Гец Рихтер - О кораблях и людях, о далеких странах

• Название: О кораблях и людях, о далеких странах
• Автор: Гец Рихтер
• Жанр: Прочая детская литература

---

В кубрике немедленно догадаются, что кто-то ему донес.

К тому же этот д'Юрвиль непомерно труслив. И это тоже должно бросаться в глаза. Ну, на Холлера-то он может положиться. Тот гораздо спокойнее и самоувереннее. Но дело в том, что в этой команде нет веры в идеи национал-социализма, нет веры в фюрера. Да, да, в этом все дело. Нет веры!

Капитан забирает книги к себе в каюту. Там он застает Руди. Руди пугается, видя у капитана книги, которые сам держал в руках. Это "Мексиканская арба" и "Корабль смерти" Травена, "Немецкая история" Франца Меринга *.

* Meринг Франц (1846-1919) - выдающийся деятель германского рабочего движения.

Руди не знает мыслей капитана, но чувствует, что надвигается какая-то опасность. Тогда он задумывается над тем, что можно предпринять. Но вскоре другие мысли снова овладевают им. Хотя он только буфетный мальчишка на корабле, ему поручили такое ответственное дело, как заведывание буфетом. И капитан сказал: "...думаю, ты не разочаруешь меня".

Бывают на свете опасные книги. Они учат думать. И такие книги - оружие. Нехорошо, когда такие книги попадают в руки "простого народа". Все господа прекрасно знают, что умный слуга - это плохой слуга. У него в голове слишком много собственных мыслей, не поддающихся контролю.

Книги, которые принесли капитану из кубрика, значатся в черном списке. Капитан тут же решает прочитать их.

Через два дня он записывает в своем дневнике:

"Как мы, национал-социалисты, можем решить поставленные фюрером задачи, если евреи распространяют марксистский яд среди народа? В том числе и у меня, на моем корабле! А боцманом придется серьезно заняться!"

И капитан вызывает боцмана Иогансена. Он даже кричит на него. Но боцман - ни слова. Капитан замечает не только упрямство в его взгляде. Нет, он видит нечто куда более опасное.

Но обо всем этом Руди ничего не подозревает. Теперь он думает только о том, как лучше угодить капитану и остальным старшим офицерам корабля: он ведь теперь буфетчик...

4

Выйдя после обеда из буфетной на палубу, Руди зажмуривает глаза - так ослепительно ярко светит солнце. Кругом тихо, воздух теплый и влажный. Африканцы все в лесу, на работе. Тело своего умершего товарища они захватили с собой, чтобы похоронить на берегу. Руди заглядывает в кают-компанию, нет ли там Георга. Но там пусто, лишь мухи жужжат над столом.

Шагая к себе в каюту, Руди вдруг останавливается: слишком тихо на корабле. Будто, кроме него, юнги, никого и нет на борту! И Руди делается даже жутко. Вдруг раздаются чьи-то торопливые шаги. Кто-то открывает дверь, я слышна взволнованная, заикающаяся речь плотника. На корме висит приспущенный флаг со свастикой. Над трубой поднимается тоненькая струйка дыма. Вот где-то послышались возбужденные голоса. "Да что это все значит?" - думает Руди и, расстроенный, заходит к себе в каюту. Он собирался во время обеденного перерыва удить рыбу вместе с Георгом и так радовался в ожидании этого. Ведь он давно уже ничего не делал вместе с Георгом. Вчера ночью после проводов умершего африканца они долго сидели на койке, и Георг рассказывал о своей матери, и под конец он поклялся, что будет разыскивать своего отца. Руди совсем притих и, пока не заснул, все думал о Георге. А теперь друг его не пришел! Руди огорчен. Он сидит за столом и перебирает рыболовные снасти. И вдруг входит Георг:

- Мы все собрались у Иогансена в каюте: Фите, плотник, Клаус, Ян, Губерт, Гельге и Кнут. Это все из-за флага. Боцман приспустил флаг на полмачту, и Старик разбушевался. Идем со мной! Оставь снасти здесь! Сегодня не до рыбной ловли.

Нехотя Руди поднимается. Ему так хотелось поудить!

Он прячет снасти в шкафчик и говорит:

- То-то Старик был за обедом такой странный. И с первым штурманом все спорил.

Юнги поднимаются по трапу на бот-дек. В маленькой каюте боцмана Иогансена и плотника собралась почти вся команда. Матросы и кочегары сидят на койках, табуретках и даже на столе. Иллюминаторы закрыты, дверь тоже. Жарко и накурено. Руди даже закашлялся, когда вошел в каюту. Лицо у него красное. Его не покидает чувство какого-то стыда. Матросы только мельком взглянули на него, когда он вошел, и боцман Иогансен, который беспокойно шагает взад и вперед посредине маленькой каюты, лишь на секунду приостановился, увидев Руди, и снова зашагал, словно тигр в клетке.

- Ты думаешь, я боюсь Старику сказать прямо в глаза, что это я сделал? - говорит он, остановившись перед Фите. Вот сейчас пойду к нему и прямо выложу.

