Маргарет Джордж - Елена Троянская

• Название: Елена Троянская
• Автор: Маргарет Джордж
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35762-8

Дочь бога, жена царя и главный приз в кровавой войне. Все это Елена Троянская, сказание о которой уже многие тысячелетия продолжает вдохновлять художников и писателей.

Маргарет Джордж вдохнула новую жизнь в великое повествование Гомера, рассказав о событиях тех далеких дней глазами Елены. Мы переживаем вместе с ней ее осознание своего божественного происхождения и вселяющей ужас красоты. Совсем юной девушкой она вышла замуж за Менелая, царя Спарты, и родила ему дочь. Но когда самой красивой женщине на свете исполнилось двадцать лет, она встретила ослепительного троянского принца Париса. Через два дня они стали любовниками, и Елена сбежала от мужа под покровом ночи в Трою, что нарушило сложившийся ход событий и привело к самой известной войне в истории…

В «Елене Троянской» Маргарет Джордж смогла переработать нестареющую легенду в завораживающую историю женщины, которой было самой судьбой предопределено как устраивать мелкие раздоры, так и уничтожать цивилизации.

---

— Сыр — то же молоко, только скисшее, моя детка. Поэтому нет лучшего средства, чтобы увеличить количество молока в организме. Можно, конечно, выпивать кувшины козьего молока, но вряд ли тебе это понравится.

Я поступила, как она велела.

Менелай застал меня за поеданием сыра: я отрезала ломтик за ломтиком, клала на кружок огурца и съедала. Он стал дразнить меня, что скоро я сама превращусь в большой кусок сыра.

— Но это же для Гермионы! — ответила я.

— Елена, почему ты не хочешь поручить ее кормилице?

Он положил в рот приготовленный мною ломтик сыра с огурцом, пожевал и покачал головой.

Стал ли он счастливее, став царем? У него прибавилось дел, поэтому не оставалось времени для грусти. Но и для меня у него не оставалось времени, и порой мы держались друг с другом так же официально, как с иностранными послами, которых принимали в мегароне. Он редко приходил ко мне в спальню и к себе приглашал нечасто. А когда это случалось, то наша близость напоминала родосское вино: довольно приятное на вкус, но лишенное крепости, которая кружит голову. Выпив его, ты можешь с ясной головой диктовать письмо или недрогнувшей рукой править колесницей.

Я больше не обращалась к Афродите и вообще перестала думать об этом. В моей жизни не было любовной страсти. Что ж, я прекрасно проживу и без нее. Никто еще не умирал из-за равнодушия Афродиты, зато многие погибли из-за безумия, которое она насылает. Я должна радоваться, что избавлена от этого.

Мне нездоровилось, и уже довольно давно, но состояние ухудшалось постепенно: головная боль, слабость, утомление, дрожание рук, потеря аппетита. Потом начали выпадать волосы. Когда моя девушка причесывала меня, у нее в руках оставались целые пряди.

— У женщин часто после рождения ребенка выпадают волосы, — пыталась она меня утешить.

Я знала. Но после родов прошло уже шесть месяцев, а волосы выпадали все сильнее и сильнее. А потом появились и другие признаки.

Я долго и пристально всматривалась в свое бронзовое зеркало. Лицо выглядело изможденным, мне почудилось, что на нем пятна, — но я не была уверена, ведь бронза отражает даже хуже, чем вода.

Я перешла к бассейну, но плохое освещение не позволило мне толком разглядеть свое лицо: головой я загораживала свет.

С каждым днем становилось все труднее и труднее выполнять обычные обязанности. Я плохо спала, и весь день было такое чувство, словно я таскаю свинцовые гири на руках и ногах.

Я попробовала рассказать обо всем Менелаю, но он ответил:

— Позови врача.

Я позвала, и тот посоветовал мне провести ночь в храме Асклепия. Но ближайший храм оказался на расстоянии нескольких дней пути от Эпидавра.

И вот однажды, когда я закончила общественные дела и в изнеможении опустилась в портике на скамью, ко мне подошел какой-то мужчина.

Я приставила ладонь к глазам. Я не общалась с ним после того праздника.

— Геланор из Гитиона, если не ошибаюсь?

— Он самый, почтенная царица, — ответил тот с легким поклоном.

Он посмотрел на меня своими умными глазами, от которых ничто не могло укрыться, и спросил:

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Немного устала.

— Ты уверена?

В его взгляде не было ни раболепия, ни почтения.

— Боюсь, ты уже давно плохо себя чувствуешь.

— Откуда ты знаешь?

— Я присутствую на церемониях и приемах.

— Скажи, как это получилось? Когда отец встретил тебя, ты был всего лишь…

— Понимаю. Ты хочешь спросить: «Как получилось, что бродяга из Гитиона поднялся так скоро и так высоко?»

— Да, ты прав.

Он удивил меня своей прямотой.

— Просто я кое-что умею, и мои навыки понадобились царю. И он их оценил. Я имею в виду прежнего царя. Новый царь еще оценит мои… способности. А если нет — отправлюсь к себе в Гитион. Но меня волнует твое здоровье.

— Не стоит волноваться.

Я качнула головой для пущей убедительности, и на пол упала прядь волос.

