Винсент Буглиози - Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне

• Название: Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне
• Автор: Винсент Буглиози
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-8370-0016-Х

Подлинная история одного из самых громких судебных дел XX в. — группового убийства “Семьей" Мэнсона актрисы Шарон Тейт и ее друзей. Леденящие кровь подробности, религия и мистика, психологический портрет “калифорнийского потрошителя" и документальный отчет о судебном процессе по делу Чарли Мэнсона. Разыгравшаяся в Голливуде конца 1960-х годов трагедия, о которой идет речь в этой книге, не имеет срока давности; имена её участников всё ещё на слуху, а главные действующие лица за минувшие годы приобрели статус культовых личностей.

Книга построена на подлинных материалах по делу Чарльза Мэнсона. Пунктуация издания подчеркивает документальный характер текста.

---

Новость о том, что в тот уикенд в Лос-Анджелесе зарегистрировано 28 убийств (при среднем показателе одно убийство в сутки), отнюдь не разрядила обстановку.

Сообщалось, что Фрэнк Синатра отбыл в неизвестном направлении; что Миа Фэрроу не придет на похороны своей подруги Шарон, поскольку, по словам родственника, “Миа боится, что следующей будет она сама”; что Тони Беннетт[59] выехал из своего бунгало на территории отеля “Беверли-Хиллз” в номер внутри здания “из соображений безопасности”; что Стив Мак-Куин теперь держит оружие под передним сиденьем своей спортивной машины; что Джерри Льюис[60] оснастил дом сигнализацией и приборами теленаблюдения. Конни Стивенс[61] призналась позже, что превратила свой дом на Беверли-Хиллз в настоящую крепость. “В основном, из-за убийства Шарон Тейт и остальных. Тогда у всех от испуга свет в глазах померк”.

Прерывались дружеские отношения, “сомнительные” лица внезапно вычеркивались из списков приглашенных, отменялись запланированные вечеринки — ибо вместе со страхом в людей вселилась подозрительность. Убийцей или убийцами мог оказаться практически каждый.

Облако страха накрыло Южную Калифорнию — более удушливое, чем любой смог. Пройдет немало месяцев, прежде чем оно рассеется. Не ранее марта следующего года Уильям Кломан[62] напишет в журнале “Эсквайр”: “В больших домах Бель-Эйр люди стремглав бросаются к телефону, стоит только ветке упасть со стоящего за окном дерева”.

POLITICAL PIGGY — ХИНМАН

PIG — ТЕЙТ

DEATH ТО PIGS — ЛАБИАНКА

В каждом случае эти слова были написаны кровью одной из жертв.

Сержант Баклз все еще не считал данное обстоятельство достаточно важным, чтобы задуматься, случайно ли это.

Вскрытиями тел Лабианка руководил Дэвид Кацуяма, заместитель медицинского эксперта. Прежде чем начать, он снял с голов обеих жертв наволочки. Лишь тогда выяснилось, что в добавление к двузубой вилке, воткнутой в живот, в горле Лено Лабианка торчал нож.

Поскольку никто из присутствовавшего на месте преступления полицейского персонала не видел ножа, находка стала одним из ключей для допросов на детекторе лжи в деле Лабианка. “Ключей” было еще два. По непонятной причине фраза “DEATH ТО PIGS” стала известна прессе; но ни “RISE”, ни “HEALTER SKELTER” так и не просочились в газеты.

Лено А. Лабианка,

3301 Вейверли-драйв. Белый, мужчина, 44 года, 6 футов ровно, 220 фунтов, карие глаза, шатен…

Родившийся в Лос-Анджелесе сын основателя “Стэйт хоул-сэйл гросери компани", Лено начал вникать в тонкости семейного бизнеса после учебы в Южно-Калифорнийском университете и в конце концов стал президентом “Гейтвэй маркетс”, сети магазинов на юге Калифорнии.

Насколько удалось выяснить полицейским, у Лено не было врагов. Но вскоре, впрочем, они обнаружили, что и у него также имелась своя темная сторона. Друзья и родственники говорили о нем как о тихом человеке консервативного склада и были поражены, узнав после его смерти, что Лено принадлежали девять чистокровных скаковых лошадей (самая известная из них — Леди Килдэйра), что он был азартнейшим игроком, не пропускавшим ни единого дня скачек и обычно ставившим по 500 долларов за заезд. Они также не подозревали, что на момент убийства у Лено было долгов примерно на 230 тысяч долларов.

В течение будущих недель следователи проделают замечательную работу, пробиваясь сквозь запутанный лабиринт сложных финансовых дел Лено Лабианка. Впрочем, вероятность того, что Лено мог стать жертвой акул-кредиторов, поблекла, когда выяснилось, что Розмари Лабианка сама была вполне богата, имея более чем необходимые средства для уплаты по векселям Лено.

