в 18½ милях. На SO 82° от нас находилась чрезвычайно высокая гора, вершина которой имела вид шапки. Нас посетила байдара, в которой было 8 человек, и нам показалось, что мы одного из них где-то уже видели. Американцы обращались с нами весьма презрительно, предлагая в замену показываемых им вещей только лоскутья собачьих и крысьих шкур; когда же они заметили, что мы издеваемся над их товарами, то и они начали смеяться от всего сердца, переговорили между собой и, наконец, посоветовали нам вдевать эти лоскутья в нос и уши. Они не отваживались взойти на корабль, наблюдали каждое наше движение и всегда были готовы обратиться в бегство; получив от меня в подарок несколько ножей и будучи весьма довольны, они нас оставили.

11 августа утром, в 4 часа, пользуясь ясной погодой, мы вступили под паруса. Я направил плавание вдоль берега к WSW, потому что исследование к О я считал излишним, поскольку с оконечности о. Шамиссо повсеместно ясно был виден берег. Вскоре мы приблизились к мысу, который, как мне казалось, образовал вход в губу; обогнув мыс и усмотрев свою ошибку, я назвал его мысом Обманчивым. Мыс этот весьма заметен, ибо одна сторона его состоит из высокой, круглой, отвесно поднимающейся из моря скалы. У берега стояло множество байдар, из которых некоторые приблизились к нам, чтобы выменять несколько мелких вещей. Американцы весьма искусно обманывали, поэтому я имел еще одну причину назвать этот мыс Обманчивым. На байдарах были также две молодые недурные девушки с украшениями из синего бисера в ушах; впрочем, одежда их мало отличалась от мужской; они имели на руках толстые железные или медные кольца; длинные волосы были сплетены в косы и обвиты вокруг головы. Когда мы обошли мыс Обманчивый, то увидели низменный берег, который терялся из виду на S; в большем отдалении показывались высокие горы, и я направил туда свой курс в надежде найти значительную реку; но так как глубина уменьшилась, то я в 2 часа пополудни стал на якорь на 5 саженях глубины. В 6 милях к W был виден низменный берег, имевший направление сперва к N, а потом к NO; на SO мы видели высокий берег, находящийся в окрестности мыса Обманчивого и простирающийся к W, где он делается совершенно низменным; на SW было открытое море. Здесь я должен упомянуть о двух горах, служивших нам основными пунктами при нашем описании, поскольку они, будучи выше других, всегда были видны. Одна из этих гор лежала от нас на SO 14° и очень заметна по вершине, имеющей вид ослиных ушей, поэтому получила название «Ослиные уши»; другая, имевшая очень большую плоскую вершину, лежала от нас на SW 47°; она имеет горизонтальное направление и издали кажется, будто на ней находятся развалины разрушенного замка, от которого осталось только несколько башен; впоследствии я узнал, что они являются каменными столбами, подобными тем, которые увидел вице-адмирал Г. А. Сарычев на берегах Ледовитого моря. Гору эту я назвал «Чертовой».

Дорожа каждой минутой хорошей погоды, я велел немедленно изготовить два гребных судна и предпринял со всеми моими товарищами поездку в ту сторону, где, как казалось, был морской пролив. Конечно, сегодня было уже поздно предпринимать исследование, но мы решили начать его с рассветом, переночевав на берегу; однако едва мы отъехали 200 саженей, как настал густой туман, принудивший нас возвратиться на корабль. Мы заметили скорость течения, которое составляло в час 1¼ мили; отлив продолжался 7 часов, а прилив — 4 часа.

12 августа в 4 часа утра мы предприняли во время прекрасной погоды вторичную поездку к проливу; так как глубина значительно уменьшалась, то мы были принуждены взять другое направление, которым подошли к берегу, находившемуся в 6 милях от корабля на W. Мы вышли на берег неподалеку от небольшой речки, вытекающей, как казалось, из озера; берег, хотя и высокий, был болотист. Здесь мы разделились на две партии: я с лейтенантом Шишмаревым пошел по берегу к S, надеясь проникнуть до пролива, а естествоиспытатели отправились в глубь земли, чтобы заняться ботаническими изысканиями; оставшиеся матросы между тем готовили обед. Пройдя около 4 миль, мы достигли мыса, где берег внезапно принимает направление от S к W и становится гораздо выше; с одного возвышения я увидел широкий рукав, в который втекала вода из моря и потом разливалась по многим излучинам между горами; это породило надежду, что по рукаву можно пройти на гребных судах и проникнуть далеко вглубь. В то же время мы приметили, что у самого берега была достаточная для наших судов глубина, а в середине рукава она еще увеличивалась; ширина его была от 1 до 1¼ мили, течение правильно переменялось и составляло в некоторых местах 2 мили в час.