Придворный этикет предписывал не замечать неловкостей такого рода, но Геланор наклонился и поднял прядку.

— И тебя это не пугает?

— Что ты хочешь сказать? — Я повысила голос: все вокруг убеждали меня, якобы это пустяки.

— То, что такое выпадение волос является признаком… отравления.

— Ах да, я помню! Ты же знаток ядов! — попыталась я рассмеяться.

— К счастью, да, — ответил он. — В науке о ядах нет ничего загадочного. И когда используется тот или иной яд — распознать не стоит труда.

— Если имеешь опыт, — уточнила я.

Он улыбнулся своей грустной улыбкой, которую я потом часто видела на его лице.

— Большого опыта тут не требуется. А теперь расскажи подробнее о своем недомогании.

Я уже перечисляла все его признаки придворному врачу, а в результате только и получила, что совет съездить в храм.

Геланор слушал очень внимательно. Он ничего не записывал, но я понимала, что его память хранит каждое мое слово.

Дослушав, он задал только один вопрос:

— И когда это началось?

Я затруднялась ответить точно. Ведь какое-то время я объясняла свою слабость родами, тем, что после них прошло мало времени для восстановления сил, и потому упустила момент начала болезни.

— Очень хитрый ход. Сбить с толку, чтобы ты приняла отравление за послеродовую слабость. А время будет идти…

Он откинулся назад и нахмурился.

— Кто ближе всех к тебе в последнее время?

Матушка, конечно. И три новые служанки. И еще повитуха, которая так заботится обо мне. Я не допускала мысли, что кто-то из них желает мне зла. Это исключено. Это невероятно.

— Забудь о том, кто эти люди. Забудь лица подозреваемых. Думай только об одном: есть ли у кого-то из них причина отравить тебя и возможность сделать это.

— Разве обязательно называть этих людей подозреваемыми?

— Да. Это первый шаг к тому, чтобы увидеть их подлинные лица. Забудь, как их зовут, забудь, какие ласковые слова они тебе говорили. Они должны стать для тебя только подозреваемыми.

— Но это ужасно! — взмолилась я: разве я способна на это?

— Только так удастся открыть правду. Пойми, ужасно не то, что ты назовешь кого-то подозреваемым, а то, что эти люди, употребляя во зло твое доверие, хотят сделать с тобой. — Он наклонился ко мне и зашептал на ухо: — Ведь их цель — не та, чтобы у тебя выпали волосы. Она куда серьезнее. Подумай, в конце концов, о своей дочери.

Он резко поднялся с места.

— С твоего позволения, я осмотрю твои комнаты. И с твоей помощью проверю еду, которую подают тебе. Пожалуйста, не привлекая внимания, выноси мне понемногу от каждого кушанья. Имей в виду, что злодей может быть не один — вполне вероятно, они действуют в сговоре. Постарайся, чтобы никто не догадался о твоих подозрениях.

После этого разговора я стала очень изобретательно и осторожно — так мне казалось — выносить остатки кушаний и передавать их Геланору. Иногда мы встречались в портике, иногда я оставляла сверток под условленным камнем в саду. Я внимательно всматривалась в тех, кто прислуживал мне, и никак не могла ни в ком из них распознать злодея.

Я перебирала в уме трех младших служанок: Номия была дочерью начальника стражи Агамемнона, Циссия — дочерью старой служанки моей матери, а Аниппу — девушку одних со мной лет — я знала с колыбели. Может быть, две последние затаили на меня обиду? Но какую — я представить не могла. Что касается первой, то она не стала бы подвергать риску своего отца — Агамемнон отнюдь не славился милосердием по отношению к предателям.

Три старшие служанки: Филира — дочь командира отцовских лучников, Дирка — жрица Деметры, она ухаживает за святилищем богини в лесу около дворца, и Эврибия — жена самого уважаемого гражданина города Спарты. С чего бы эти женщины захотели причинить мне вред?

Еще дворцовые повара — за ними сложно уследить. Но есть и другие способы отравить человека, не только через пищу. Яд может содержаться и в притираниях, и в дыме ароматических курений, и в вине, и в воде. В конце концов, Геракла погубила рубаха, пропитанная кровью Несса.

Есть тысяча способов погубить человека! А спасти?

Выслушав меня, Геланор рассмеялся:

— Маловероятно, что злодеи воспользуются подобными способами!

Я облегченно вздохнула: начав смотреть буквально на каждый предмет, с которым соприкасалась, как на источник опасности, я поняла, что сойду с ума.

— Ты хочешь знать, почему это маловероятно?

Конечно, я хотела это знать, но еще не успела спросить.

— Причина проста. Все эти способы связаны с утечкой ядовитого вещества. Если оно распространяется через воздух, то для получения результата его нужно вдыхать сутками. К тому же оно может подействовать не только на тебя. Заливать яд в ванну — тоже бессмысленно, если только ты не будешь лежать в ней часами, и к тому же без воды. Что касается того способа, которым был отравлен Геракл, то через одежду сложно кого-либо умертвить, не имея яда гидры — ты ведь помнишь, именно он сделал кровь Несса смертоносной. Конечно, когда-либо люди изобретут такие яды, что ничтожной капли будет достаточно, но пока до этого не дошло.