Маргарет Джордж - Елена Троянская

• Название: Елена Троянская
• Автор: Маргарет Джордж
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35762-8

Дочь бога, жена царя и главный приз в кровавой войне. Все это Елена Троянская, сказание о которой уже многие тысячелетия продолжает вдохновлять художников и писателей.

Маргарет Джордж вдохнула новую жизнь в великое повествование Гомера, рассказав о событиях тех далеких дней глазами Елены. Мы переживаем вместе с ней ее осознание своего божественного происхождения и вселяющей ужас красоты. Совсем юной девушкой она вышла замуж за Менелая, царя Спарты, и родила ему дочь. Но когда самой красивой женщине на свете исполнилось двадцать лет, она встретила ослепительного троянского принца Париса. Через два дня они стали любовниками, и Елена сбежала от мужа под покровом ночи в Трою, что нарушило сложившийся ход событий и привело к самой известной войне в истории…

В «Елене Троянской» Маргарет Джордж смогла переработать нестареющую легенду в завораживающую историю женщины, которой было самой судьбой предопределено как устраивать мелкие раздоры, так и уничтожать цивилизации.

---

— Создается впечатление, будто боги устроены точно так же: наши восхваления и богатые жертвоприношения они принимают как должное, а оплошности и упущения помнят вечно[6],— проворчал отец и окинул взглядом процессию. — Идемте же, мы теряем время.

Испытывая облегчение оттого, что грязные насмешки остались позади, мы подставили пылающие щеки освежающей прохладе горного воздуха. Меня озадачили непонятные слова и странные намеки. Почему клюв? При чем тут яичная скорлупа?

Подъем на этом не заканчивался. Тайгетские горы так высоки, что снег на вершинах не тает долго после того, как в долине отцветут яблоневые и айвовые деревья, а появляется вскоре после сбора урожая. Это целая горная гряда, которая великой стеной протянулась в центре страны. По одну сторону находится ужасное Стимфальское озеро, где Геракл сражался со зловещими птицами, а по другую — Немейский лес, где он убил льва с непробиваемой шкурой. Мне безумно захотелось увидеть все это.

Когда мы прибыли к дому посвящений, дневной свет, как и должно, померк. Показалась роща черных тополей, они возвышались над прочими деревьями, покачивались на вечернем ветру, нашептывали свои тайны. Мы прошли по узкой аллее между ними и сразу оказались у плоской площадки, освещенной сотнями факелов.

— Богини приветствуют тебя.

Жрица в мантии обратилась ко мне, протянула высокий изящный сосуд и приказала выпить. Я поднесла сосуд к губам и узнала вкус кикеона — напитка из белого ячменя, собранного со священного поля Деметры, и мяты. Потом жрица указала на мужчину с горящим факелом: от него я должна была зажечь свой. Я повиновалась.

Мой факел загорелся, и мне велели присоединиться к процессии, которая казалась цепью огней, завивавшихся спиралью: земля стала похожа на усеянное звездами небо. Сотни мистов, как называются участники мистерий, исполняли сложный танец. Людская цепочка кружилась, извивалась и образовывала в сгущающейся темноте замысловатые узоры из факелов.

— Мы танцуем в честь богини, — шепнула жрица мне на ухо. — Не бойся, не сдерживай себя. Отдайся танцу.

Окруженная мистами, я лишилась собственной воли помимо своего желания. На неровной почве в темноте легко было оступиться, но танцующие словно летели, не касаясь земли. Я присоединилась к ним, и меня тоже подхватил поток и понес. Я забыла родителей, забыла братьев и сестру. Я забыла Елену, которая обязана носить покрывало, прятать лицо и подчиняться, и почувствовала себя свободной. Персефона взяла меня за руку, и я услышала ее шепот:

— Когда тебя подхватывают и уносят — это не плен. Это освобождение из плена.

Я чувствовала ласковое пожатие ее нежной руки, ощущала аромат ее волос. И знала — они цвета темного золота, хоть я не видела их.

Вдруг танец оборвался, наступила тишина. Жрица воздела руки к небу. Я с трудом различала ее фигуру в слабом свете.

— Вы отведали священного напитка, — провозгласила она. — Вместе с ним в вас вселилась богиня. Теперь вы должны произнести священную клятву.

Сотни голосов смешались, в общем гуле нельзя было разобрать слов. Я, как и все, знала эту клятву наизусть: «Я постился. Я пил кикеон, брал кое-что из большой корзины и, подержав в руках, клал в маленькую, а из маленькой опять в большую»[7].

Выслушав клятву, жрица ответила: «Отныне храните молчание!» — и построила нас в виде спирали так, что мы образовали огромную змею. Голова змеи оказалась в зале посвящений, а хвост тянулся снаружи, постепенно раскручиваясь. Переступая порог зала посвящений, каждый должен был затушить факел в большом каменном корыте, стоявшем при входе. Погружаясь в воду, факел издавал на прощание вздох.

Внутри святилища стояла кромешная тьма. Она наводила ужас, как тьма загробная: словно человек очнулся в могиле и понял, что умер. Только человеческие тела, напиравшие со всех сторон, свидетельствовали, что я не умерла, что я жива.