Один из бывших деловых партнеров Лено, также итальянец, знавший о его пристрастии игрока, сказал полицейским, что, как ему кажется, убийства могли совершить мафиози. Он признал, что нет никаких улик, которыми он смог бы подкрепить свою версию; однако следователи установили, что короткий промежуток времени Лено пробыл в совете директоров банка “Голливуд”, который, по данным агентов ДПЛА и ОШЛА, предположительно стоял на “грязных деньгах”. Они не сумели доказать это, хотя несколько других членов того же совета директоров были уличены и осуждены за создание схемы получения денег под фиктивные векселя. Возможность участия мафии стала одной из многочисленных версий, которые полицейским придется тщательно проверить.

У Лено не было взысканий или арестов; Розмари однажды вызывалась в суд после нарушения правил дорожного движения, еще в 1957 году.

Жизнь Лено была застрахована на сумму в 100 тысяч, которая должна была быть распределена между Сьюзен, Фрэнком и тремя другими детьми от предыдущего брака Лено и потому не могла всерьез считаться мотивом.

Лено Лабианка умер в том же доме, где родился: они с Розмари перебрались в семейный особняк, который Лено выкупил у матери в ноябре 1968 года.

Причина смерти: множественные колотые ранения. Жертва получила двенадцать ударов ножом и четырнадцать ран, нанесенных двузубой вилкой, — итого двадцать шесть отдельных ран, шесть из которых сами по себе могли оказаться смертельными.

Розмари Лабианка,

3301 Вейверли-драйв. Белая, женщина, 38 лет, 125 фунтов, карие глаза, шатенка…

Вполне возможно, что и сама Розмари многого не знала о собственном детстве. Считалось, что она родилась в Мексике от родителей-американцев, затем осиротела или была отдана в приют в Аризоне. Там она оставалась на положении ребенка-сироты до достижения ею двенадцати лет, когда ее удочерила семья Хармон, забравшая девочку в Калифорнию. Своего первого мужа Розмари встретила в конце сороковых, едва выйдя из подросткового возраста и работая официанткой авторесторана “Браун дерби драйв-ин” в Лос-Фелице. Они развелись в 1958 году, и вскоре после этого, работая официанткой в “Лос-Фелицинн”, Розмари познакомилась с Лено Лабианка и вышла за него замуж.

Бывший муж Розмари подвергся допросу с использованием детектора лжи, после чего его вовлеченность в преступление была отметена. Бывшие начальники, друзья, недавние деловые знакомые не могли припомнить никого, кто питал бы к Розмари неприязнь.

По словам Рут Сивик, партнерши Розмари по “Бутик Карриаж”, она прекрасно справлялась с бизнесом; не только сам магазин процветал, но Розмари еще и с умом вкладывала деньги в акции и предприятия. Насколько успешными были ее вложения, выяснилось только после соответствующих консультаций: Розмари Лабианка оставила после себя 2 миллиона 600 тысяч долларов. У Абигайль Фольгер, единственной наследницы семейного состояния из убитых на Сиэло-драйв, было менее пятой части этой суммы.

В последний раз миссис Сивик видела Розмари в пятницу, когда они вместе делали закупки товара для магазина. Розмари позвонила утром в субботу, чтобы сказать, что они с мужем собираются съездить на озеро Изабелла, и попросить Рут заглянуть к ним и покормить собак. У четы Лабианка жили три собаки, и все они заливались громким лаем, когда Рут подходила к дому около 18 часов в тот вечер. Покормив их (собачья еда была оставлена в холодильнике), миссис Сивик проверила двери — обе заперты — и ушла.

Показания миссис Сивик дали понять, что человек, протерший ручку холодильника, чтобы удалить оставшиеся отпечатки пальцев, сделал это уже после ее посещения.

Розмари Лабианка — официантка, миллионерша, жертва убийства.

Причина смерти: множественные ножевые ранения. Жертва получила сорок одну рану, шесть из которых сами по себе могли оказаться смертельными.

Все (кроме одной) раны Лено Лабианка пришлись на переднюю часть тела; тридцать шесть из сорока одной ран, нанесенных Розмари Лабианка, пришлись на спину и ягодицы. У Лено не было ран, полученных в попытке защититься, — видимо, руки жертвы были связаны до того, как его ударили ножом. У Розмари была одна такая рана — на левой скуле. Эта рана и нож, найденный в горле Лено, дали возможность предположить, что наволочки надели на головы жертвам уже позднее; возможно, уже после того, как те скончались.

Наволочки принадлежали самим Лабианка и были сняты с подушек на их собственной постели.

Нож, оставленный убийцей(цами) в горле Лено, также принадлежал им; хотя он и относился к другому кухонному набору, чем двузубая вилка, его форма совпала с остальными ножами в шкафчике на кухне. Размеры лезвия: длина — 4 7/8 дюйма; толщина — чуть менее дюйма; ширина в наиболее узкой точке — 3/8 дюйма.

Следователи по “делу Лабианка” позднее отметят в отчете: “Нож, извлеченный из его горла, по-видимому, послужил орудием, использованным в обоих убийствах”.

Это, разумеется, лишь предположение, поскольку доктор Кацу-яма отчего-то не последовал примеру своего начальника, доктора Ногучи, руководившего вскрытиями жертв по “делу Тейт”, и не измерил размеров нанесенных жертвам ран. Впрочем, приписанные к делу следователи и не просили его произвести эти замеры.