Фите что-то ворчит себе под нос. Иогансен, меряя шагами каюту, продолжает:

- Неужели ты не понимаешь, что у каждого человека может лопнуть в конце концов терпение. А я ведь тоже человек. И сколько я терпел за последний год! - Перед иллюминатором боцман поворачивается. - И хоть раз-то надо ему доказать, что он не все может делать, как ему хочется! Он же чувствует себя сейчас, будто полководец на коне!

Фите смеется и говорит:

- Это ты и хочешь ему сказать? И насчет флага? Нет, Гейн. Что-то я тебя не узнаю. Ты не маленький! Ну, что это за детские игрушки?

- Нельзя обращаться с негром, как с собакой! Он был у нас на борту и работал вместе с нами. И все время, пока он здесь работает, он входит в состав команды. А когда один из членов команды умирает, флаг должен быть приспущен и висеть так до захода солнц.

Боцман Иогансен побелел от гнева.

- Ну, и чего ты этим добьешься? - спрашивает Черный Губерт. - Он будет еще больше следить за тобой. Ты же сам понимаешь, что в конце концов он узнает, кто...

- А я не боюсь его!

- Ты же повредишь не только себе, но и всем нам, вставляет Клаус Прютинг.

- Эк-к-к-кипажу всему! - заикается Тетье. - Т-т-ты сломаешь все, что сам построил!

Стоя посредине каюты, Иогансен медленно переводит глаза с одного на другого, и все выдерживают его взгляд.

- Почему же вы все вдруг против меня? - спрашивает он.

- Это же дурость! - возмущается Гельге. - Самая последняя дурость!

- Да поймите вы меня! - чуть не кричит Иогансен. - С учебного корабля меня прогнали. Спрашивается, за что? А за то, что я хотел, чтобы с борта списали большую сволочь. Вот юнга Руди - он знает об этом. Все курсанты прибежали ко мне, потому что их собственный боцман струсил.

А я пошел к капитану. И обо всем этом Старик узнал из моего личного дела. Когда я прибыл к нему на борт, он мне целую лекцию прочитал. А теперь он устроил из корабля казарму. Вчера он меня вызывает из-за книг и говорит: "Все это написали евреи!" А мне хотелось плюнуть ему в морду. Но я сдержался. Ничего он не узнал от меня. Ничего. "Мы еще поговорим с вами в Гамбурге, боцман!" - крикнул он мне вдогонку. В груди у меня все так и кипело.

Я должен был что-то сделать, Гельге, понимаешь ты это или нет?

Кочегар молчит, внимательно разглядывая свои руки.

- Гм! - хмыкает Кнут.

Снова водворяется тишина. Боцман нервно ходит по каюте. Руди следит за ним. Иогансен чуть-чуть наклоняет голову вперед, чтобы не задеть за низкий потолок. Порой он откидывает свои темные, поблескивающие волосы со лба.

- Да, я тебя понимаю, Гейн! - говорит наконец Гельге. Все мы понимаем тебя.

А Черный Губерт добавляет:

- Но нам нельзя попусту дразнить Старика! Ведь сила-то на его стороне. Ну, да что это я тебе объясняю!

- Но негр-то у него на совести! - вдруг начинает кричать боцман. - И каждый негр, которому там в лесу ломают кости, каждый негр, который гибнет от лихорадки, - все они у него на совести. - Мышцы на лице боцмана напряжены, глаза горят. - Он ведь продал их! Просто продал!

До сих пор Руди сидел и молчал. Он так долго пробыл совсем один, что чувствовал себя вначале чужим, и прошло порядочно времени, прежде чем он начал понимать, о чем, собственно, речь. Он ведь знает Иогансена еще с "Пассата".

И боцман только что сослался на него, Руди, как на свидетеля. Боцман - чудесный человек. Но о капитане Руди думает не так, как боцман. Капитан всегда хорошо относился к юнге и недавно сказал ему, что, может быть, в следующий рейс он пойдет официантом в кают-компании. Нет, Руди даже немножко сердится на боцмана. Ему кажется, что боцман, нападая на капитана, в какой-то степени нападает и на него, Руди.

- Негр простудился в Уолфиш-бее. И Георг это тоже говорит. Разве капитан виноват, что он тут помер?

Иогансен, открыв от удивления рот, смотрит на Руди.

Затем коротко смеется.

- И Жозэ рассказал мне, - торопится пояснить Руди, что этот негр сам напросился ехать в лес. Он слишком мало здесь зарабатывал. А у жены его скоро родится еще один ребенок.

Боцман Иогансен вплотную подходит к Руди, нагибается над ним и говорит:

- А кто его отпустил в лес? Капитан отвечает за свою команду! Он не имеет права продавать членов своей команды. И негр этот простудился, работая здесь, работая на пароходство, работая на капитана! Какое право они имели бросить его подыхать как собаку? Вычеркнули очередной номер, и все. Так у них у всех делается. И у нашего тоже. А тот, кто так обращается с людьми, тот преступник, настоящий преступник! Последние слова Иогансен выкрикивает.