— Завидна участь того из смертных, кто был посвящен в тайны этих мистерий, а тот, кто не принимал в них участия и не приобщился к ним, заслуживает лишь жалости. Он не узнает блаженства после смерти, он будет вечно пребывать во тьме и тоске, — эхом разнесся под сводами далекий голос.

— Склоните головы перед богинями, — велели нам.

Я почувствовала, поскольку видеть не могла, что все движутся в одном направлении, и последовала туда же. Оттуда доносились вздохи и стоны. Пройдя вперед, я увидела едва различимые в темноте очертания двух статуй — Деметры и Персефоны. Мать, облаченная в сияющие одежды, стояла впереди, а дочь, закутанная в черное, — за ней. Мы прошли мимо них быстрым шагом, нам не разрешили задерживаться: мы направлялись в соседний зал меньшего размера.

В воздухе стоял дурманящий аромат цветов. Каких — я не смогла определить. Похоже, это была смесь различных цветов: ирисы, гиацинты, нарциссы. Пронзительно сладкий и обволакивающий запах. Но ведь сейчас не сезон для этих цветов, откуда же они здесь?

— Это последние цветы, которые я собрала на земле, перед тем как была похищена. — Призрачный голос словно плыл по волнам густого аромата. — Почувствуйте, что чувствовала я… Вдыхайте запах, который вдыхала я…

Голос звучал очень печально.

Мы куда-то двигались, становилось все темнее и темнее, словно вместе с богиней мы спускались в глубокую расселину. Мне показалось, будто я падаю в пропасть.

И вот, достигнув дна, ощутив наконец почву под ногами, я обнаружила себя в полном одиночестве. Медленно ступая, я попыталась определить, где нахожусь, но напрасно. Только тьма непроглядная, бесконечная ночь.

— Счастливы те из людей земнородных, кто таинства видел. Тот же, кто им непричастен, не будет вовеки доли подобной иметь в многострадальном царстве подземном. Тьма ожидает всех смертных, но не тебя, — шепнул ласковый голос мне на ухо. — Тебе она не грозит.

— Но я тоже смертная. — Я не сразу смогла шевельнуть языком.

— В какой-то мере. — Ласковый голос издал легкий вздох, похожий на смешок. — Но в какой мере — зависит лишь от тебя. Каждый смертный бессмертное волен в себе отыскать.

Ласковый голос… Чье-то невидимое присутствие… Я участвую в мистериях… Мне обещали, что я стану свидетельницей явления богини. Значит, это произошло.

— Кажется, я понимаю тебя, — произнесла я.

— Твоя мать совершила большую ошибку, — говорил голос. — Ей следовало рассказать тебе всю правду о твоем рождении.

— Если ты знаешь, умоляю тебя, расскажи мне ее! — воскликнула я.

Похоже, я удостоилась личной аудиенции. Других мистов рядом не было. Может, я провалилась в подземелье?

— Мы с тобой сестры. Вот все, что я могу сказать, — ответил голос.

«Если бы только я знала, кто ты», — подумала я и прошептала:

— Кто же ты?

— А в чье святилище ты пришла? — спросила невидимая собеседница с недовольством.

Только не это! Только бы не рассердить ее.

— В святилище Деметры и ее дочери Персефоны.

— Вот именно. Так кто же я, догадайся.

— Ты Персефона? — предположила я и почувствовала, как меня окутало теплом.

— Правильно, — был ответ, и после долгого молчания последовало: — Но моя мать также достойна почитания. И тебе следует учесть это. Даже когда дочь становится взрослой, она должна почитать мать.

Смысл этих слов я поняла много позже.

Она приблизилась ко мне: я почувствовала, что она находится рядом.

— Сестра, — прошептала она, — ты должна верить мне. Я всегда буду подле тебя. А других богинь остерегайся. Поняла?

Разве возможно думать о других богинях в ее присутствии? Ее свет, который побеждал тьму и проникал в сознание, наполнил мое существо.

— Да, да… — шептала я в самозабвении.

— А теперь — следующий, — деловито сказала она.

Конечно, богине так и положено: она всегда готова встретиться с очередным смертным. Если мы, люди, хорошенько поразмыслим над своей жизнью, то заметим следы подобных встреч, хотя боги и не показывают своего лица. Я, как все смертные, не разглядела лица богини: мои глаза ослепило сияние, исходившее от нее. Думаю, именно это и входило в ее намерения.

В большом зале мы сбились в кучу и ждали. Была глубокая ночь, хотя точного часа никто не знал. Время летело, как черный ворон. Все мысли и чувства исчезли, я стояла опустошенная, забыв, что знала, чем была в жизни. С обнаженной душой я ожидала божественного откровения. Предстоял последний ритуал.

Вдруг тьму пронзил свет, словно полночное солнце взошло, и мы получили главный ответ. Я узрела чудо, самую сердцевину тайны. Отныне страх смерти утратил власть надо мной. Я увидела смерть в лицо и узнала, что ее не существует.

V

После возвращения из храма таинств я была долгое время переполнена впечатлениями и предавалась воспоминаниям о пережитом. Кроме того, я усиленно училась, освоила игру на лире, очень гордилась тем, что выросла и детский лук, который Кастор некогда смастерил для меня, уже мне мал. Я была в состоянии натянуть тетиву большого лука и охотиться на крупную дичь. Больше никаких зайцев — я выслеживала горных козлов.